Я кивнула.

— Это произошло совсем рядом с моим домом. Разумеется, господин Шевалье честь по чести заручился моим согласием на операцию на моей территории, а также попросил помощи, которая и была ему оказана. Надо сказать, что справиться с лишившимся рассудка магом очень трудно. Он не экономит Силу, его не волнует, что она может сжечь его Дар и даже убить его самого.

Он снова сделал паузу. Я молчала, не понимая, куда он клонит.

— После этого господин Шевалье прочёл мне краткую лекцию на тему «Вот что бывает с теми, кто пренебрегает покровительством Повелителя, и даже вассалы не всегда спасают». Ничего нового он мне не открыл… Но мои собственные вассалы выразили горячее и на редкость единодушное согласие с его словами, даже те, кто его не слышал. На них это прискорбное происшествие произвело неизгладимое впечатление. Мне множество раз дали понять, что, случись что со мной — и прикрыть их от меня будет некому. Связь с лишившимся рассудка Хозяином, которую очень редко удаётся разорвать, может привести к сумасшествию и вассала. А потому очень многие мои вассалы желают, чтобы я принёс вам присягу на верность.

— Но ведь окончательное решение за вами, не так ли?

— Это верно, но выслушивать все эти просьбы и жалобы и преодолевать постоянное глухое сопротивление довольно утомительно. Симон Шевалье умеет быть весьма убедительным, — с невесёлой усмешкой добавил Алви. — Не удивлюсь, если выяснится, что тот бедняга оказался на моей территории отнюдь не случайно. Когда надо склонить колеблющихся, нет ничего лучше наглядного примера.

Я медленно кивнула. Да, с Симона бы сталось.

— Словом, — Алви поднялся, и я тоже невольно встала, — у меня к вам нижайшая просьба, Повелительница — принять меня в число ваших вассалов.

— Господин Алви, — сказала я, — я понимаю, что для вас это было трудное решение. Идти в подчинение к женщине, да ещё настолько моложе вас… — Алви сделал протестующий жест, но я не дала ему заговорить. — У вас хватило душевных сил ради общего блага переступить через свою гордость и стремление к независимости. Ваш поступок достоин восхищения. Я испытываю к вам глубокое уважение и постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы вы не пожалели о своём решении.

Кристиан ждал меня в коридоре.

— Ну, чего он от тебя хотел?

— Того же, что и все. Признать меня своей любимой Повелительницей.

— Ого! Недолго же он продержался. Между прочим, до твоего появления он сам облизывался на это звание, почти так же активно, как Барр.

— Да, кто-то из Шевалье рассказывал.

Оставив Кристиана в зале, я заглянула в гостиные — в одной играли в покер и бридж, в другой за кофе и пирожными собрался кружок старших дам, что-то оживлённо обсуждавших — и вышла в сад. По освещённым цветными фонариками аллеям группками и парами прогуливались гости, в заплетённой цветущей глицинией беседке пели под гитару, а в одном из укромных уголков обнималась парочка, причём, судя по эмоциональному накалу их аур, ограничиваться объятиями они не собирались. Я поспешно свернула в сторону, прошла прямо по траве между деревьев и вышла к бассейну. Здесь тоже играла музыка, несколько пар танцевали, другие сидели на шезлонгах вокруг лёгких столиков. Вино лилось рекой. При моём приближении сидящие привстали, но я жестом попросила их оставаться на месте и подошла к Ведеману, в одиночестве стоявшему у края бассейна.

— Мне кажется, вы скучаете, — сказала я ему.

— Ну, почему же, Повелительница, — возразил он. — За последние несколько лет мне почти не выпадало случая потанцевать и пообщаться с интересными собеседниками. Здесь же я имею возможность сделать и то, и другое.

— Я рада. А как ваши спутники?

— Польщены оказанной им честью, — заверил Ведеман..

— Что польщены, это понятно, но им здесь нравится?

Брови Карла чуть приподнялись.

— Думаю, что да, — сказал он. — У нашего брата не так уж много возможностей поразвлечься. Не сочтёте ли вы дерзостью, если я осмелюсь пригласить вас на танец?

— Не сочту, — улыбнулась я, подавая ему руку.

