Впрочем, коротенькая лекция Симона всё равно оказалась весьма познавательной. Он доходчиво объяснил мне, что заработать достаточное для уважающего себя Хозяина состояние вовсе не так просто, как я, возможно, уже себе вообразила. Тёмных магов и в самом деле не сдерживал закон о невмешательстве в крупный бизнес, принятый Светлыми, зато их не менее эффективно сдерживали сами Светлые. За годы противостояния Служба по Борьбе с Тёмной магией установила, что один из самых простых способов обнаружить сильного Хозяина — это отследить оставляемый им финансовый след. Так что у сотрудников Службы давно вошло в привычку регулярно устраивать тайные проверки крупных, а особенно растущих компаний, успешно развивающихся отраслей, банков и прочих мест, где можно достаточно быстро заработать. Именно поэтому Барр держал свои деньги в разных местах, стараясь, чтобы их нигде не скапливалось слишком много, именно поэтому многое из принадлежащего ему было записано на подставных лиц, которые, впрочем, все были его вассалами, так что с этим имуществом проблем не предвиделось. Мой «брак» был нужен для передачи того, чем Барр владел легально. И я сама не могла понять, почему эта мысль вызывает во мне такое стойкое отвращение.

Я мысленно повторила имя, которое отныне будет значиться в моём поддельном паспорте (а где теперь настоящий? Бог весть) — Александра Барр. Не имя, а сплошное рычание. Воображение почему-то упрямо рисовало картинку: я и вполне себе здоровый Луис. Я поморщилась.

— Сандри-ин! — Крис несильно подёргал меня за мочку уха. — О чём задумалась? Что у вас там ещё было, на этом совещании?

— Ну, потом мне пообещали вскоре представить полный отчёт о состоянии моих финансовых и имущественных дел, включая и то, чем юридически владеют вассалы. Рен предложил мне для ознакомления полные досье на них всех, начиная с него самого. А также на всех потенциальных противников и союзников. Надо будет, кстати, спросить у Симона, почему он до сих пор не сделал того же. Я ему Хозяйка или кто? Этот, как его, Эспозито предложил проинспектировать готовность его людей. Кроме того, к вечеру мне подготовят и доставят краткий отчёт о состоянии дел в магическом мире. Кое-что вручили уже сейчас. Вот, — я кивнула на лежащую на столе папку из крокодиловой кожи, с вытисненной золотом монограммой «ЛБ». — Последняя официальная сводка Светлой Ассамблеи. Барр с ней ознакомиться так и не успел.

— Ну-ка, ну-ка, — Кристиан с интересом вытащил из папки несколько листов. — Давненько я не читал новостей из святая святых…

Я заглянула через его плечо. Эту сводку я просмотрела по диагонали прямо там, на совещании, и больше в неё не заглядывала. Наверху листа помещалась шапка с внушительным гербом Ассамблеи, составленным по всем правилам европейской геральдики, так что его можно было прочитать, и Жерар Шевалье уже успел объяснить мне его смысл. Серебряная сова на лазурном поле — надежда, мудрость и справедливость.

Далее следовали новости. Отчёт о последнем заседании Ассамблеи — он показался мне довольно скучным: обсуждались вопросы финансирования каких-то исследований. Законодательное собрание предложило внести поправки к таким-то и таким-то законам. Мелькавшие в тексте фамилии были мне незнакомы, суть законов далеко не всегда ясна. Эх, учиться мне ещё и учиться…

— Крис, как ты думаешь, почему в нашей Школе, то есть уже не в нашей, не преподавали ни юриспруденции, ни политологии, ни прочих дисциплин, важных и для магов?

— Потому что это была магическая Школа. А если тебе по роду избранной деятельности будет нужно знание законов или политики, то добро пожаловать на соответствующие подготовительные отделения Служб Ассамблеи. Или в обычные колледжи-университеты, их дипломы и среди магов высоко котируются. А лучше — и то, и другое сразу, вернее, по очереди.

— Но тебя-то начали готовить к будущей работе ещё в Школе?

— Потому что работа была магического свойства. А до того был юридический факультет Йеля. Я, к твоему сведению, магистр юстиции и имею соответствующий диплом.

— Правда? Учту. А почему не наоборот, как собирались готовить меня?

— Семейная традиция.

Я кивнула и взяла из рук Криса следующий прочитанный им листок. Некий Отто Мюллер отстранён от должности из-за подозрений в злоупотреблениях полномочиями. Когда я спросила Криса, кто это такой, оказалось, что это был видный член Верховного суда. Всё прочее было в том же духе, и если бы не несколько упоминаний о магии, эту сводку вполне можно было бы зачитать по радио. Только сообщение о нападении на людей лламхигин-и-дур (огромной хищной жабы с крыльями и хвостом), да доклад об устроенной в Подпространстве облаве на тёмных созданий выбивались из общей картины.

— Накрыли гнездо мара, — пробормотал Кристиан. — Если не врут, Службе здорово повезло. Мара очень осторожны и обычно издалека чувствуют приближение магов. Да и обнаружить их непросто.

— И что с ними сделали?

