«В курсе мы держать будем вас, Верховный Канцлер,» — сказал Йода, прощаясь с ним. Наконец то.

Как только он остался один, Палпатин включил свой голоинтерком. «Смотрите, чтобы меня не беспокоили, ни по какой причине» — сказал он Масу Амедде. «Я свяжусь с вами, когда освобожусь.»

«Разумеется, Верховный Канцлер,» — сказал, кланяясь, Мас Амедда. Затем его изображение мигнуло и погасло.

Палпатин задумчиво крутился на своем кресле, пока не пока оно не столкнулось с транспаристиловой стеной кабинета. Нормальное движение городского транспорта в правительственном секторе все еще не было восстановлено. Эта необычная пустота в небе сохранялась по прежнему, став заметнее теперь, с приходом ночи, продолжая тревожить население Корусканта. Он мог чувствовать, как кипит их беспокойство, разрастаются их страхи, разрушается их уверенность: букет напоминающий по вкусу хорошее вино.

Но теперь букет слегка подпортился. Уничтожение боевой группы, очевидно, теперь можно было снять с повестки дня. Что ж, ладно. Не страшно. Как там звучит любимое нудное высказывание Йоды: в движении будущее всегда. Ему придется подкорректировать свои планы, вот и все. Это было не в первый раз и, надо полагать, не в последний. По большому счету это не имело никакого значения. Сейчас или потом, Кеноби погиб бы. И республика бы пала. Он предвидел это.

С другой стороны...

Быть может, мне следует просто повредить крейсеры. Полностью сорвать миссию на Ботавуи. Поскольку, если есть даже малейший шанс, что Гривус уничтожит Анакина... или он Гривуса...

Убедившись, что его никто не потревожит, он погрузил свое сознание в темную сторону. Исследовал изменение матрицы будущего... отделил возможное от вероятного... вероятные результаты от маловероятных... поиск, поиск, постоянный поиск...

Когда, наконец, он вышел из своего транса, он улыбался. Анакин не сможет уничтожить Гривуса на Ботавуи. И не погибнет от рук этого существа. Нет, благодаря этому новому назначению его тайный ученик лишь увеличит свой авторитет, быстро, и с потрясающим мастерством, так и не поняв, кому и чему он в действительности служил. Что же до Гривуса, то он... оно... продолжит свою кровавую жатву, прорубая себе путь сквозь ряды джедаев. Война будет продолжаться, медленно но уверенно перемалывая Республику. Рассыпая ее в труху, к полнейшему его удовлетворению.

Не менее важно, что темная сторона показала ему, как избавиться от Кеноби и этого здоровенного болвана, Органы. Здесь, подтолкнуть локотком. Там, дернуть за ниточку. Эту жалкую дружбу так легко использовать. Доверие и верность, валюта слабаков. И самый лучший из всех, инструмент их уничтожения уже существовал. Ему почти не пришлось даже пошевелить пальцем. Древняя планета, скрытая и охраняемая Ситхами на протяжении многих столетий. Сарлакк космоса, жаждущий полакомиться джедаями.

Достав свою мантию Ситха и голотрансмиттер, он превратился в Дарта Сидиуса и связался с Дуку.

«Дарт Тиранус, возникла возможность устранить двух наших заклятых врагов.»

Дуку поклонился. «Это хорошие новости, Учитель. Что я должен сделать?»

«Внедрение в частную разведывательную агентуру Бэйла Органы. Оно состоялось?»

«Да, Учитель. Разумеется.»

«Тогда свяжитесь со своим агентом. У меня есть информация для нашего дурачка с Алдераана. Информация, которая приведет его и Оби-Вана Кеноби к их гибели.»

Голограмма Дуку ухмыльнулась. «Какая трагедия, Учитель.»

Этот глупец был слишком самонадеянным. Он вообразил себя равным. «Трагедия произойдет с вами, Тиранус, если вы потерпите неудачу,» огрызнулся Сидиус, показав ему жало темной стороны, и улыбнулся, когда увидел, как Дуку съежился. «А теперь, мой ученик, обратите пристальное внимание...»

«Анакин...» — произнес мягкий женский голос. Нежная рука коснулась его плеча. «Анакин, просыпайся.»

Он открыл глаза, в мгновение ока перескочив от сна к бодрствованию. Это была не его мама. Вокара Че. «Да, Мастер.»

