Слово «опасно» навело на интересную мысль – или воспоминание. Я недавно читала в каком-то женском журнале, что в опасной ситуации, при угрозе жизни у некоторых женщин очень сильно обостряется желание, охватывает невероятное сексуальное возбуждение. Женщина готова отдаться первому оказавшемуся рядом мужчине. А уж если поблизости находится мужчина-защитник, который и до возникновения опасной ситуации был тебе симпатичен, то все – пиши пропало. Ты будешь готова отдаться мужчине в любую минуту, ему стоит лишь поманить тебя взглядом. И ты сделаешь все, что он прикажет. Признаться, я в эти минуты не могла думать ни о чем, кроме Кости. Мне было плевать на то, что в дом кто-то вошел. Мне было плевать, что это, скорее всего, враги и нас не ждет ничего хорошего, если мы с ними столкнемся. Какой-то частью сознания я понимала, что должна оставаться в напряжении, внимательно следить за происходящим, чтобы мгновенно реагировать на изменение ситуации.
Но рядом был Костя. Я не сомневалась, что он прекрасно справится с ситуацией и спасет и меня и себя. Сама я думала только о нем как о мужчине. Я страстно желала его. Здесь и сейчас.
Но даже он оказался не готов к развитию событий.
Снизу послышался рев разъяренного быка – по крайней мере, я именно так восприняла прозвучавший звук, от которого сотряслись стены замка. Потом последовал топот ног. Я стала различать какие-то слова, но они звучали на незнакомом языке…
Закричала женщина, потом мужчина. На английском языке!
– В сторону! – крикнул уже Костя, схватил меня за руку, оттянул с лестничной площадки в коридор, потом в ближайшую спальню. Правда, дверь плотно закрывать не стал, выглядывая в щелочку. Я пристроилась рядом.
Вскоре по коридору со стороны черной лестницы пронеслась незнакомая мне худощавая женщина среднего роста. Она была в короткой курточке, спортивных брюках, заправленных в небольшие снегоступы, шапка, если и была, слетела – русые волосы разметались по плечам. На лице был написан ужас. За ней с диким ревом несся Абдулла с бычьей головой, которая светилась красными огнями. Шейх что-то орал на своем языке. За Абдуллой бежал спортивный мужик лет тридцати, может, чуть старше, и кричал на английском.
– Ой, да это же Майкл! – воскликнул Костя и выскочил из комнаты, в которой мы прятались. – Майкл, стой! Это я, Константин из России!
Майкл в первый момент не понял, кто его зовет. Бег он замедлил только после второго окрика Кости, остановился и оглянулся. Мы включали в коридоре дежурное освещение, но хорошо рассмотреть при нем человека было сложно. Тем более Костя явно забыл, что у него на голове красуется еще и медвежья…
– Майкл! – закричал Костя несколько измененным голосом. Я только сейчас поняла, что он у него измененный. И что на лестнице он щекотал мне ушко медвежьей шерстью. А я-то думала, какое приятное щекотание…
– Чем ты целовал меня в ухо?! – заорала я, выскакивая из комнаты (в львиной морде, естественно).
Костя шарахнулся от меня, то есть медведь ото льва. Интересно, а в природе они где-нибудь сталкиваются? Майкл попятился по коридору. Рык Абдуллы из-под бычьей головы слышался уже на третьем этаже.
– Так, что тут за мужчина? – прозвучал за спиной у Майкла голос Вероники, которая появилась в волчьей морде и серебристом плаще со звездами. – Мужчина, повернитесь! Я должна вас рассмотреть и определиться, вас брать или еще кого-то подождать.
– Он – американец, – сообщила я. – Вы говорите по-английски?
– Я говорю по-русски, – объявил Майкл, переводя взгляды с одной звериной морды на другую. – Что здесь происходит?
– Так на каком языке будем говорить? – томно спросила Вероника и предложила Майклу подойти к лампе, чтобы она смогла его получше рассмотреть.
– Не надо меня рассматривать! – Майкл мгновенно отступил в тень.
Ах да, это же американский агент. Или разведчик? Ему не нужно показывать лицо.
– Штаны сними, – сказала Вероника по-русски, потом повторила по-английски.
– Зачем?! – взвизгнул Майкл.
– Ты что, решил, что мне твоя рожа нужна? Давай раздевайся! А рожу можешь платком завязать!
– Майкл, лучше иди с ней, – посоветовал Костя-медведь.
– Куда?! – шепотом спросил Майкл.
– В спальню, – сказала Вероника и приблизилась к американцу.
– Я бы предпочел, чтобы вы послали меня на… – печально произнес американец. – Почему вы, русские, когда не надо посылаете…
– Это я туда собралась! – заорала Вероника. – Или ты переодетая баба? Я слышала, что на этом курорте мужик бабой переодевался. Ты наоборот? Или ты голубой?
– Я не есть баба! Я не есть голубой! – чуть не заплакал Майкл, потом вдруг повернулся к нам с Костей. – Ты…
Тут в конце коридора снова показалась женщина, на этот раз она орала на английском: «Спасите!», Абдулла настигал ее и орал на арабском. Мы с Костей, стоявшие ближе всего к лестнице, с которой появились бегущие, отпрыгнули в сторону. Майкл пропустил женщину, но рядом стояла Вероника, которая явно была на стороне Абдуллы. Раз он преследует женщину, значит, она ему зачем-то нужна. Абдулла нужен Веронике, ее мужу и их партнерам. Значит, Вероника должна была помочь Абдулле. И помогла. Она подставила женщине подножку. Женщина с воплем упала. На нее коршуном (с бычьей головой) ринулся Абдулла. Майкл бросился на Абдуллу, чтобы стащить его с женщины. На Майкла кинулась уже Вероника, чтобы забрать его себе.
Костя почесал медвежью голову.
– Ты чем меня целовал? – спросила я.
– Тебе не понравилось?
– Я не поняла.
– Попробовать еще раз? – Я поняла, что Костя в медвежьей голове улыбается.
– Попробуй.
Костя обнял меня и потерся об мое открытое ухо медвежьей мордой. Куча на полу орала на трех языках, но никак не могла расцепиться. Костя приподнял маску на моем лице и потерся медвежьей шерстью о мою щеку. Было приятно. Но приятнее всего было ощущать на себе его руки.
Однако мы забыли, что находимся в чужом доме.
– Что здесь происходит?! – раздался истошный женский визг.
Мы с Костей повернулись. В коридоре появилась женщина, которую мне уже доводилось видеть на этом курорте. Волосы она красила в иссиня-черный цвет, как, впрочем, губы и ногти, одевалась во все черное и носила много серебра. Голос у нее оказался визгливый.
– Мы пришли налево, – сказал Костя из-под медвежьей головы и многозначительно сжал мне руку.
– А где другие люди? – голосом полной идиотки спросила я.
– Васька – полный козел, – изрекла женщина себе под нос, потом посмотрела на нас: – Как вы вошли?
– Так дверь же открыта, – разыгрывая удивление, ответил Костя. – В торце.
– Козлы, – сказала женщина. – Не вы.
– А кто такой Васька? – спросила я.
– Козел. Редкостный. А Ленка – коза. И где же сегодня эта гадина? Куда увела Ваську? Нигде их нет, паразитов.
– А какие у вас тут развлечения? – спросил Костя невозмутимо. На полу тем временем четверо человек (двое – в масках) продолжали выяснять отношения на трех языках.
Из кучи каким-то образом выбралась Вероника в порванном серебристом плаще и сбившейся на сторону волчьей маске, посмотрела на черноволосую даму и объявила:
– Мужика хочу! Где тут взять мужика?!
– Где у вас взять мужика? – повторил вопрос Костя.
– Вам? – посмотрела на него черноволосая.
– Ей, – он кивнул на Веронику. – Лучше, если вы его ей найдете.
– Я знаю, – сказала черноволосая.
– Что? – спросила я.
– Дети, идите отсюда, – устало посоветовала она нам. – Вы вдвоем. Разве вам кто-то еще нужен? Посвятите эту новогоднюю ночь друг другу – и вы весь год будете вместе. Может, всю жизнь.
– Вот и облом Володьке! – захохотала Вероника. Она случайно тут не нашла какую-нибудь выпивку? Мне казалось, что она добавила на старые дрожжи. – Идите, дети! Так и надо мужикам, которые бросают любящих женщин!
Черноволосая странно посмотрела на нас с Костей, но масок мы не снимали. Костя повернулся к куче на полу. Мы не могли оставить Абдуллу, в особенности в этом доме. И Костя явно хотел переговорить с Майклом, своим коллегой из США.
