– А почему Илейн вспомнила обо мне? – спросила Анна, быстренько избавившись от приставки «тетя».

– Она сказала, что «ты умеешь себя вести».

– А с чего она это взяла?

– «Ну, знаешь, Джастин, ведь Анна твоя самая лучшая подруг», – произнесла Джастин, старательно копируя выговор своей матери.

У них с Джастин все было общее. Они были одного знака зодиака. Анна делилась с Джастин своими завтраками и фломастерами; болела вместе с ней ветрянкой; составляла ей компанию, когда Джастин оставляли после уроков. У Анны до сих пор хранилось доказательство их дружбы – двойная фотография времен начальной школы. Обе в школьной форме у Анны – строгая и аккуратная, а у Джастин – с драным карманом на курточке.

– Я ей говорю – мы сейчас практически не общаемся. Но мама и слушать меня не хотела. Тебе, говорит, дается великий шанс наконец чего-то добиться в жизни, Джастин. Они только глянут на тебя и сразу поймут, что тебе нельзя доверять. А Анна может показать им свое резюме, и они поймут, что она никогда не сбивалась с пути истинного.

– Но это же глупо!

«Я так часто сбивалась с пути».

Еще в начальной школе Джастин руководила Анной во всем; она уводила ее от предсказуемого к новому и неизведанному. Прогуливая уроки, они отправлялись вдвоем на Пиккадилли-Серкес или еще куда-нибудь. Незаметно прошмыгивали мимо кондуктора в метро, садились в поезд и ехали до самой «Тоттенхем-Кортроуд». Если бы не Джастин, Анна обязательно бы где-нибудь заблудилась.

В первый их день в средней школе Анна совсем растерялась. Джастин протащила ее сквозь толпы школьников в красно-белой форме, хлынувшие из старого школьного здания в новое. Возможно, Анну бы просто зашпыняли в школе, если бы не Джастин со своей новой компанией бритоголовых дружков. Эти парни любили сидеть на ступеньках бара «Вимпи» и издеваться над прохожими или распевать рекламные лозунги. Как-то раз они и на Анну наскочили с улюлюканьем. Начался их второй год в средней школе, Джастин уже вовсю трахалась с парнями. Она стояла в толпе своих бритоголовых дружков перед зданием телеграфного агентства «Мартине». Их любимой забавой было глумиться над пожилыми инвалидами. Если бы не Джастин, то вполне вероятно, что сидящие на ступенях бритоголовые ребята, которые выкрикивали расистские оскорбления и мочились прямо на тротуар, сотворили бы и с Анной что-нибудь ужасное, непоправимое. «Не трожьте ее! – велела им Джастин, которая уже носила туфли на высоченной платформе. – Поттер своя».

– Я уверена, что мама до сих пор считает меня школьницей.

– Да, – согласилась Анна. – Моя мама до сих пор думает, что мне двенадцать и я все еще без ума от Мартина Шина.

– А на самом-то деле ты была без ума от Чарли Секера.

– Чарли Секер? – удивился Том. – Тоже какой-то актер семидесятых?

– Нет, – ответила Джастин, – Чарли Секер не актер. Он был реальным парнем.

У Чарли была великолепная для тринадцатилетнего мальчика фигура: широкие плечи, узкие бедра и идеальной формы ягодицы. Анна умирала от желания быть частью этого тела, принадлежать ему, как пуговица рубашке, или хотя бы быть его подружкой. Но Чарли появлялся в ее жизни только эпизодически. Чарли, медленно шагающий по школьному коридору. Чарли, играющий пластмассовым помидором в баре «Вимпи». Чарли в окне своего дома, перед телевизором. Чарли в метро, ноги задраны на сиденье напротив. Чарли, предъявляющий билет кондуктору. Чарли, отражающийся в витрине магазина грампластинок. Он был точно таким, как парни в романтических фотогалереях женских журналов. Она представляла себе ход его мыслей: что бы он сказал или подумал. Как в комиксах, где мысли пишутся в облаках над головой персонажей.

Чарли сидит перед телевизором: Мне надоело сидеть дома и смотреть футбол.

Анна в доме Мирны: Интересно, скоро он пройдет мимо?

Чарли здоровается с Анной на хоккейном матче в школе: А эта девчонка ничего.

Анна видит Чарли, идущего домой: В нем действительно что-то есть.

Лабрадор Чарли несется навстречу Анне: Может, я всего лишь собака, но я могу помочь сдвинуть дело с мертвой точки..

