— Тут кто как сам захотел, — кивнула подруга, щекоча Ариадну под подбородком. — Если бы ты не был так амбициозен, то тоже мог найти несложную работу и наслаждаться свободным графиком.
Я закинул спагетти в кастрюлю, засек время и полностью вернулся к дамам.
— Я ещё не успел её покормить по возвращению, так что скоро приступим.
— Настя оставила инструкции?
— Ну, я и сам вполне смог запомнить, как мы это делали на протяжении последних двух дней, — не удержался я от минуты хвастовства.
— Убедил, — улыбнулась Марго, передавая мне моего ребёнка. — Поедите, и поёдем гулять.
— Зачем? — удивился я.
— Потому что это полезно для вас обоих, — голосом и словами она мне так напомнила сестру, что я на пару мгновений растерялся, может, прошедший день мне привиделся и я по-прежнему в обществе Насти?
В бутылочке ещё оставалось молоко из кафетерия, и я уже отработанным движением приподнял головку Ариадны и поднес соску к её губам, когда услышал покашливание подруги. Подняв глаза, я заметил скептическое выражение на её лице.
— Что? — нахмурился я, предчувствуя проблемы.
— Василина Александровна ясно говорила, что в первые месяцы ребёнка чистым молоком, если оно не материнское, не кормят.
— Почему? — Лично я такого не помню, чтобы она говорила.
— По кочану. Не кормят, и всё. Организм нежный, испортишь ей пищеварение.
Ариадна, кажется, даже осуждающе на меня покосилась, мол, спасибо, папаша.
— Я её пою молоком с самого утра.
— Ну и молодец. Не знаю, что теперь будет.
В груди начало неприятно покалывать. А вдруг…
— Это очень серьёзно? — тихо спросил я.
— Повторяю — не знаю. Надеюсь, что нет. Давай сейчас будет делать всё уже правильно, ладно?
— Ага, — я постарался подавить какое-то испуганное чувство и уверить себя, что всё будет в порядке, она ведь Сафировская, а мы упрямы и сильны телом.
Хотя она Сафировская только генетически, так-то она никакая не…
Ай, да ну нафиг, а то сейчас запутаюсь в этих мыслях!
— Вода выкипает, — напомнила Марго, а сама потянулась к баночке со смесью.
Пока я отцеживал свой ужин и заправлял его сыром и соусом, она изучила инструкцию.
— Вот, это можно разводить на молоке, а можно на воде. Молоком малышка уже сыта, я думаю, попробуем на воде. Грей чайник.
— Вестич, ты не мой дед, чтобы отдавать приказы, — огрызнулся я, откладывая заветную вилку со спагетти, которая так близка была от моего языка. — Я тоже есть хочу, не только она!
— Я думала, что хоть ты вырос и не будешь кричать, как бы голоден не был, но, видимо, я тебя переоценила. — Девушка вновь включила режим "язва", что я безумно не люблю.
Когда чайник был наполнен и включен, я наконец смог сеть и поужинать, пока Марго просматривала свои бумаги, а ребёнок пользовался возможностью поспать — насколько я знаю, правильно делал, потому что стоит мне дожевать последнюю макаронину, подруга потянет нас гулять на шумную улицу.
— Контракт с нянями заключил? — рассеяно спросила Марго.
— А что, нужно было? — скосил я под дурачка.
— Матвей!..
— Мне никто не сказал.
— А кто тебе должен был говорить? А вдруг они, пока тебя не будет, вынесут мебель? Или, что хуже, твою дочь?!
— Можешь остаться и покараулить, — продолжал я развлекать с самым серьезным выражением на лице.
— Тогда плати мне.
— Какой тариф? — На секунду даже появился интерес — вдруг я могу сэкономить?
Марго задумалась.
— Сто долларов в час.
— Сколько? Да мне парковка дешевле обходиться!
— Продай машину, ничего страшного.
Я подозрительно покосился на неё.
— Ты серьезно?
— А ты? — Она улыбнулась, и я понял, что она тоже прикалывалась. — Сначала я на самом деле решила, что ты чокнулся, а потом догадалась. Всё же, что касается дел, ты всегда был и будешь, я надеюсь, умен не по возрасту. Ты, кстати, с отцом связывался?
— Связывался. — Чайник нагрелся, и я снял его с подставки. — Как эту бурду смешивать?