Главный целитель Храма улыбнулась. «Мастер Кеноби проснулся, Анакин. Сейчас уже поздно, но ты можешь ненадолго навестить его.»

Сидевшая рядом с ним Асока пошевелилась, затем выпрямилась на своем стуле. Подобно ему, она умела мгновенно переходить к состоянию бодрствования. То была способность джедая, но также этому способствовали их личные особенности: его как бывшего раба, ее как тогруты. Но какова бы ни была причина, это было полезно.

Он взглянул на нее, предупреждая, что следует помалкивать, и не делать замечаний о том, как долго они ждали. Затем он кивнул Вокаре Че. «Да, Мастер. Спасибо. Прежде, чем я увижу его, есть что-нибудь, что мне следует знать? Что-то, к чему я должен подготовиться?»

«Хороший вопрос, Анакин,» — тепло и с одобрением отозвалась Вокара Че. «Он поправляется достаточно неплохо... но как тебе известно, тело обладает собственной мудростью. Восстановление не может быть мгновенным.»

Как будто он нуждался в напоминании. Даже теперь, после всего времени и длительного исцеления, он иногда чувствовал боль в руке, которую забрал Дуку. Была также и другая боль. Простое ощущение от прикосновения одной живой плоти к другой, было так важно. Да, чувствительные датчики в искусственной руке поставляли псевдоощущения в его мозг, но это было не то же самое. Он не был прежним. И часть его всегда будет знать, что... и горевать о том, что он потерял. Несмотря на то, что они все говорили ему, те магистры джедаи на Совете, что он ошибается, чувствуя себя обманутым и обделенным.

О, как он возмущался их самодовольной уверенностью. Верховный Канцлер был прав: временами джедаи были настолько глупы. Не то, чтобы Палпатин когда-либо позволил себе напрямую сказать нечто подобное. Но раз или два он был близок к этому, сетуя по поводу пренебрежения или критики, разделяя его одинокое отчаяние.

Когда вы, Магистры, потеряете способность прикоснуться к женщине, которую любите обеими руками, тогда сможете наставлять меня насчет того, как я должен чувствовать. Но поскольку этого никогда не произойдет, я хочу, чтобы вы держали свои дурацкие суждения при себе.

«Анакин?» — сказала Вокара Че. Ее головохвосты подергивались. Посвященные целители были самыми чувствительными из всех джедаев. Она смогла почувствовать его беспокойство, страх и возмущение, которые слишком часто готовы были выплеснуться наружу. «Ты не должен беспокоиться. Со временем Оби-Ван полностью восстановится. А теперь иди со мной, чтобы он мог сам сказать тебе это.»

С усилием, сделав глубокий выдох он изгнал все эмоции кроме облегчения. «Да, Мастер.» Поворачиваясь, он кивнул своему падавану. «Подожди меня здесь, Асока. Я не на долго.»

Асока кивнула, сидя вытянувшаяся в струнку и напряженная. «Да, Учитель Скайуокер,» — сказала она. Ее голос прозвучал как-то слишком бодро.

Она думает, я не понимаю, когда она накручивает мне хвост. Ну ладно, она достаточно скоро выучит этот урок. Вот интересно, дадут ли ей, те двести повторений формы Нимана уровня один, необходимую подсказку?

Сияющее выражение лица Асоки слегка потускнело. «Учитель? Что тут смешного?»

«Ничего», — ответил он. «Веди себя хорошо. Я скоро вернусь.»

Он последовал за Вокарой Че из наполненной спокойствием и умиротворением приемной, с ее мягким синим освещением, ее спокойными розовыми стенами и темно-синими коврами, к месту, где они держали Оби-Вана.

Это была не та же самая комната, которую он мог называть домом.

Остановившись перед закрытой дверью палаты, Вокара Че предостерегающе подняла палец. «Его нельзя волновать, Анакин. Не позволяй ему перевозбуждаться. Убедись, что он действительно выздоравливает и уходи. Поскольку ты тот, кто нашел его, ты должен знать, что он еще легко отделался.»

О, да. Он знал. «Я постараюсь, Мастер Вокара Че,» — пообещал он. «Спасибо.»

Бросив на него испытующий взгляд и коротко кивнув она ушла. Он одернул свою тунику, нажал на кнопку, открывающую дверь и вошел в комнату. Она была скупо освещена, так чтобы не раздражать ее обитателя. Там было окно с видом на город, но шторы были опущены. Никакой шумной ночной жизни для выздоравливающего.