Так окончилась первая попытка восхождения на Канченджангу; могучая гора потребовала первых пяти жертв. Туземцы говорили: «Бог Канченджанги не потерпел того, чтобы приближались к его трону». Но мы должны дать себе ясный отчет в том, что неудача этой жалким образом организованной и проведенной экспедиции не может являться мерилом и мало что говорит по Существу. Ведь несчастье было связано не с ледовым обвалом, характерным для Гималаев, а с обычной снежной лавиной, которые, особенно во время мусонных снегопадов, возникают на всех мало-мальски крутых склонах. К тому же в этом случае большую роль сыграла малочисленность группы.

1920 г. В сентябре юго-западный склон Канченджанги посетили Гарольд Реберн и Ч.Г. Крофорд. Эго была лишь разведка, при которой они не следовали по пути 1905 г., а поднимались значительно восточнее по направлению к седлу Талунг. Лавинная опасность здесь оказалось была весьма велика. Важнейшим достижением этой маленькой экспедиции было пересечение перевала Ратонгла (5197 м) в юго-западном гребне Кабру (7338 м).

1925 г. После того как выдающийся гималайский пионер А.М. Келлас еще в 1911 г. поднялся с севера на Земугэп (5875 м), седловину в начале восточного гребня Канченджанги, итальянской экспедиции Н.А. Томбази удалось преодолеть его труднейший южный склон.

1929 г. Э.Ф. Фармер, молодой американец, не обладавший большим альпинистским опытом, хотел (в одиночку!) взойти на Канченджангу по ее юго-западному склону. Он хранил в строгой тайне свой отчаянный замысел. Оставив трех носильщиков в лагере на леднике Ялунг, он поднялся на восток под седловину Талунг... в великое белое безмолвие. Мы не знаем, где и как он погиб — в ледниковой ли трещине или под лавиной. При всем уважении к любому решительному поступку мы все же должны объективно указать, что попытки такого рода не только не имеют ни малейшей надежды на успех, но и представляют собой не что иное, как сложную и романтическую форму самоубийства.

Э.Ш.[41] «В том же году на штурм вершины вышла группа немецких восходителей, организованная и руководимая Паулем Бауером. Это была первая серьезная, имевшая шансы на успех попытка достигнуть главной вершины. То, что немецкая гималайская экспедиция 1929 г. отправилась к Канченджанге, было почти случайностью, так как по прибытии в Индию из-за отсутствия разрешения на проезд, еще не было ясно, куда будет лежать ее путь — к Нанга-Парбат, к Камету или к Канченджанге. Разрешение направиться в Сикким оказалось решающим.

На Канченджангу открывается прекрасный вид из часто посещаемого горного курорта Дарджилинга. Ее южная и восточная стороны могут быть достигнуты после сравнительно коротких переходов, не требующих больших затрат. Гора была хорошо изучена еще Фрешфильдом, совершившим в 1899 г. кольцевой маршрут вокруг нее. В своей классической книге «Вокруг Канченджанги», превосходно иллюстрированной Витторио Селла, и в небольшой работе «Как подняться на Канченджангу» Фрешфильд обращал внимание на северо-северо-западный склон и на восточный отрог, как наиболее вероятные пути на главную вершину. Этим и объясняется то, что именно с этих сторон и были предприняты три серьезные попытки восхождения — в 1929, 1930, 1931 гг.

Участниками руководимой Паулем Бауером экспедиции были: Эуген Алльвейн, Петер Ауфшнайтер, Юлиус Бреннер, Эрнст Бейгель, Вильгельм Фендт, Карл фон Краус, Иоахим Леопольд и Александр Тёнес, всего 9 человек. К ним присоединились еще два офицера связи англичане Г.У. Тобин и Э.О. Шеббер, на которых был возложен надзор за носильщиками. Выехали из Европы в конце июня. Предполагалось использовать период летних дождей для подходов и разведки, чтобы осенью, после муссона, предпринять штурм вершины. Это решение противоречило опыту прежних экспедиций, прежде всего английских попыток штурма Эвереста, проводившихся большей частью в предмуссонный период.