Марго отдала мне баночку с инструкцией, я прочитал и приступил. Блин, честное слово, как Вин Дизель в том фильме — памперсы меняю, детскую еду готовлю, колыбельные пою… Неделю назад я бы сам себя засмеял!
— Ну, так что сказал тебе отец?
— Раньше четверга я его не увижу. Следовательно, бумаги тоже начнут оформляться тогда же.
— Какие хоть бумаги?
— Не знаю. — Капнул себе на руку — нормально, можно кормить. — Настя говорит, что мне нужно будет оформить отказ от Ариадны, чтобы её официально можно было удочерить кому-то другому.
— А как ты оформишь его, если не ты её родил и у тебя нет свидетельства о рождении? — поинтересовалась подруга, слегка поддерживая мои руки, пока я кормил девочку.
— Наверное, его нужно будет сделать и списать туда моё имя. Что делать с именем мамы — ума не приложу.
— А если оформить как найдёныша? Ведь как-то же выходят из положения работники домов малюток.
— Ох, Марго, я всех эти тонкости не знаю. Наверное, если делать её подкидышем, она должна быть не здесь, а в приюте, а туда…
— Мы её не отдадим, — кивнула она.
— И её мать этого не хотела, так что пока что она будет со мной. Потом появятся приемные родители.
— Решил всё же дождаться этих людей? В хороший приют не отправишь?
Я задумался. А если так? Вдруг папа найдет толковое учреждение, где о ней будут хорошо заботиться? Хм…
— Там видно будет. Сейчас нет ни того, ни другого.
Марго посмотрела на меня, потом на Ариадну.
— А себе оставить не хочешь?
— Нет, конечно! — удивленно ответил я. — Поверь, до такого маразма я не дожил!
Ела девочка как-то не очень охотно, так что долго насиловать её я не стал. Быстро доел свой ужин, за это время Марго выкатила в коридор прогулочную коляску, мы оделись и втроем (звучит!) покинули квартиру.
В этот вечер мне везло как никому… На одиннадцатом этаже лифт остановился, и вошла моя соседка — имени не знаю, упорно старался не запоминать, и на то были причины. Эта дама была лет так сорока пяти, пусть старалась выглядеть моложе, без конца намазывая на лицо дневной ассортимент косметического отдела "Колизея". У этой дамы есть дочь — "Валечка", это имя, произносимое высоким оперным голосом, кажется, теперь всегда будет звучать у меня в ушах, — и соседка не ослабляет попытки всучить её мне в невесты. Эта самая "Валечка" чихать хотела на все романы, её страсть — мотоциклы, я не раз видел её верхом на железной "Ямахе", и на меня она обращала внимание ровно столько времени, чтобы попросить убрать "Мазерати" с проезда. Ну так вот — мало того, что мама у неё сводница каких поискать, так ещё и сплетница и докучливая стерва.
— Ох, Матвеюшка, давно не виделись! — вновь грянул её грудной вопль, я краем глаза заметил, как скривилась Марго. — Работаешь всё, нет времени зайти выпить чаю, пообщаться с Валюшей?
Я отмалчивался, и тогда она обратила внимание на мою спутницу.
— Ох, милая, а вас я не помню. Новая соседка?
— Нет, слава Богу, — махнула головой Марго и глянула на табло над кнопками — ну сколько ещё ехать? — Я подруга Матвея.
— Подруга Матвея?.. — Взгляд переместился на коляску. — Ребёночек ваш?
Я вытаращил глаза, мол, молчи, пожалуйста! Вестич раздраженно выдохнула — она никогда не любила пустые расспросы посторонних людей — сжала руки на ручке коляски.
— Не совсем.
Соседке, видимо, ответ и не нужен был, потому что она ловко обошла нас и заглянула внутрь.
— О, Боже мой, какая прелесть! У вас безумно красивая девочка!
— Спасибо, — ответили мы с Марго одновременно, потом переглянулись. Дальше продолжила девушка: — Можно вы не будете её трогать? Она только заснула, не хотелось бы…
Женщина её не слышала, уже запустив руку и теребя щеку Ариадны, что-то лепеча под нос. Тут уже не выдержал я — кто знает, чего касались её руки, а теперь она лапает моего ребёнка!
— Ну сказано же вам — не лезьте! — гаркнул я, рывком откатывая коляску к себе.
