Ребята проводили Любку до автовокзала, посадили в автобус.
– Надо же, какая прилипчивая тварь, – с досадой плюнул Тарас, когда они остались вдвоем с Валькой. – Отбоя от нее нет. Ну, теперь наконец-то, в нашем доме наступит полный покой и равновесие. Да и отец, надеюсь, образумится.
И действительно, замороченный проблемами Любки, Степан уже был не такой беспокойный. Его радовало, что удалось так быстро разделаться с любовницей. Успокоилась и Ольга. Она по-прежнему отдавала самый лакомый кусочек мужу.
Со службы Степан стал приходить намного раньше. Но как только за окнами темнело, он уходил к себе в спальню и с замиранием сердца ждал, когда Ольга закончит домашние дела и ляжет к нему в постель под бок. Все эти дни он с безумством занимался с ней любовью. Женщина была счастлива и даже поверила в то, что она напрасно плохо думала о муже. Ведь так любить, как он любил ее в эти дни, может только преданный мужчина. Но в доме отцу продолжал не верить его сын Тарас. Подросток постоянно вспоминал эпизоды из своей детской жизни, когда он знал, когда и к какой женщине ходил когда-то очень любимый им отец.
А Степан, зная, что его жена Ольга, занимаясь детьми, домом, и успевала справляться с работой в должности заведующей аптеки, стал под предлогом командировок не появляться в доме по три-четыре дня. А в последнее время не появлялся и по неделе. Он стал менять одну любовницу за другой. Конечно, Ольга все это замечала. Она все переживала в себе, но мужу о своих догадках не говорила. «Пусть погуляет немного и образумится, – успокаивала она себя. – Куда ему от троих детей? К тому же, он член партии». Ольга понимала, что если пойдет в партком и расскажет о похождениях мужа, то тому не поздоровится. Она себя постоянно успокаивала и убеждала в том, что при любых обстоятельствах жаловаться не пойдет. Наблюдая за отцом, Тарас думал о том, что отец даже не догадывается, что во все его любовные дела посвящен его сын. Еще подростком, он часто присутствовал в его кабинете, когда тому звонили любовницы. Не стесняясь сына, тот называл их то ласточкой, то любимой. Авторитет отца в глазах Тараса был таким высоким, что он никогда не позволял себе задавать ему лишних вопросов. В отличие от матери, парень знал, что у того были любовницы даже тогда, когда он ходил в детский сад. Правда, понимать он это стал только тогда, когда перешел в пятый класс. Мальчик чувствовал, что в их доме царит какая-то неприятность. Он боялся задать вопрос матери, а старшие братья были в других городах. Петр учился в Ленинграде, а Иван, окончив Московский технический институт, остался жить и работать в Москве. Однажды когда Тарас уже учился в девятом классе он поехал в полк к отцу с просьбой, чтобы тот помог с алгеброй, находясь в кабинете отца, Тарас поднял трубку и случайно подслушал разговор с некой Клавдией. Он слышал, как та говорила слова, которые ударили мальчика, словно нож в сердце. Чужая женщина называла его мать мымрой. А отец, хихикая, позволял ей оскорблять самого дорого человека – маму. Перед тем как положить трубку, отец сказал Клавдии, что на выходные приедет к ней, и будет гостить целых два дня. Вот тогда-то Тарас понял, почему у мамы постоянно заплаканные глаза, а отец почти перестал приносить в дом зарплату.
Мальчик все время ходил в раздумье: что ему делать? Что предпринять, что бы в их доме снова воцарился мир и благополучие? Тарас знал, что водитель отца, который возил его на «Волге», знает адреса всех любовниц. Он попросил солдата отвезти его к дому, куда тот в пятницу вечером возил отца.
– Мне нужно отдать ему ключи от дачи, – пояснил мальчик свою не совсем обычную просьбу.
– Отвезти не смогу, – отказался тот, – но точный адрес назвать могу.
Вернувшись, домой, Тарас решил рассказать о похождениях своего отца соседке Ане и Вальке Харламову. Они жили с ним на одной лестничной площадке и учились в одной школе, а Валька даже в одном классе.
– Фи, – сказала Аня, услышав рассказ Тараса, – да о твоем отце в полку ходят любовные анекдоты. Вы разве с матерью не знаете, что у него в городе чуть ли ни на каждой улице живет по любовнице?
– Я догадывался, – ответил Тарас, – а мать ему верит. Она даже не догадывается, чем занимается наш отец.
– Ошибаешься, твоя мама давно все знает. Она просто старается скрыть это от своих детей, – сказала, продолжая разговор Аня. – Я слышала, как она жаловалась моей бабушке.
