Через полчаса после выступления Ельцина вице-премьер В. Шумейко заявил, что никаких силовых мер Президент не планирует. Он сказал также, что не планируется отключать свет и тепло в здании парламента. Министр обороны П. Грачев подтвердил, что "вооруженные силы в соответствии с военной доктриной, одобренной командующими, никогда не выступят против своего народа". Грачев заверил: "Мы не допустим ввода вооруженных сил в Москву". Зная лживость всего ельцинского окружения, можно и нужно было воспринимать эти слова, как прямую угрозу выполнения именно того, что Шумейко и Грачев обещали не делать.
П. ГРАЧЕВ
Взлет карьеры П. Грачева, как и у многих генералов ельцинского призыва, был связан с войной в Афганистане, где Грачев командовал полком и дивизией ВДВ. С декабря 1990 г. Грачев уже командовал всеми ВДВ. В августе 1991 г. он перешел на сторону Ельцина, получив "прозрачный намек" о назначении его министром обороны.
Как реформатор армии, Грачев надежд не оправдал. При нем началось резкое снижение боеспособности вооруженных сил России. Была вымучена убогая военная доктрина, в которой отсутствовали вероятные противники и союзники. Ракеты стратегического назначения были в одностороннем порядке резко сокращены, а оставшиеся лишены целеуказания. Российский флот перестал обновляться и быстро деградировал. Опытные генералы были удалены из армии, в массовом порядке армию покидали и молодые офицеры (около 60 тыс.). Число бесквартирньк офицеров достигло полумиллиона. Массовое хищение оружия и воинского снаряжения стало при Грачеве нормой. Потом это оружие было использовано режимом Дудаева против русских солдат, которыми ни Грачев, ни его генералы руководить не умели. Платой за подлость была смерть.
Зато министр лично занялся торговлей оружием, первым примерил новую армейскую форму, срисованную с НАТОвских образцов, увлекся заграничными вояжами и планами совместных маневров с американскими военными, а также созданием под видом мобильных сил жандармских корпусов ("Правда", 01.06.94). В армейской среде ельцинский министр обороны приобрел презрительную кличку «Пашка-мерседес» за свое пристрастие к импортным автомобилям.
Начальник ГУВД Панкратов был более откровенен. Он заявил, что "в случае нападения на милиционеров или на объекты, имеющие особую важность, сотрудникам МВД разрешено открывать огонь без предупреждения" ("Правда", 18.05.94).
С утра 22 сентября парламент отключен от всех видов телефонной связи, включая правительственную.
На следующее же утро экзальтированные «ельцинисты» бросились выражать восхищение своим патроном. Моссоветовские «деморосы» объявили, что последние годы мы, оказывается, переживали трудные времена перехода к демократии, а источник трудностей — это "брежневская Конституция" и "тяжелое наследие коммунистического режима". Обращение подписали 30 депутатов.
23 сентября 1993 Ельцин издал указ № 1435, который был ничем иным, как всенародным предложением взятки, которую узурпатор давал российским парламентариям в виде отступного. За признание Ельцина главным паханом России гарантировались: бесплатная приватизация служебной московской квартиры (оценочно 100.000 долларов), доходное местечко в 'чиновничьей упряжке, выходное пособие (2 млн. рублей), бесплатное медицинское и курортное обеспечение и досрочный выход на пенсию. Будто из своего кармана готов был сыпать Ельцин дарами и привилегиями.
Не все согласились хрюкать вместе с президентской командой в зловонном болоте нравственного бесстыдства. Их список определила специальная ельцинская комиссия, возглавленная одним из тех многочисленных демо-советикусов, которого избиратели в прежние выборы направили служить народу в Верховный Совет. Новоявленные чекисты выявили 151-го депутата, чье поведение не позволяло распространить на них ельцинские «льготы» ("АиФ", № 8, 1994). Это список честных и мужественных людей. Хотя и не очень умных, не очень удачливых, не очень способных организаторов. Большинству из них противопоказано заниматься политикой. Они не сумели отстоять свое право на власть. Но в их честности в тот драматический момент сомневаться может только убогий душой человек.