Оба времени года имеют естественно свои преимущества и свои недостатки. В предмуссонный период снежный покров сравнительно невелик, снежная обстановка в горах, как правило, благоприятна, незадолго до начала муссона стоит отличная безветренная погода. Но зато ^нужно отправляться в путь в весьма раннее время года (что зависит I от длительности подходов), когда еще лежат зимние снега, что становится особенно неприятным, если приходится проходить высокие перевалы с колонной носильщиков. Но худшее, однако, это бег наперегонки с муссоном: к некоторому, только приблизительно известному моменту вершина должна быть достигнута и по возможности совершен спуск с тем, чтобы покинуть трудную и лавиноопасную местность. Бремя наступления периода летних дождей из года в год меняется, колеблясь, например, для района Канченджанги от конца мая до середины июля; нормальным сроком считается 15-20 июня.

Укажем также преимущества и недостатки послемуссонного периода. Летом на подходах нет снега, но зато льют непрерывные проливные дожди и, следовательно, дороги находятся в плохом состоянии. Далее — необходимость работать в горах при наихудшей снежной и метеорологической обстановке до начала осеннего периода хорошей погоды. Начало периода хорошей погоды также датируется по-разному в разные годы. В ноябре, правда, погода почти всегда бывает хорошей, но дни становятся очень короткими и на больших высотах держатся сильные морозы, особенно по ночам.

В конце июля экспедиция вышла из Дарджилинга с 80 носильщиками, разбитыми на два отряда. До Лачена можно было следовать по обычному торговому пути из Сиккима в Тибет. Через 15 дней на левой боковой морене ледника Зему на высоте 4500 м был разбит основной лагерь; это был, считая от Лачена, лагерь 3. После предварительной разведки в конце августа был организован верхний стационарный лагерь 6 (5300 м) — в верховьях ледника Зему между восточным отрогом и восточным-юго-восточным гребнем Канченджанги. Он должен был стать базой для штурма вершины. До середины сентября альпинисты пытались найти доступный для носильщиков путь на нижнюю часть восточного отрога, но результаты оставались не слишком воодушевляющими. Поэтому вторая группа восходителей вышла к седловине Земугэп (5875 м), чтобы проверить возможность движения оттуда по восточно-юго-восточному гребню к южной вершине (8473 м). Глубокий снег, опасность подъема, а также протяженность и очевидная трудность этого гребня вынудили эту группу вернуться ранее намеченного срока. Итак, единственной возможностью восхождения с этой стороны массива окончательно остался путь по восточному отрогу.

16 сентября вышли на гребень отрога за боковой вершиной. Подъем производился по южному склону нижней части отрога, который здесь большей частью состоит из скал и пересечен боковыми гребнями. Оттуда пришлось буквально строить дорогу по снежно-ледовому гребню — утомительная работа, все время осложнявшаяся непогодой и сильными снегопадами. Эта часть восточного отрога с тех пор стала знаменитой благодаря той дерзости, с которой был проложен путь возле, над и даже через ледяные башни и ледяные и снежные «грибы», которыми усеян здесь гребень. Лагерь 7 представлял собой палаточный лагерь на склоне восточного отрога; лагери 8, 9 и 10 —снежные пещеры, обеспечивающие большую безопасность и лучшую защиту от холода. В этих местах едва ли было возможно установить палатки.

2 и 3 октября был построен лагерь 10 на высоте 7000 м в конце наиболее трудного участка всего восточного отрога. «Дорожными работами» попеременно занимались все участники экспедиции, за исключением Леопольда, который взял на себя неблагодарную задачу — следить за складским хозяйством нижнего постоянного лагеря. Теперь намеревались перейти к генеральной атаке, так как, по мнению альпинистов, главные трудности пути к вершине уже остались позади. 3 октября Алльвейн и Краус по глубокому снегу поднялись до 7200 м — наибольшей высоты, достигнутой на Канченджанге в 1929 г. — и увидели, что оттуда вверх восточный отрог «насколько было видно» не представлял уже более никаких серьезных трудностей.