Я рассказываю вам все это, потому что альбом доставил мне потом много беспокойства, хотя я до сих пор не понимаю, почему. Я все думала… Ну да ладно, это неважно. Следует продолжить рассказ.

Эмили ухаживала за мамой и часто находилась в ее комнате. В начале лета я начала беспокоиться о золоте. Эмили была очень честным человеком. Но однажды поздно вечером я услышала, что она выходит из маминой спальни. Я приоткрыла свою дверь. Она услышала и очень испугалась. В коридоре горел только ночник, но я хорошо ее видела. Мне показалось, что в руках у нее мешочек с золотом. Я постучалась к ней. Она открыла не сразу, выглядела она очень испуганной.

Я не знала, что мне делать. Решила зайти к маме в спальню. Мама спала, приняв снотворное. Сундук стоял под кроватью и был заперт.

После этого я стала, как могла, следить за Эмили, осматривала ее комнату. Но там ничего не было. Когда она уходила из дома, в руках у нее была только маленькая женская сумочка. Да и ходила она только в библиотеку и навещала умиравшую от рака женщину, которая жила на Либерти-авеню напротив библиотеки. Я даже пару раз решила проследить за ней, но она больше никуда не ходила.

Если бы она не была так испугана, я даже не стала бы продолжать наблюдать за ней. В комнате у нее не было ни золота, ни денег. Своего сейфа в банке она не имела. Но сестра вела себя так странно, что я решила обратиться к Брайану Дэлтону. Сначала он просто посмеялся надо мной, но потом тоже заметил, что она изменилась, и мы решили проследить, не выходит ли она из дома по ночам.

Мы устроили в нашем дровяном сарае своего рода почтовый ящик, где он оставлял мне записки. Обычно он писал: «Все в порядке». Иногда она спускалась ночью вниз, чтобы перекусить, но из дома никогда не уходила. Это объясняет, почему мистер Дэлтон оказался на подозрении. К убийству он не имел никакого отношения.

У отца возникли подозрения в первых числах этого месяца. Эмили стала говорить, что кто-то пытался ночью проникнуть к нам в дом и что эти люди хотели украсть деньги, лежавшие у мамы под кроватью. Первого августа ночью папе не спалось, он волновался из-за денег. Он всегда был против того, чтобы мама хранила деньги дома, считая это опасным и непатриотичным. А ту ночь он услышал шум в маминой спальне и пошел туда.

Эмили стояла на коленях у кровати. Она закричала, когда папа обратился к ней. Мама проснулась. Но Эмили объяснила, что искала таблетку снотворного, которую уронила.

Я ничего о том не знала. Папа рассказал мне про этот случай уже после смерти мамы. Когда Эмили ушла, папа осмотрел сундук, который был заперт как обычно. Утром он попросил маму открыть сундук и пересчитать деньги, но ей не хотелось этого делать, поэтому он и не стал настаивать. Прошло недели две, прежде чем он решил все же сделать это независимо от того, согласится ли на это мама. Поэтому восемнадцатого августа, в четверг утром, он рассказал мне, что видел, и я рассказала, что знала.

Когда Эмили пошла в библиотеку, я позвонила Джиму Веллингтону и попросила прийти к нам в четыре часа, чтобы проверить деньги. Папа не сказал об этом маме и вернулся тогда домой, чтобы предупредить ее. Однако, войдя в дом, он передумал. Мама спала, и он решил поговорить с ней, когда придет Джим.

Не могу сказать, как Эмили узнала о готовящейся ревизии. Что происходило в тот день, вы знаете. Лидия Тэлбот кое-что принесла маме на ленч, но опоздала. Мама уже поела. Жена брата Лидии, миссис Тэлбот, ушла вместе с папой в половине четвертого. В тот день у меня был свободный вечер, но я пообещала папе остаться дома и была в своей комнате.

В три тридцать или чуть позже я увидела Брайана Дэлтона, шедшего из своего гаража к нашему сараю. Слуги не могли его видеть, так как они были на первом этаже, а оттуда ничего не видно, поскольку мешают кусты. Но я видела его из своего окна. Вместо того, чтобы войти в сарай и оставить там записку, он занял позицию, откуда мог следить за домом. Это меня удивило. Вначале я подумала, что он просто решил подождать результатов ревизии, и не придала этому значения. Но он увидел меня и помахал мне рукой, чтобы я спустилась вниз.