– Что ты слышала?
– Она спрашивала, что ей делать? Говорила, что очень любит своего мужа, а тот ей изменяет с первой попавшейся женщиной.
– И что ответила твоя бабушка?
– Она обняла твою маму за плечи и сказала ей: «Оленька, крепись, у вас трое детей, какой пример он им подает. Наберись терпения. Перебесится и будет у вас все по-прежнему». А твоя мама ей отвечает: «Что по-прежнему? Он давно мне изменяет. Я это заметила еще после рождения первого ребенка, но, думала, что нарожаю ему детей, и он образумится. Какой там, он словно сбесился. Ночами дома не бывает. Даже стал на меня руки поднимать».
– Так, – сказал Тарас, – значит, причина того, что мама всегда ходит заплаканная, вовсе не в ее головной боли, а в постоянных изменах отца. – Он сжал кулаки и сказал, обращаясь к Вальке. – Я знаю, где он ночует последние ночи. Пойду и набью этой Клавке морду.
– Ты что, с ума сошел? – испугалась Аня – Твой отец будет защищать свою самку и поколотит тебя.
– Что же мне делать?
– Ничего делать не надо, – сказал Валька. – Делай вид, что ничего не знаешь. А мы сегодня ночью пойдем в подъезд, где он любуется со своей теткой, и подожжем им дверь.
– Хорошо, – кивнул головой Тарас. – Пойду в магазин и куплю бутылку керосина.
– Не нужно идти в магазин. Я возьму в гараже у деда бутылку бензина. У него всегда есть запас.
Мальчишки подошли к дому, где жила Клавдия, внимательно осмотрели здание и стали обдумывать план мести.
– Я сегодня утром был в подъезде этого дома, – сказал Тарас. – Ее квартира находится на первом этаже, дверь оббита коричневым дерматином.
– Отлично, – воскликнул Валька. – Хорошо гореть будет. Поджог беру на себя. Тебе, Тарас, появляться в подъезде больше нельзя.
– Почему?
– Ну, хотя бы потому, что в квартире у Клавки будет находиться твой отец. А ты уже сейчас начал дергаться. Будьте спокойны, я все сделаю сам на пять баллов, – поднял он ладонь правой руки. А вы идите вон к тому дому, – указал он пальцем на противоположную сторону. – Зайдите на площадку второго этажа и через окно наблюдайте.
Валька слов на ветер не бросал. Свою работу он выполнил с сознанием дела. Тщательно смочив обшивку двери бензином, он засунул пустую бутылку в карман и, отступив вниз по лестнице, чиркнул спичкой. Дверь вспыхнула в считанные секунды. Не особенно торопясь, он вышел во двор. По пути разбил пустую бутылку из-под бензина, разбросал носком ботинка осколки и, тщательно протерев руки песком, направился к своим друзьям. Но Валька не успел даже дойти до подъезда, навстречу ему выскочили Аня и Тарас.
– Спакуха, друзья-поджигатели, куда это вы так несетесь? – Он взял Тараса за рукав куртки. – Мы с тобой сейчас дворами пойдем домой, а Аня пусть пойдет к дому и послушает, что говорят жильцы.
Подчиняясь указаниям Вальки и сделав безразличное лицо, Аня не спеша пошла к дому, где уже собралась толпа зевак. Потолкавшись среди людей и послушав их рассуждения, девушка направилась домой, где ее с нетерпением ждали мальчишки. Не дожидаясь их вопросов, она стала рассказывать:
– Одна женщина высказала мысль о том, что к шлюхе Клавке пришел хахаль, и они так нажрались водки, что, куря в постели, подожгли квартиру. А когда проснулись от дыма, то в чем мать родила, перелезли через балкон к соседям. Им-то ничего не стало, а вот квартира выгорела полностью.
– Да шут с ней, с этой Клавкой, – подключилась к разговору другая женщина, – ведь и соседи пострадали. Что не успел уничтожить огонь, пожарные потом залили специальной смесью.
Ребята были довольны своей работой, хотя заметно волновались. Но мать о пожаре так и не узнала. Отец, словно заглаживая свою вину, стал больше уделять внимание матери и несколько месяцев не выезжал в командировки. Ольга немного успокоилась и снова стала доверять мужу. Но не таким был Степан мужчиной, чтобы навсегда остановиться от соблазна заводить случайные романы на стороне. Он снова стал приходить домой поздно ночью и даже не пытался что-то объяснять Ольге. Он постоянно грубил жене, делал ей унизительные замечания и перестал приносить домой зарплату. Как-то на работе у Ольги спросила ее коллега:
