Обгрызла и загадила московская номенклатура и знаменитый "Лосиный остров", еще в 1989 году получивший статус национального парка. С тех пор 40 предприятий, подлежащих выводу с территории парка, по большей части так и продолжают губить зеленый массив. Здесь и горнопроходческая техника базируется, автохозяйства и даже склад взрывчатых веществ. В дополнение к прежним губителям парка добавился профилакторий завода "Красный богатырь", а Черкизовский мясокомбинат начал строить тут новые цеха и гостиницу. Московское правительство все освящало своими разрешениями ("АиФ", № 45, 1994). Чиновники только посмеивались над Москомприродой и жалкими штрафными санкциями.
В зеленой зоне Теплого Стана московская номенклатура позволила возвести исламский культурный центр с мечетью, который не был нужен ни местным жителям, ни московским мусульманам (это показала совместная пресс-конференция муфтия московских мусульман и председателя исполкома Конгресса русских общин), зато щедро финансировался Саудовской Аравией. После митинга жителей близлежащих домов и Конгресса русских общин Лужков решил, что Центр необходимо передвинуть на 50 метров. В крайней необходимости Центра убедил Лужкова один из членов Городской Думы, в прошлом — работник мэрии и ярый моссоветовский «деморос».
В 1994 г. московские чиновники решили разорить Нескучный сад — один из красивейших уголков столицы. Здесь должны вырасти новые корпуса элитного жилья, а из соседних домов планировалось всех выселить, чтобы реконструировать здания для нужд толстосумов. Кстати, именно Нескучный сад был местом первого демократического митинга, организованного научной общественностью в 1988 г. в поддержку выдвижения академика Сахарова в депутаты СССР. Тогда демонстранты чуть не снесли здания Президиума Академии наук. Теперь номенклатура планирует уничтожить Нескучный сад на корню.
ЖИЗНЬ СРЕДИ МУСОРА
Городская среда в результате реформ деградировала на глазах. В 1992 г. десятки крупнейших предприятий отказались продлить договоры с общегородским сборщиком мусора НПО «Экотехпром» ("Сегодня", 02.03.93). Платить предприятиям было нечем, и Москва стала захлебываться в своих отходах. В 1993 г. в Москве помимо малых свалок зарегистрировано более 100 несанкционированных свалок общей площадью более 400 гектаров. Прямо в центре Москвы существует 14 свалок. Причем четверть «объема» этого общегородского безобразия возникла именно в первом полугодии 1993 г. ("МП", 25.05.93).
Зарплата дворников в Москве намного превысила зарплату профессора, но отказ от внеочередного предоставления жилья сократил число желающих освоить эту почетную профессию сразу на 30 %. Лишь половину дворницких вакансий удалось заполнить ("ЭиЖ", № 9, 1994).
В дополнение ко всему, в городе три года не обновлялся парк мусороуборочных машин и прекращен сбор пищевых отходов (все они попадают в общие контейнеры, и московские дворы тоже не благоухают). Если кто и виноват в задержках вывоза гниющего мусора, так это Моссовет, отменивший «мусорный» налог — так твердила пресса ("Тверская-13", 27.05.93). Но налог покрывал бы всего лишь 10 % затрат на вывоз мусора, а мэрия все равно не признала решение депутатов и за полгода не сообщила в РЭУ и ПРЭО об отмене поборов с граждан ("МП", 08.06.93).
Несмотря на поездки Г. Попова во Францию и всяческие договоренности о строительстве мусоросжигающих заводов, в Москве их нет ни одного, хотя расчетная потребность составляла 10–12. А все это по той простой причине, что чиновники и не собирались решать проблему утилизации мусора, думая лишь погреть руки на тяжкой ситуации.
