– О чем это ты? – запищала Пэмми с притворным недоумением. – Когда? Что-то не припомню. Так когда же?

– Когда позвонила женщина и пожаловалась, что у нее бородавки на гениталиях. Ну, помнишь, та, которая бросила мужа и поехала в Африку участвовать в создании женского движения. И ты сказала…

– И что я сказала? – Она посмотрела на Анну. – Знаешь, хоть убей, ничего не помню!

– Ты сказала: «Ну, милочка, если уезжаете сеять просвещение в другую страну, стоит ли удивляться, что вы привезете оттуда домой не только рецепты местной кухни».

– А-а, – разочарованно отозвалась Пэмми. Было ясно, что она ожидала услышать что-нибудь более забавное. – Теперь вспомнила. Так… Может, нам тогда приглашать Шона каждый месяц? Конечно, если ты дашь нам добро, Майк, – уточнила она и подмигнула Анне.

– Нет, в следующем месяце у нас будет Вильгельм Гроэ. Он у нас будет гвоздем программы, когда мы начнем нашу следующую тему – «счастье за месяц». Надеюсь, что к концу того месяца все наши слушатели узнают, как стать счастливым.

Пэмми рассмеялась и свела колени вместе.

– Будем надеяться, что нет. Иначе мы все останемся без работы.

– Может, оно и так, но в любом случае после него у нас будет Морис Стоу, который весь ноябрь будет рассказывать нам о смерти. И часто ли мы приглашаем таких замечательных чернокожих ребят, как Морис, к нам на передачу? К тому же он написал несколько прекрасных книг о потере близких: «Прощай», восемьдесят седьмого года издания; «И все же улыбаюсь», девяносто второго, об альтернативных способах похорон; «Сохранить память», бестселлер прошлого года.

Анна раздумывала, сказать ей что-нибудь или не сказать. Хоть что-нибудь. Она понимала, что если сейчас ничего не скажет, то вообще уже никогда и ничего не скажет.

– Здорово, – произнесла она наконец, чтобы просто напомнить о своем присутствии.

Но в этот момент ее стаканчик с кофе упал, и его содержимое растеклось повсюду.

Анна была неспособна сформулировать в одной фразе свои собственные проблемы. И тем не менее сегодня она будет выслушивать и сводить к одному слову проблемы других. Нервничая, она сидела в наушниках в ожидании выхода программы в эфир. К счастью, Ру научила Анну правильно дышать. Набирая в легкие воздух, Анна подумала о сегодняшнем обеде с Шоном Харрисоном. Для них двоих не нашлось места за столом «команды», поэтому им пришлось сесть отдельно вдвоем. Выдыхая, она вспомнила слова Шона о том, что он часто чувствует себя лишним, что ему редко удается стать где-либо своим. Анна призналась, что она чувствует то же самое. Хотя вот с Шоном ей легко общаться. (Вдох.) За обедом она услышала, как Пэмми за столом команды с завистью пробурчала: «Смотри, как он обрабатывает эту». (Выдох.) И долетевшие до нее обрывки ответа Майка: «… нравится изображать из себя бога… любит слабохарактерных…»

Теперь она слушала выступление Пэмми о том, как ей нравится эта возможность – свободно импровизировать на радио.

– Радио – это такая интимная вещь, – журчала Пэмми. – Но наш продюсер уже бросает на меня страшные взгляды. Вернусь-ка я лучше к сценарию, пока он не сделал мне выговор. Потому чтооо… Что мы имеем сегодня?..

Анна опять набрала полные легкие. Через стекло студии она видела, как Шон ослабил узел галстука. Обычно ей не нравились мужчины старше ее, особенно с дряблыми складками на шее. Но этот был красив, как кинозвезда, – этакий Харрисон Форд[17], только более темноволосый и еще более сексуальный, – и Анне захотелось расстегнуть на нем белую рубашку. Ее юбка медленно бы соскользнула под его руками, а потом… Она выдохнула, а из наушников полился голос Пэмми:

– Сегодня мы будем говорить о печали. Мы будем говорить о гневе. Мы будем говорить о том чувстве обиды…

Вдыхая, Анна напомнила себе, что надо отменить свидание с Томом. В ее жизни и без Тома предостаточно проблем, с которыми приходится мириться. Например, у нее до сих пор нет CD-проигрывателя, а квартиру приходится делить с Мирной, которая с каждым днем все больше толстеет.

