В дальнейшем присылаемые из Москвы сыскные команды проводили «розыск». В Устюге под руководством князя И. Г. Ромодановского он продолжался полгода, был массовым и особенно жестоким: были допрошены жители 19 волостей, 12 станов. Более 100 человек подверглись пыткам, из них 8 — напрасно. Четверо руководителей восстания были казнены, пятеро умерли от пыток, 50 человек были наказаны кнутом, многие десятки семей устюжан и холмогорских стрельцов, примкнувших к восстанию, были сосланы на Симбирскую черту.
16 июля в Москве собрался Земский собор. На нем, кроме7 патриарха, думных чинов и московских дворян, присутствовали городовые дети боярские, оказавшиеся в столице по пути к месту службы на юг, а также гости и «лучшие люди» гостиной и суконной сотен и разных слобод. Участники собора подали еще одну челобитную о составлении нового свода законов — «Уложенной книги». Для выработки его проекта была создана специальная комиссия («приказ бояр») в составе князей Н. И. Одоевского, С. В. Прозоровского, окольничего князя Ф. Ф. Волконского и дьяков Гаврилы Леонтьева и Федора Грибоедова/ Одновременно был решен вопрос о выборном представительстве на Земском соборе, открытие которого было назначено на 1 сентября: по два человека от каждого московского чина (стольников, стряпчих, дворян московских, жильцов), по одному или по два человека (в зависимости от размера города) от городовых дворян и детей боярских; от гостей — три человека, из гостиной и суконной сотен — по два человека, от посадских людей — по одному человеку от города.
К моменту открытия Земского собора, которому надлежало утвердить новое Уложение, еще не утихли восстания в провинции: ими были охвачены Чердынь, Соль Камская, Руза. Не спокойно было и в Москве, где царь и Милославский прилагали усилия по возвращению Б. И. Морозова в Москву. Посулами и подкупом им удалось добиться от стрельцов подписания челобитной с просьбой о возврате Морозова. В середине сентября боярин был вызван из ссылки, и Алексей Михайлович ездил в Троице-Сергиев монастырь для встречи с ним. Приближение Морозова к Москве радовало далеко не всех. Вновь поползли слухи о возможном в скором времени еще более сильном бунте. В преддверии его знатные люди стали свозить свое имущество на шведское подворье. Среди противников бывшего правителя раздавались угрозы в адрес тех, кто подписывался под челобитной о его возвращении. Тревожно чувствовала себя и политическая группировка Н. И. Романова — Я. К. Черкасского. В такой обстановке началась работа Земского собора.
По числу участников он уступал только Избирательному собору 1613 г. На нем присутствовало около 300 выборных, среди которых решительно преобладали представители уездного дворянства — более 170 человек. Городские посады прислали 89 выборных, московские сотни и слободы — 12, стрельцы — 15 человек. Состав собора, обстоятельства его созыва и политическая обстановка, в которой протекала его работа, во многом определили уступчивость правительства главным требованиям рядового дворянства и посадского люда и оказали большое воздействие на принятие многих норм Уложения. Впоследствии патриарх Никон, недовольный ущемлением судебных и землевладельческих прав церкви, зафиксированным Уложением, отмечал: «И то всем ведомо, что собор был не по воле, боязни ради и междоусобия от всех черных людей, а не истинные правды ради».
