— И тем не менее. Вы унаследовали всё, что принадлежало Барру, и вряд ли захотите выпускать своё имущество из рук. Разногласия же между Алви и вашим предшественником во многом носили имущественный характер.

— И он хочет, чтобы я от всего отказалась?

— Зачем же от всего? Господин Алви надеется, что между вами возможен диалог, и все спорные вопросы удастся решить полюбовно и ко взаимной выгоде.

— Что ж, это вполне возможно.

— То есть вы готовы ему ответить?

— Разумеется. Но я предпочла бы вести переговоры непосредственно с ним, или с кем-то из его вассалов. Не в обиду вам будь сказано.

— Какие уж тут обиды, мадмуазель Чернова. Чем больше посредников — тем больше непонимания, не так ли?

— Совершенно верно, — кивнула я, вглядываясь в очень внимательные глаза напротив. Госпожа Йонг продолжала располагающе улыбаться, но по её глазам ничего нельзя было прочесть.

— Кстати, насколько нам известно, вы недавно принимали у себя Целлера?

— У вас верные сведения, мадам.

— Господин Алви хотел бы предостеречь вас от чересчур поспешных решений в отношении этого человека. Вам нужно как следует обдумать каждое его предложение, прежде чем соглашаться на него.

— Целлер пока не делал мне никаких предложений, — с лёгким раздражением ответила я. — А если и сделает, то я не имею обыкновения соглашаться на что бы то ни было, не подумав.

— Господин Алви будет рад это услышать, — заверила меня Йонг. — Я сегодня же передам ему ваш ответ. Рада была с вами встретиться, мадмуазель Чернова.

— Подождите, — торопливо сказала я, видя, что она уже приподнимается со стула. — Можно задать вам один вопрос?

— Да, разумеется.

— Как вам удаётся сохранять независимость? Имея дело с таким Хозяином, как Алви…

— О, — усмехнулась Сильвия Йонг. — Скажу без ложной скромности, господин Алви меня ценит, так же как ценил и господин Барр. Да и все прочие, смею надеяться, тоже. Конечно, столь невеликим магам, как я, не так-то просто уцелеть в нашем жестоком мире, приходится крутиться и изворачиваться… Но все знают, что всегда и в любых обстоятельствах могут рассчитывать на мою помощь. Кстати, мадмуазель Чернова, и вы имейте в виду, что я всегда буду рада помочь вам. Если вы хотите помириться с врагом, или избежать превращения друга во врага, или зашли в тупик и не знаете, как выбраться из него, не доводя дела до войны — обращайтесь, я сделаю всё, что возможно.

— Спасибо, — сказала я. — Я запомню.

23. ИСТОЧНИК

Сильвия Йонг давно ушла, а я всё сидела на месте, рассеянно слушая пританцовывавшую на крошечной эстраде певичку и вспоминая состоявшийся разговор. Ох уж эти интриганы и воители! Казалось бы: у вас есть общий враг — Светлые маги. Что же вам неймётся друг с другом цапаться? Не так уж и неправы были мои Светлые учителя, когда утверждали, будто Тёмный Тёмному — волк. Впрочем, чему тут удивляться? Люди есть люди. Вон мафиозные кланы тоже все противостоят полиции, но самые их жестокие разборки — между собой.

Наконец я подозвала официанта и расплатилась, дав чуть не вдвое больше, чем нужно. Не потому, что мне у них как-то особо понравилось, просто у меня были с собой только крупные купюры, а требовать сдачу я не захотела. На набережной налетел прохладный ветерок, я чуть поёжилась и пошла в сторону ближайшей улицы, где ждали несколько такси. Быстро договорившись с водителем первой же машины, я устроилась на заднем сиденье, и такси вырулило на центральную улицу городка, а потом помчалось по загородному шоссе.

Водитель ехал быстро, должно быть, дорога была ему хорошо знакома. Фары вырывали из темноты придорожные столбы и стволы деревьев, лучи света скользили по склонам холмов. Вдали проплывали одинокие огоньки, потом справа потянулось море, и над ним яркими точками засияли не то огни далёких судов, не то просто звёзды. Я смотрела в окно, не думая ни о чём конкретном, а просто наслаждаясь быстрой ездой. Мне нравится ездить быстро, и я даже пожалела, что путь займёт всего каких-то полчаса.