Из воспоминаний депутата Моссовета Дмитрия Шахова:
"В ноябре 1992 года Моссовет, проверив законность введения московской администрацией различного рода поборов (плата за «бесплатную» приватизацию, плата за получение ордеров на квартиры, за регистрацию браков, за выдачу справок), отменил некоторые из них. Отменен был и "мусорный сбор" по 8 рублей с человека. Но наш городничий это решение проигнорировал. После обращения бюджетно-финансовой комиссии Моссовета в прокуратуру Лужкову дважды напоминали о необходимости устранить нарушения закона. Все тщетно. Почти год прокуратура делала вид, что защищает закон, а Лужков — что он законопослушен. Поскольку дело не двигалось с мертвой точки, я 27 сентября 1993 г. обратился в суд с заявлением о необходимости признать действия Лужкова незаконными, отменить "мусорный сбор" и вернуть москвичам незаконно отобранные чиновниками деньги.
Тут я познакомился с членом Мосгорсуда Е. А. Фоминой, которой пришлось проявить чудеса изворотливости, чтобы оставить "мусорный сбор" Лужкову. Сначала она вообще отказывалась рассматривать заявление, ожидая разрешения ситуации, возникшей 21 сентября 1993 г. После расстрела парламента и роспуска Моссовета судья заявила мне, что подобные дела не подлежат рассмотрению в суде. После моей жалобы в Верховный Суд рассматривать дело все-таки пришлось. Как-никак Гражданский процессуальный Кодекс никто не отменял. 13 марта 1994 г. дело было рассмотрено "объективно и полностью". Действия Лужкова были признаны законными.
На суде представитель прокуратуры уже не вспоминал о представлениях Лужкову об отмене противозаконного сбора, а представитель мэрии не скрывал, что Лужков просто отказался выполнять решение Моссовета. Оправдывая свои действия, они ссылались на Указ Ельцина № 334 "О дополнительных полномочиях мэра г. Москвы" и постановление Совмина от 22 декабря 1993 года. Нестыковка по датам (Лужков принял свое решение 07.07.92) никого не смутила.
Тут выяснилась еще одна интересная деталь. Принятое судом решение было подписано двумя народными заседателями, фамилии которых не числились в официальных списках, их никто не утверждал. Точно такая же ситуация была и на процессе о проведении выборов главы администрации Москвы. Под видом народных заседателей решение в пользу Лужкова подписывали посторонние люди. Фальсификация судебного процесса была налицо.
Как тут не вспомнить гоголевского Ляпкина-Тяпкина: "Я вот пятнадцать лет сижу на судейском стуле, а как взгляну в докладную записку — а! только рукой махну. Сам Соломон не разрешит, что в ней правда и что неправда".
Москва превратилась в город мелких лавчонок. Территории у метро табором окружили коммерческие киоски, образовавшие целые кварталы. Грязь, теснота, вытоптанные газоны, гниющие отбросы стали результатом расцвета малого торгового бизнеса.
О малом предпринимательстве всегда много говорили, но это направление так и осталось в стадии размышлений о том, как обустроить жизнь мелкого собственника. Председатель общественного совета по малому предпринимательству при Правительстве Москвы то и дело отмечал в прессе, что эта сфера практически никак не изучается и не контролируется. Здесь не было даже маломальской статистики ("МП", 21.05.93). В результате малый бизнес стал главным поставщиком уличных нечистот.
К середине 1993 г. в Москве было зарегистрировано около 200 тыс. малых предприятий (около четверти всероссийской массы МП). Если бюджет города 1993 г. составил около 1,5 трлн. рублей, то можно понять масштабы малого предпринимательства, дающего казне 0,5 трлн. рублей налогов ("Тверская-13", 24.06.93). Но этого мало. Осенью 1993 г. Лужков, наконец, принимает программу развития малого бизнеса. Планируются налоговые льготы, выделение земельных участков, подведение коммуникаций ("ЭиЖ-М", № 2, 1993). Опять одни разговоры. А льготы будут, будут! Для «своих»… Для тех, кто не постесняется вытоптать городские газоны, выпотрошить наши карманы и обчистить бюджет города.
Вот так: кто-то должен был, затыкая нос, спешить на работу мимо зловонных куч, а кто-то считал дивиденды — политические или валютные.