Слушание проекта Уложения проходило на соборе в двух палатах: в одной был царь, Боярская дума и Освященный собор, в другой — выборные люди разных чинов. Многие выборные привезли с собой коллективные челобитные и наказы избирателей. Адресованные наверх, государю и боярам, они впервые зачитывались в нижней, «ответной палате» Земского собора. В октябре 1648 г. в ней была озвучена челобитная посадских выборных, поддержанная дворянами, о ликвидации закладничества и «белых мест» в городах. К этому времени Б. И. Морозов уже вернулся в Москву и появился в Кремле. Правительство Романова — Черкасского мало было пригодно для радикального решения этого наиболее острого в жизни города вопроса, поскольку его руководители являлись крупнейшими владельцами «белых» слобод. Напротив, огромные земельные владения Морозова и его окружения не распространялись на город, что давало им больше простора для политического маневра. Это и ряд других обстоятельств решили исход придворной борьбы. В конце октября произошла смена политического руководства. Номинально власть оказалась в руках И. Д. Милославского. После падения Черкасского и его сторонников царский тесть возглавил Стрелецкий, Иноземский, Рейтарский, Большой казны, Казенный и Аптекарский приказы. Некоторое время Морозов предпочитал держаться в тени, хотя его влияние на правительственный курс вновь стало решающим.
Помимо ликвидации в городах «белых» слобод, новое правительство пошло навстречу дворянским чаяниям об отмене «урочных лет» и восстановлении крепостнической силы документов писцового описания конца 20 — начала 30-х годов. Удовлетворены были также челобитья о «валовом разборе» служилых людей и выдаче жалованья. Причем, предотвращая нежелательный для власти приезд детей боярских за жалованьем в столицу, его велено было выдавать на местах. Одновременно удовлетворялись многочисленные индивидуальные и коллективные челобитья дворянских выборных о выдаче им жалованья за участие в Земском соборе. На фоне благоприятных для интересов дворянства мер правительству удалось замять исполнение выдвинутого всеми выборными людьми предложения об отписке на государя церковных вотчин, оказавшихся во владениях монастырей и кафедр после 1580 года. Сама идея была не нова и, несомненно, исходила из среды служилых людей, рассчитывавших заполучить конфискованные земли. Однако, добившись бессрочного права на владение «крещеной собственностью», дворяне предпочли не настаивать на решении вопроса о церковном землевладении, которое неминуемо усложнило бы отношения правительства Морозова — Милославского с высшим духовенством.
В целом роль выборных участников Земского собора проявилась не только в слушании и утверждении нового законодательного кодекса, но и в подаче челобитных по конкретным вопросам. Часть из них оказала прямое воздействие на включенные в Уложение нормы, другие были реализованы в особых царских указах и боярских приговорах, появившихся уже после «свершения» Уложения. Так, поднятый на соборе вопрос о запрете иностранным купцам торговать во всех русских городах, кроме Архангельска, воплотился в июньском указе 1649 г. о выдворении англичан из внутренних пределов России и разрешении им торговать только у Архангельска при условии уплаты полагающихся пошлин.
В конце января 1649 г. Уложение было утверждено. Включающее в себя 25 глав и почти тысячу статей, внешне оно представляет собой свиток длиною более 300 м, состоящий из 959 узких бумажных столбцов. В конце шли подписи участников Земского собора (всего 315), а по склейкам столбцов — подписи дьяков. Среди подписавших Уложение думных чинов нет подписей Я. К. Черкасского и Н. И. Романова, но зато боярские рукоприкладства открывались именем Б. И. Морозова, еще полгода назад бывшего столь ненавистным служилым и посадским людям, которые теперь в лице своих выборных действовали с ним заодно. С этого подлинного свитка (хранится в Российском государственном архиве древних актов в Москве) была составлена копия в виде книги, с которой дважды в течение 1649 г. Уложение было напечатано по 1200 экземпляров в каждом тираже, став первым печатным памятником русского права. До него обнародование законов ограничивалось оглашением их на торговых площадях и в храмах. Появление печатного закона делало его публичным и в известной степени ограничивало возможности судебных злоупотреблений воевод и прикаЗных чинов.
Соборное уложение стало настоящим сводом законов, поскольку затрагивало важнейшие стороны жизни государства и общества. В нем законодательно закрепилось то, что определяло существо отечественного исторического процесса: крепостничество и самодержавие. Этим объясняется удивительное долголетие Уложения. Именно с него начинается опубликованное в 1830 г. Полное собрание законов Российской империи.