Дорога пошла в гору, машина, не снижая скорости, лихо взлетела на первый холм. Обрыв, за которым тёмнела морская гладь, придвинулся почти к самой дороге, потом отбежал в сторону, чтобы спустя некоторое время подобраться к ней уже вплотную. Слева вырос ещё один склон, и дорога, подчиняясь ему, принялась выписывать петли над морем. В свете фар мелькали то каменистые склоны, то лёгкое металлическое ограждение у края дороги, а дальше свет проваливался в пустоту. Небольшая бухточка врезалась в тело выраставшего из воды холма, и шоссе обегало её по периметру. Довольно широкая на равнине, здесь дорога сужалась так, что я с некоторой тревогой подумала — выверни нам навстречу другая машина, особенно большой грузовик или автобус, и мы, пожалуй, не разминёмся. Хорошо, что обычно здесь пусто.

Асфальтовая полоса снова вильнула, обегая выступ холма. Этот поворот был последним, за ним дорога ещё некоторое время шла над водой, а потом холмы отступали, и шоссе вновь отодвигалось от берега. Я снова взглянула на тёмное море, тянущееся до невидимого горизонта, потом перевела взгляд вперёд… как раз вовремя, чтобы увидеть стремительно приближающееся тонкое, блестящее в свете фар, словно жестяное, ограждение. Машина, и не думая сворачивать, всей своей тушей врезалась в хлипкий заборчик, проломила его, зависла над обрывом… перевалилась через него… и, встав почти вертикально, полетела вниз.

Я успела разглядеть в свете фар рябь на казавшейся твёрдой воде, набегающую на склон берега волну, брызги белой пены. Удар! Звон и скрежет, разлетаются осколки ветрового стекла, машина на секунду приостанавливается, кренится и продолжает падать уже боком. Меня швырнуло сначала вперёд, потом вбок, на дверцу, но боли я не почувствовала. Меня спасли магические щиты, которые я, по совету Симона, постоянно носила на себе. Щиты прикрывали меня от любого стороннего воздействия, превышающего определённый уровень, так что коснуться меня было можно, а вот ударить — уже нельзя. Оказалось, что при падении они тоже срабатывают. С оглушительным плеском машина упала в море. Холодная вода тотчас хлынула в разбитое окно, отчасти вернув мне способность соображать. Я вдохнула поглубже, спокойно, словно кабину не заливало водой, отстегнула ремень и потянулась к неподвижному водителю. Дёрнула его тело на себя, потом вспомнила, что он тоже пристёгнут. Зачерпнула Силы, и ремень порвался, как гнилая нитка. Машина уже полностью ушла под воду, вода была везде, и я не стала тратить время на то, чтобы вытащить водителя из сиденья. Только вцепилась в него покрепче — и шагнулас ним из машины вверх, на шоссе.

Тело шофёра немедленно повисло на руках мёртвым грузом. Я выпустила его, позволив ему растянуться на асфальте, и села рядом, глядя в темноту за обрывом. Было тихо, только плескались внизу волны, да рычал мотор где-то за поворотом, со стороны города. Вот автомобиль вывернул из-за склона, осветив нас белым слепящим светом, и, взвизгнув шинами, затормозил. Дверца распахнулась, и из машины выскочила Эрика Андерсен.

— С вами всё в порядке?

Я кивнула, тупо глядя на неё. В свете фар она казалась очень бледной.

— Вот и хорошо, — Эрика подошла ко мне и потянула меня за руку, помогая подняться. — Всё хорошо, что хорошо кончается. Сейчас мы с вами поедем домой. Садитесь в машину…

Я вздрогнула и поёжилась, только сейчас осознав, насколько продрогла на ветру в мокром платье. Андерсен быстро сотворила несложное, но очень хорошо выполненное заклинание, и от моей одежды начал подниматься парок. Влага стремительно испарялась, и тёплый воздух окутал меня уютным коконом.

— Шофёр… — я оглянулась на неподвижное тело.

— Он умер. Пойдёмте.

Я на мгновение прикрыла глаза. Я и сама знала, что он умер, но пережитое потрясение помешало мне в полной мере осознать этот факт.

Эрика усадила меня в машину и погнала её к дому. Я молча глядела прямо вперёд, она тоже молчала. И лишь когда мы благополучно достигли дома, загнали автомобиль в гараж и вместе с выбежавшей к нам Элоди поднялись в гостиную, Андерсен расспросила меня о происшедшем. Вернее, попыталась расспросить. Странно, пока мы ехали от места аварии, я казалась себе совершенно спокойной и даже немного удивлялась, как легко пережила это происшествие. Но при попытке о нём рассказать я вдруг неудержимо разрыдалась и рыдала довольно долго, будучи не в силах остановиться. Только и смогла кивнуть, когда Эрика попросила разрешения немного поколдовать, чтобы меня успокоить. Ей действительно удалось унять мою истерику, после чего Элоди позвала Марту. Та проводила меня в спальню, помогла раздеться и уложила в постель. Колдовство Эрики сработало как снотворное, и я заснула почти сразу.