Я включила воду в душе, но стала одеваться и тут услышала крик Эмили. Быстро надела халат, тапочки и выбежала из комнаты. Я подумала, что Джим пришел раньше, что пропажа обнаружена и у Эмили приступ истерики. Но вы знаете, что я увидела.

Тут она замолчала.

— Не буду возвращаться ко всему, что случилось. Вы знаете об этом столько, сколько и я. Услышав крики Эмили, Брайан Дэлтон подумал, что кража раскрыта, что поэтому Эмили выбежала из дома и упала в обморок. Увидев, что над ней склонилась Луиза Холл, он не стал подходить к ним. Вместо этого подошел к кухонному крыльцу нашего дома и стал ждать. Крыльцо, конечно, было заперто. Наши слуги к тому времени все были в холле второго этажа, и никто его не видел.

Тогда я вам не рассказала этого, но теперь скажу, потому что вы до сих пор в чем-то подозреваете Дэлтона. Когда я вошла в мамину спальню, то увидела, что у нее на кровати лежит наш старинный альбом и две страницы его испачканы кровью. На них были кровавые отпечатки пальцев. Кровь не успела высохнуть.

Эмили все еще кричала. У меня было всего несколько секунд. На столе лежали ножницы, и я вырезала эти страницы. Они все еще были у меня в руках, когда я позвала слуг. Затем спрятала эти страницы из альбома за батарею в коридоре. Позже вышла, чтобы принести папе бокал вина, и отдала их Брайану Дэлтону. Он спрятал страницы под рабочий комбинезон, а потом по моей просьбе сжег их вместе с комбинезоном на ничейной земле. Он боялся, что на комбинезоне остались следы крови.

Папа думал так же, как и я. Все двери в нашем доме были заперты, и мы оба знали, что Эмили не вполне нормальна. Все Тэлботы немного не в себе.

Что было потом, вы знаете. Отец, на самом деле он был моим отчимом, считал, что Эмили убила мать в припадке сумасшествия. Она надела его перчатку, одну из перчаток, которые Джим Веллингтон оставил у нас и которые отец надевал, когда чистил ботинки. Когда она… когда она это сделала, то даже не попыталась спрятать перчатку и бросила ее на пол в коридоре на первом этаже. Возвращаясь с Эмили в дом после того, как она сделала вид, будто упала в обморок, я увидела перчатку и подняла ее прямо под носом у полицейского.

Перчатку спрятала под подушку в библиотеке, а потом вынесла из дому. Но папа усмотрел в этой перчатке попытку свалить вину на него. Он не перемолвился с Эмили ни словом после того, как я рассказала ему о перчатке.

Я пыталась переубедить его, чтобы избежать ужасного скандала. Но он был уверен, что прав, что маму убила Эмили. Я тоже не сомневалась в этом. Она знала, что отец подозревает ее, особенно после той ночи, когда мы с ней обнаружили его в кедровой комнате. Видите ли, полиция не нашла никакой одежды, вымазанной кровью, и он полагал, что Эмили спрятала эту одежду на крыше. Он был там, и Эмили знала так же хорошо, как и я, зачем он это делал.

Следующие три дня были слишком ужасны, и я не могу о них рассказывать. Доктор Армстронг пичкал Эмили успокоительными лекарствами, но папа ни разу не зашел к ней в комнату. До воскресного вечера он считал, что она очень опасна. Не для него, а для всех окружающих. В воскресенье вечером события достигли своего апогея.

Он так и не смог ничего рассказать мне, но я полагаю, что он слышал, как я позвала Эмили и как она спустилась вниз. Когда она вышла из дома, папа пошел за ней и, увидев, что она направилась к Дэлтонам и взяла там лопату, а она сделала именно это, он решил, что она закопала мамины деньги, а потом убила ее.

Это уже говорило не только о сумасшествии. Это говорило о том, что она совершила преступление, чтобы скрыть другое преступление. Он вернулся домой, взял револьвер, пошел за ней к Тэлботам и застрелил ее. Я это знаю, потому что нашла револьвер на следующее утро на комоде. Из револьвера стреляли.

Это не просто мои догадки. На следующий день, когда Джордж Тэлбот спал у нас в библиотеке, в ночь на понедельник, я нашла его револьвер на полу и вспомнила, о чем он рассказывал мне прошлым летом на пикнике. Он говорил, что дула револьверов одной марки легко взаимозаменяются и что таким образом невиновного человека можно обвинить в убийстве, которого он не совершал, так как каждый ствол имеет свои особенности и оставляет следы на пуле.