— Уничтожили, конечно. Не отдавать же под суд бестелесного духа… Да и за что их судить — за то, что они такие, какие есть?

Я печально кивнула. Большинство тёмных созданий убивали людей потому, что это было заложено в их природе.

— А Повелители мара покровительствуют…

— И даже создают новых. Да и кое-кто из Хозяев, я думаю, тоже, тут Сила Источника не обязательна. Достаточно лишь взять девушку и умертвить каким-то особым способом.

— На хорошую сторону мы попали, а, Крис?

— А разве у нас был выбор? Мы ведь тоже такие, какие есть. И именно этого Светлые нам и не прощают. Нашей вины в том, что творят эти создания, нет, важно лишь то, что делаем мы сами. Ты была права тогда, в больнице.

Я снова вздохнула. Надо же, всего полгода назад я училась в той самой пресловутой Школе Светлой магии, и не знала проблем сложнее, чем вовремя сдать реферат. А кажется, что это было в другой жизни. В то время всё, что связано с тёмной Силой, было для меня лишь строчками из учебника да словами учителей на лекциях. Я посмотрела на Кристиана. Тоскует ли он о прошлой жизни? Переживает ли разлуку с семьёй, друзьями? Сама я скучала по маме, по Кате, правда, в последнее время на переживания ни сил, ни времени почти не оставалось — слишком стремительно развивались события. А Крис? Как к нему теперь относятся в его собственной семье? Я вспомнила тот единственный раз, когда говорила с его отцом. Тогда он показался мне приятным человеком. Что-то он запел, узнав, что это я сбила его сына с пути истинного?

Крис, оторвавшись от перечня новостей, улыбнулся мне, и я, осмелев, сделала то, чего мне хотелось уже давно — прижалась к нему, положив голову ему на плечо. Он обнял меня свободной рукой. Так мы сидели довольно долго, и, несмотря ни на что, мне было хорошо.

21. НАСЛЕДНИЦА

Вопрос с моим наследством решился довольно быстро. Теперь я стала богатой женщиной, и первое, что сделала Эви Кэлем после того, как моя закорючка была поставлена на последнем из документов, — потащила меня по магазинам. Все мои вещи к тому времени уже были благополучно доставлены из Парижа в Нью-Йорк, но Эви заявила, что уважающей себя даме этого явно недостаточно. И потому я в компании с ней и Эрикой целый день пополняла свой гардероб, кочуя из одного бутика в другой и вводя продавцов в экстаз размерами трат. Это было удивительное чувство — входить в магазин, зная, что можешь купить в нём абсолютно всё.

На следующий день на полу моей гостиной (а я упрямо отказывалась переселяться в хозяйские апартаменты) выросла гора коробок и свёртков. Распаковывать всё это добро я не стала, поскольку твёрдо решила, что в пентхаузе не останусь, несмотря на то, что он уже не был таким устрашающе огромным. Теперь, когда большинство гостей покинули дом, и в нём остались, кроме меня и шестерых моих вассалов, только те, кто жили в нём постоянно, зал с колоннами и примыкающие к нему гостевые комнаты, а также две из трёх гостиных, бильярдная, бар и курительная были уведены в Подпространство и там свёрнуты. Туда же ушла и библиотека, в которую вёл замаскированный переход из кабинета. В обычном же мире теперь можно было пройти из передней прямо в приёмную или в коридор, ведущий к личным покоям, нескольким комнатам для гостей и служебным помещениям, имевшим отдельный выход к грузовому лифту. Как это было проделано, я не поняла, но Хирш уверила меня, что это обычная практика, и полностью резиденция Бара разворачивалась довольно редко, только когда устраивались большие приёмы, вроде того, что был организован в мою честь. Где будет моя резиденция, я пока не решила, но ближайшие несколько недель собиралась провести в относительно небольшом доме на юге Франции, на берегу Средиземного моря, который Барр приобрёл незадолго до моего визита к нему и побывать в нём так и не успел. Последний факт я ценила особо — мне почему-то казалось, что мрачная тень прежнего Хозяина лежит на всём, к чему он прикасался. Пока же я большую часть времени проводила в библиотеке, в обществе Кристиана и здешнего библиотекаря, казалось, искренне радовавшегося моему интересу. Мистер Паркер, седеющий полноватый маг, был по-настоящему предан своему делу, и книжное собрание, насчитывающее более десяти тысяч томов на многих языках, содержалось в отменном порядке и регулярно пополнялось. Был в библиотеке и солидный фонд книг на русском языке. Мистер Паркер довольно свободно читал по-русски, но говорить предпочитал по-английски. Владел он и ещё несколькими языками, в том числе и древними, и с явной гордостью демонстрировал нам и свои владения, и свои познания. Мы с ним поладили сразу, а когда выяснилось, что мне известно слово «эльзевир», он признался, что не ожидал встретить во мне, как он выразился, «не только любителя, но и знатока». Барр же, по его словам, бывал в библиотеке очень редко, предпочитая, чтобы книги доставляли ему в кабинет, а чаще просто требовал дать ему нужные сведения.