Кристиана я вновь увидела в главном зале — стоя у стены, он смотрел, как Алан Кэррадайн танцует с Ингрид Ольсен, с видом дедушки, наблюдающего за игрой внуков. При виде меня он весьма выразительно вздёрнул бровь, когда же танец кончился, подошёл ко мне и протянул руку:

— Может, ты и со мной станцуешь?

Ужин подали на рассвете. К этому времени кое-кто из гостей уже отправился восвояси, и первыми отбыли вампиры. На ужин осталась едва ли половина, и он прошёл в куда менее формальной обстановке, чем обед, так что теперь я смогла отдать должное мастерству своего повара, тем более, что успела изрядно проголодаться. Надо будет, кстати, не забыть сделать ему комплимент. После ужина я попрощалась с самыми высокопоставленными из оставшихся гостей и поднялась к себе, а Эви с Крисом отправились провожать всех остальных. В положении Повелительницы есть свои преимущества — я была избавлена от множества обязанностей, передоверив их подданным. Я успела снять платье, стереть косметику и принять душ, прежде чем Кристиан наконец освободился. Почувствовав его приближение, я в халате вышла на лестничную площадку. Кристиан поднялся, шагая через ступеньку; особо усталым он не выглядел, но, оказавшись в нашей гостиной, упал на диван и вытянул ноги.

— Фу-ух, — сказал он. — Отделались. Кэлем говорит, что всё прошло хорошо. Очень устала?

— Терпимо.

— Ладно, — Крис снова поднялся. — Тогда я тоже в ванную. Хорошо, — добавил он, — что завтра не нужно рано вставать.

25. КАЛИФОРНИЙСКОЕ ЛЕТО

Проспали мы и в самом деле допоздна. Встали в третьем часу дня, и к этому времени все следы вчерашнего праздника уже исчезли. Были убраны фонарики и украшения, лишняя мебель и неизбежно остающийся мусор, даже примятая трава в саду поднялась и расправилась. Единственным, что напоминало о прошедшем дне рождения, была гора подарков, сложенных в специально отведённой для этого комнате.

— Эви, а сколько вассалов нужно, чтобы исключить возможность помешательства?

Мы с Кэлем разбирали подарки, откладывая в сторону упаковочную бумагу и коробки, которых набралась уже солидная горка.

— Трудно сказать, — задумчиво сказала она. — До сих пор ни одному, даже самому сильному Хозяину, не удавалось собрать больше полутысячи вассалов. Но и такое количество абсолютной гарантии не даёт, особенно если использовать сильную магию. Лет сорок-пятьдесят можно жить спокойно, а дальше всякое может случиться. Посмотрите, какое ожерелье.

Я без особого интереса взглянула на тройную нитку розового жемчуга. Разнообразных ожерелий, а также колец, браслетов, серёг, брошей и прочих ювелирных изделий я уже насмотрелась предостаточно. Драгоценные побрякушки были самым популярным подношением любимой Повелительнице, не менее трети гостей подарили изделия из драгметаллов. Если так пойдёт и дальше, то скоро наберётся на солидный клад. Одиночные украшения и целые парюры, просто драгоценные камни солидных размеров, золотые и платиновые часы, и даже мобильник-раскладушка в золотом корпусе, украшенном бриллиантовым вензелем «АЧ».

Все остальные изощрялись в меру своей фантазии. Отдельной темой были цветы, для которых пришлось выделить ещё одно помещение, как букетами и корзинами, так и в горшках, и сразу две миниатюрных сосны-бонсаи. Третьим по численности оказались произведения искусства и антиквариат: картины, гравюры, статуэтки из разнообразных материалов, от фарфора до слоновой кости и поделочных камней, вазы, светильники, шкатулки, старинные книги… Кроме них, мне подарили несколько ящиков марочных вин, несколько шуб и палантинов (норка, соболь и шиншилла), шоколадные скульптуры, наборы явно изготовленных на заказ конфет и сладостей, другие деликатесы, вроде икры или сыров, ковры, шарфы, шали, в том числе и одна оренбургская, и бог знает что ещё. Самый крупный подарок был от Гаврилова — машина, голубой «Крайслер», а самый неожиданный — от Жерара Шевалье: лошадь, четырёхлетка с солидной примесью арабских кровей, поскольку я как-то имела неосторожность упомянуть при нём, что мечтала научиться ездить верхом. Сама лошадь, разумеется, находилась в платной конюшне, мне были вручены документы и фотография действительно очень красивой золотисто-рыжей кобылки.