Ельцин, дав летом 1991 г. московской администрации особые полномочия, запустил механизм не прекращающихся конфликтов по поводу собственности, которые подчас выливались в кровавые разборки. Выведя Москву из-под действия общероссийских законов, "всенародно избранный" отдал ее на разграбление. Главным организатором грабежа стало Москомимущество, которое по смыслу его деятельности должно было заботиться об интересах Москвы. Но здесь формировалась (а точнее извлекалась из нафталинной пыли) другая традиция — традиция способствовать «своим», т. е. тем, кто кормил администрацию сверх положенной зарплаты.

ПРОХВОСТЫ ВЕДУТ ПРИХВАТИЗАЦИЮ

Посмотрим в чем же состоял «эксперимент» по приватизации московской собственности. Приватизатор Г. Попов расценил так: коль скоро на каждого гражданина России приходится на 10 тыс. рублей собственности (в старых ценах — до 1992 г.), то все предприятия, где остаточная балансовая стоимость фондов ниже этой цифры, помноженной на число работающих, должны быть отданы трудовому коллективу бесплатно ("Известия", 20.05.92). Так и получилось. Добавим, что если предприятие стоило больше, то остальную часть вносили деньгами. Но уже деньгами «новыми», обесцененными, т. е. теми, которых было много и которые были дешевы. Оплачивали этими пустыми бумажками имущество, оцененное несколько лет назад. Еще одна заметная особенность поповской приватизации состояла в том, что членами трудовых коллективов, которым московская администрация подарила такие льготы, оказались почти исключительно работники торговли и службы быта. К тому же они получили еще и ваучеры от российского правительства.

После ухода Попова с поста мэра, «обвальная» приватизация стала сбиваться с темпа. Ставленник Попова на посту председателя Москомимущества Ю. Андреев был с шумом вышиблен со своего поста (не вписался в новую команду). Управделами мэрии В. Шахновский чуть не уволил его "по статье", как не справившегося с обязанностями. Потом все-таки оформили увольнение по собственному желанию.

С обидой Ю. Андреев высказал все, что думает о приватизации в Москве ("Свидетель", № 1, 1993). Он упомянул и о фиктивных конкурсах, и о взятках, и о чиновничьем произволе. Оказалось, что в ситуации круговой поруки бюрократии Андреев даже со своим заместителем справиться не смог. Тот наполнил Москомимущество кадрами из райкомов комсомола, а потом вытеснил своего начальника, на время заняв его место.

Обида обидой, но нужно было Ю. Андрееву помнить о «межрегиональной» солидарности бывших депутатов СССР. Вот он и спохватился, не стал в своем интервью называть имен и должностей, выдвигать конкретные обвинения. По традиции «демократов», Ю. Андреев предпочел все свалить на несовершенные законы. Любовь к Ельцину не позволила рассказать о многом.

А рассказать было о чем. Комиссии по приватизации, которые были сформированы из директоров крупных предприятий, грубейшим образом нарушали закон. В частности, любимый Лужковым сектор пищевой промышленности был просто расхищен. Вместо организации конкурсов и аукционов из работников предприятий создавались закрытые акционерные общества, которые почти безвозмездно забирали себе городскую собственность. Так были приватизированы Красногвардейский мясоперерабатывающий и Лианозовский колбасный заводы, Микояновский мясоперерабатывающий комплекс и многие другие предприятия.

Ситуация быстро докатилась до абсурда, но ни Верховный Совет, ни правоохранительные органы не только не обращали внимания на обвальную приватизацию в Москве, больше походящую на грабеж, но еще и способствовали ее расширению. Если в Москве собственность получали "просто так", то по российскому законодательству разрешалось всю муниципальную собственность продавать только через конкурсы и аукционы. Реально же в столице шло прямое присвоение собственности безо всяких правил. Это реализовался «компромисс» с номенклатурой, к которому призывал Г. Попов и на который «демократы» пошли в надежде на свою долю. После октября 1993 г. стало совершенно ясно, что в долю взяли лишь продажную верхушку демноменклатуры.

Но вернемся в 1992 г. Главный городской контролер В. П. Миронов сделал достоянием общественности свое семистраничное письмо Ю. М. Лужкову "О неудовлетворительной организации работы Агентства по управлению имуществом на территории Центрального административного округа" ("ВМ", 19.10.92). В письме указывается на 13 грубейших нарушений действующего законодательства со стороны директора агентства, заключавшего договоры аренды с явными признаками фальсификации. 90 % договоров заключались агентством именно с коммерческими структурами. Явным самоуправством занимался и начальник территориального управления «Тверское» (прямо на главной улице города), который самовольно передавал здания в центре столицы в аренду коммерческим фирмам, часто занижая арендную плату. В территориальном управлении «Пресненское» из 759 арендаторов заплатили арендную плату лишь 47,4 %. Ущерб исчисляется миллионами рублей. Остается лишь напомнить, что руководил префектурой Центрального административного округа А. И. Музыкантский — верный соратник Г. Попова, Ю. Лужкова и Б. Ельцина.

В. П. Миронов также упоминал о злоупотреблениях руководителя агентства по управлению имуществом в Северном административном округе, предоставлявшего коммерческим структурам помещения без конкурсов и аукционов вопреки интересам трудовых коллективов, работающих в этих помещениях. Допущены были не отдельные, а именно массовые нарушения.

Поскольку Москомимущество на данную информацию не прореагировало, В.П.Миронов пытался решить вопрос об отстранении аппаратного жулика от должности через мэра. В. П. Миронов констатировал: "Идет перераспределение собственности, и есть влиятельные структуры, обладающие большими деньгами и заинтересованные в нарушении законов, чтобы получить еще больше и завладеть прибыльными объектами. При этом выделяется цепочка должностных лиц на всех уровнях, снизу доверху, действующих весьма целенаправленно и страхующих друг друга". Это важное признание «демократического» активиста, которого тоже грызла обида. Как и Ю. Андреева, его поначалу не допустили к дележу пирога, и пришлось немножко пошуметь, чтобы занять подобающее место в номенклатурном клане.

В 1992 г. Москва практически завершила "малую приватизацию" (около 9,5 тыс. предприятий). От нее городской бюджет получил мизерную сумму: 3185 млн. рублей. «Обвальная» приватизация позволила привилегированному слою забрать городскую собственность на сверхльготных условиях и при полном отсутствии какой-либо конкурсности ("Коммерсантъ-Дейли", 10.06.93). Через аукционы (весьма и весьма закрытые) было продано лишь 119 предприятий ("МН", № 32, 1993).

Дальше положение не улучшилось. За полтора года приватизации (к середине 1993 г.) в бюджет города поступило всего-то 5,5 млрд. рублей (из них 2,7 млрд. за счет аукционной продажи московской собственности) ("ЭиЖ", июль 1993). По расчетам антимонопольного управления Москвы «символичность» выплат за приватизируемую собственность срезала доходы городского бюджета примерно на 150 млрд. рублей — цифра примерно равная официальной сумме доходов города за год ("Куранты", 30.10.92).

Вопреки закону Москомимущество в более чем 3 тыс. сделок выступило продавцом имущества, хотя собственником или представителем такового оно не являлось. Это позволяло авантюристам формировать своеобразные "группы захвата": втихую учреждать акционерные общества с узким кругом участников и присваивать государственную собственность. Так происходили захваты Центрального Дома Туриста, кинотеатра «Родина», Московского инструментального завода, объединения Мосмебельторг и т. д. ("Ступени", 05.06.93).