– Сегодня со мной в студии доктор Шон Харрисон. Постоянные слушатели уже знают, что Шон специалист во многих вещах, но его конек – это проблема преодоления прошлого. Привет, Шон!

– Привет, Пэмми.

– Приятно снова видеть тебя с нами. Итак, похоже, что в наши дни это довольно распространенная проблема.

– В самом деле. Пусть выскажутся наши слушатели.

Вчера Анне позвонил Том. Он спросил, не хочет ли она «пойти куда-нибудь» в ближайшее время. Анна согласилась, но только из-за того, что ей очень хотелось, чтобы свидания стали такой же неотъемлемой частью ее жизни, как ежедневная чистка зубов, и потому, что тогда ее мать наконец успокоилась бы. Барбара никогда не могла понять «эту молодежь». Зачем все принимать так близко к сердцу? Неужели на работе у Анны вообще нет молодых мужчин? Она уверена, что есть и что они приглашают девушек в кино или в кафе. А иначе как еще они находят себе жен? Почему Анна никому не позволяет просто пригласить ее на ужин? Неужели так трудно сходить на ужин? Барбара никак не могла понять, что с пятидесятых годов отношения между полами сильно изменились и этикет свиданий теперь совсем иной. Анна не могла сказать матери, что после свидания женщина двадцать первого века должна лечь с мужчиной в постель. Это подразумевалось само собой. Анна считала, что во всем виновата женская эмансипация. В пятидесятых годах сначала выходили замуж, а уже потом ложились в постель. Тогда было намного легче отказать мужчине, чем сейчас. Движение за права женщин помогло всем, кроме самих женщин, считала Анна. Похоже, что в пятидесятые годы женщины были намного счастливее, по крайней мере, судя по рекламе стирального порошка. В наши дни от женщины ожидают современной головокружительной карьеры, при том что никто не снял с нее традиционных женских обязанностей. Она по-прежнему обязана быть привлекательной и внимательно следить за всеми новинками моды.

Она предложила Тому поужинать вместе в среду, самый прозаичный день недели, надеясь, что тогда он воспримет их свидание как банальный ужин. В среду вечером все нормальные люди моют голову или смотрят очередную серию «Коронейшн-стрит». Но Анна согласилась на свидание с Томом до того, как познакомилась с Шоном Харрисоном. Теперь она видела, каким должен быть настоящий мужчина. Мужчина, который умеет так сексуально ослаблять узел галстука.

– Итак, Шон, объясни мне, что же такое «преодоление прошлого». – Просьба Пэмми звучала почти что искренне. – Расскажи простыми словами, так, чтобы любому слушателю, обыкновенному человеку вроде меня, стало понятно.

– Ну, я бы не сказал, что ты обыкновенная, Пэмми.

– Ну, не знаю, не знаю, – рассмеялась Пэмми.

Внезапно она посерьезнела.

– Мне хотелось бы еще раз напомнить нашим слушателям, что я не врач. Не психотерапевт. Это не моя профессия. Думаю, можно сказать так: я всего лишь плечо. Сильное плечо для всех своих радиослушателей, для всех без исключения: высоких и низких, худых и толстых, красивых и не очень, умных или глупых, здоровых и инвалидов. Ну что ж, кажется, я перечислила всех. Одним словом, я беру запуганные в узел нити жизней моих слушателей и помогаю им распутать их… Однако довольно предисловий. Думаю, нам уже пора перейти к нашей сентябрьской теме. Итак, Шон, что же значит «преодолеть прошлое»?

– Преодолеть прошлое значит оставить его в прошлом. Не позволить прошлому и тому, что произошло в прошлом, вмешиваться в настоящее.

– Итак, если что-то плохое произошло с вами в прошлом, то вы просто вычеркиваете это из своей жизни?

– Совершенно верно.

– И как это сделать, Шон?

– Существует несколько способов. К примеру, вы только что разорвали какие-то неприятные отношения и говорите себе: «Ладно, это отравляло мне жизнь. Но больше это не будет меня беспокоить».

Пэмми яростно закивала головой в знак согласия.

– Но ведь это же, наверное, очень сложно сделать? Я сама не раз оказывалась в ситуации, когда отношения с человеком только осложняли мне жизнь, и я это осознавала, но продолжала звонить и звонить ему. Или ты предлагаешь нам избавиться от телефонов?