Чарли: Ты ему понравилась.

Анна: Он милый.

Чарли: Не хочешь сходить куда-нибудь в субботу; съедим по гамбургеру, а потом – на дискотеку в молодежный клуб?

Анна предполагала, что где-то в районе должен существовать какой-то молодежный центр. Такие заведения упоминались во всех журналах для подростков. Или хотя бы такое место, где парни могли встречаться со своими подружками и играть в бильярд.

Анна проводила субботние вечера в шумной толпе девчонок перед супермаркетом «Сэйнсбери». С таким видом, будто это был пузырек с ядом, они пускали по кругу бутылку спиртного, прежде чем пойти на дискотеку, которую обычно проводили в школьном актовом зале. Девушек там было намного больше, чем парней. Они неловко двигались под хиты сезона и хихикали над размерами грудей друг дружки. Но до Анны и ее подруг доходили слухи о других способах коротать субботние вечера. Она слышала о вечеринках, которые происходили у кого-нибудь дома и на которых тебе могли намять бока или сделать ребенка.

– Хочешь пойти на вечеринку к Расселу Кокеру в эту субботу? – спросила Джастин.

– Э-э-э… Нет. Я не… – начала Анна.

– А Чарли Секер туда идет.

Чарли Секер!

Ради Чарли Секера Анна готова была рискнуть своей девственностью. Даже по мнению Мирны, у нее с Чарли могло что-нибудь получиться. Они будут танцевать вместе, а по воскресеньям встречаться в парке и выгуливать его Лабрадора. Но для начала Анне надо было познакомиться с Чарли. Потому что для нее он практически не существовал вне лондонского метро. А выйдя из метро, захочет ли Чарли общаться с серенькой, ничем не примечательной Анной Поттер?

– Конечно, захочет, – убеждала Джастин, пока Анна пыталась смешаться с толпой танцующих в гостиной. – Просто выйди на улицу.

– Нет, я не могу выйти на улицу.

До этого она уже видела в окно, что происходит на улице: там Рассел пытался засунуть язык в рот Джастин, а Пол Моубрей блевал на рододендроны.

– Ну и торчи здесь, – рассмеялась Джастин. В своей юбочке Анна выглядела нелепо, как мальчишка, которого затянули в девчоночью одежду. Она пыталась подчеркнуть формы, а вышло наоборот. А снаружи ужасно светло. Стояло начало лета, то самое время года, когда ее ноги представлялись взорам далеко не в лучшем свете.

– А Чарли Секер на улице.

– Ладно. Тогда пойду.

– Такое впечатление, что ты витаешь где-то в облаках, – сказал Том.

– Она мечтает о Чарли, – хмыкнула Джастин.

– Вряд ли.

– Так что ты думаешь о моей смете, Анна?

– Я ни разу в жизни не делала ни одной сметы. Завтра от меня не будет никакого толку.

Честно. Я вообще не понимаю, зачем ты меня об этом просишь.

– Ладно, забудь. Я просто подумала, может, ты захочешь поучаствовать. Когда мама предложила попросить тебя, я подумала: а почему бы и нет? Тебе всегда удавалось разговаривать с такими людьми. Помнишь мистера Стила?

Со стороны Джастин казалась какой-то жесткой и грубой: кожа серого цвета, ввалившиеся глаза и выпирающие скулы. У нее был злобный взгляд, но она совсем не была злой. Что касается Анны, то для нее Джастин выглядела нормально. На ее взгляд, с ней все было в порядке. «Джастин Квили выгоняют из школы». Анна хорошо помнила, как эта сплетня гуляла по всей школе. Мирна тогда сказала: «Не переживай. В колонии для малолеток ей будет намного лучше». Тетя Илейн была в шоке. «Барбара, – сказала она матери Анны, – как ты думаешь, будь у Джастин отец, ничего бы этого не произошло?» Вернувшись домой, Анна увидела в гостиной мамину подругу. Сидя на диване, Илейн причитала и хлюпала носом.

– Анна, как дела? – поздоровалась Илейн. Она посмотрела на Анну и попыталась улыбнуться. Знает ли Анна, что случилось с Джастин? Тетя Илейн ходила к мистеру Стилу, но тот и слушать ее не стал. Директор знал по опыту, что все матери защищают своих дочерей, что бы те ни натворили. Но вот если Анна сходит к нему и…