В тот же день своим постановлением премьер Правительства РФ В. Черномырдин объявил о присвоении правительством "Российской газеты", "Юридической газеты России", издательства «Известия», теле- и радиопрограммы «РТВ-Парламент». Началась жесткая цензура прессы. Критические материалы по поводу действий «ельцинистов» запрещались, и газеты выходили с огромными белыми пятнами.
В это время состоялась провокация, имитирующая попытку захвата здания штаба Объединенных вооруженных сил СНГ. В строку защитникам Белого Дома поставили и убийство милиционера, и убитую шальной пулей женщину, решившую выглянуть в окно во время перестрелки. Генерал Кобец объявил, что при повторном нападении отдаст приказ открыть огонь на поражение. (Кстати, подробности этого эпизода так и не были описаны, ни в «демократической» прессе, ни в «патриотической», виновные не были названы.)
С утра 27 сентября Белый Дом был полностью блокирован, тяжелая техника окружила его плотным кольцом. Дополнительно все подходы опутали страшной "спиралью Бруно", которая была запрещена международной конвенцией еще в 30-х годах и даже фашистами не применялась. Оставшиеся коридоры были забиты глубоко эшелонированными кордонами ОМОНа в полной амуниции — в бронежилетах и касках, со щитами и дубинками. В Белом Доме было отключено электричество, вода, канализация.
Из газеты "Президент":
"Уверен, психиатрическая экспертиза признает, когда придет пора сажать бывших нардепов на скамейку в народном суде, их полную дееспособность. Но то, что все они, оставшиеся в блокаде, были ущербными лицами и забойными идиотами, — тоже очевидный факт… Хасбулатов кололся и накачивался анашой. Руцкой жрал водку. А народец поплоше, хлебнув по маленькой, устроил концерт художественной самодеятельности… Всероссийская мразь гуляла, как мыши в театральном буфете. А чувствовали себя даже не кошками — тиграми. Они шалели в предчувствии большой крови, которую вот-вот пустят народу. Они отплясывали словно каннибалы, схарчившие родственника".
28 сентября ОМОН рассеивает мирную и безоружную демонстрацию у станций метро «Баррикадная» и "Улица 1905 года". Людей избивали, загоняя в метро. Избиения продолжались до вечера, а потом людей силой стали заталкивать в вестибюль метро и гнать вниз по остановленному эскалатору. Только благодаря милиции метрополитена, омоновцам не удалось столкнуть людей на рельсы.
Из показаний очевидцев ("Площадь Свободной России", М., 1994):
"… каждый раз омоновцы бросались на людей с каким-то нечеловеческим рыканьем, с самой грязной матерщиной, разносившейся по площади. Били они остервенело, с явным удовольствием. Не люди, а звери, бандиты. Это была провокация, рассчитанная на ответные активные действия, в результате которой можно было бы свалить вину за все описанные беззакония на самих митингующих.
29 сентября около полудня ОМОН зверски разгоняет мирную демонстрацию у станции метро «Баррикадная». Упавших били ногами, потом бросали а спецавтобус и продолжали избиение. Та же картина повторилась вечером."
Из дневника автора:
"Сегодня (29.09.93) довелось вплотную столкнуться с омоновским зверьем. Никогда не забуду свиное рыло командующего избиением людей у метро «Баррикадная». Облаченная в каски и бронежилеты жандармерия до костяного хруста запихивала людей в метро. Я оказался позади цепочки, орудующей щитами и дубинками, и попытался схватить одного из «героев» за плащ-накидку. На меня тут же набросился обладатель чудовищного подбородка с тугим ободом жира над горлом. Но в суматохе люди оттеснили меня. Потом я попытался обратиться к человеку в милицейской форме с погонами майора. Но на меня взглянули совершенно пьяные глаза и в лицо пахнуло перегаром. "Депутаты сегодня никто", — сказал он, даже не взглянув на удостоверение, и два дюжих молодца отшвырнули меня в толпу.
