— Что, хочешь передумать насчет похода? — поинтересовался он.

Робин изумленно оглянулась. Раньше они не разговаривали — по крайней мере все то время, что Крис был в здравой памяти, — и ему интересно было узнать, что она о нем думает. Он-то сам находил девушку решительно странной. Так, Крис узнал, что рисунки на теле Робин были вовсе не рисунками, а татуировками. Змеи своими разноцветными чешуйками цеплялись за большой палец ее правой ноги и мизинец левой руки, а потом вились по руке и ноге, чтобы скрыться под одеждой. Его заинтересовало, какие у этих змей головы и нет ли там еще чего-нибудь такого.

Робин снова повернулась к своей поклаже.

— Раз я подписалась, я останусь, — сказала она. Волосы падали ей на глаза; мотнув головой, она открыла еще одну странность: слева, на голове, был выбрит сложный пятигранный узор с центром в левом ухе. Крис почему-то подумал, что это парик и он вот-вот соскользнет.

Робин снова взглянула на Сирокко, затем перевела взгляд на Криса и, кажется, дружески ему улыбнулась. Из-за татуировок сложно было понять.

— Впрочем, я понимаю, о чем ты, — признала она. — Все, кому охота, могут звать ее Феей. А я как вижу пьяную женщину, так сразу ее узнаю.

Крис с Вальей оказались последними из восьмерки, что появилась из тьмы под древом Титанополя. Крис какое-то время моргал от яркого света, затем улыбнулся. Хорошо было двигаться. И не имело значения, чему навстречу он стремится.

Три другие команды составляли прелестную картинку, пока они переваливали через холмы и пускались вдоль по выжженной солнцем пыльной дороге меж полей высокого желтого зерна. Впереди в своем робингудовском сине-зеленом камзоле на шоколадно-коричневом Псалтерионе с развевающемся на ветру пламенем его оранжевых волос ехала Габи. За ними пристроился Менестрель с прикорнувшей у него на спине Сирокко. Видны были только ее ноги, которые торчали из-под выцветшего тускло-красного серапе. В мутном свете шерсть. Менестреля казалась черной; теперь же она искрилась — будто стайка тончайших призм разлеталась позади титаниды. Даже буро-оливковые узоры Фанфары выглядели под солнечным светом просто величественно, а одуванчик ее белой головы был восхитителен. Робин ехала с прямой спиной, пристроив ноги на седельных вьюках, — энергичная и свежая в просторных штанах и трикотажной рубашке.

Сам Крис пристроился поудобнее на широкой спине Вальи. Глубоко втянув в себя теплый воздух, он подумал, что ощущает в нем ту неуловимую прелесть, которая так часто предшествует летним грозам. Обратившись к западу, он увидел, как с Океана летит непогода. Там кучковались облака: толстые, влажные мотки хлопка. Порой они растягивались с севера на юг. А порой выстраивались цепочками. Более же высокие и тонкие, казалось, раскатываются, расстилаются тонкой белой простыней.

Лучшего дня для начала похода было просто не придумать.

Крис не верил, что сможет спать на спине у титаниды, — но оказалось, что может, и запросто. Его разбудила Валья.

Псалтерион уже шел по длинной пристани, что вдавалась глубоко в Офион. Валья последовала за лидером, и вскоре ее копыта тоже застучали по деревянным доскам. У пристани стояли на приколе четыре больших каноэ. Их нехитрая конструкция включала в себя деревянные ребра, обтянутые серебристой материей. Оттого они казались похожими на те алюминиевые суда, что были вполне обычными на земных реках и озерах уже почти два столетия. Днища укреплены были досками. В середине каждого каноэ высилась гора припасов, накрытая красным брезентом и надежно обтянутая веревками.

Лодки качались высоко на воде, но стоило Псалтериону ступить на корму одной из них, как она заметно осела. Крис завороженно наблюдал, как ловко титанида движется по узкой палубе, снимая седельные вьюки и раскладывая их на носу. Титаниды никогда не казались Крису расой мореходов, но по Псалтериону было видно, что лодка для него — как свои пять пальцев.

— Тебе сейчас совсем не обязательно слезать, — сказала Валья. Голова ее была повернута на 180 градусов — движение, всякий раз вызывавшее у Криса психосоматическую боль в позвоночнике. Он попытался помочь ей с застежками, но вскоре понял, что только мешает. Судя по тому, как Валья раскидывала тяжеленные вьюки, их вполне можно было принять за пуховые подушки.

— Одна лодка выдерживает двух титанид с багажом или всех нас четверых, — говорила тем временем Габи. — Или можно оставить команды из людей и титанид, по каждой на лодку. Так как нам удобней устроиться?

Стоя на краю пристани, Робин угрюмо смотрела на лодки. Потом она повернулась к Габи и пожала плечами. Наконец сунула руки в карманы и волком выглянула на воду, чем-то не на шутку раздосадованная.

— Не знаю, — сказал Крис. — Пожалуй, я бы предпочел… — Тут он заметил, как Валья на него поглядывает. Титанида быстро отвернулась. — Пожалуй, я остался бы с Вальей.

— Мне все равно, — заметила Габи. — Нужно только, чтобы хоть один из экипажа умел обращаться с каноэ. Ты умеешь?

— Немного. Но не очень.

— Неважно. Валья покажет тебе все что нужно. А ты, Робин?

— Понятия ни о каких лодках не имею. Я бы хотела спросить о…

— Тогда отправишься с Фанфарой. Потом можно будет переиграть, когда мы лучше друг друга узнаем. Крис, поможешь мне с Рокки?

— У меня есть одно предложение, — вмешалась Робин. — Она в отрубе. Почему бы нам ее не оставить? Половина ее багажа — всевозможное спиртное, я сама видела. Она пьяница и будет нам только…

Больше сказать ей ничего не удалось, так как Габи пригвоздила ее к палубе раньше, чем Крис успел понять, что происходит. Руки Габи сжимали шею Робин, запрокидывая ее голову назад.

Потом, слегка дрожа, Габи ослабила давление и села. Робин раз кашлянула, но вставать не торопилась.

— Ты никогда не должна так о ней говорить, — процедила Габи. — Сама не знаешь, что несешь.

Никто так и не двинулся. Крис переменил ногу и услышал громкий скрип палубной доски.

Габи встала и отвернулась. Она сгорбилась и выглядела старой и усталой. Робин тоже встала, с ледяным достоинством отряхнулась. Потом откашлялась. И положила руку на кобуру своего пистолета.

— Стой, — велела она Габи. — Стой на месте. — Та остановилась. Крису показалось, что никакого интереса для нее эта ситуация не представляет.

— Я не стану тебя убивать, — тихо сказала Робин. — То, что ты сделала, требует возмездия, но ты из алчного мира и, наверное, по-другому просто не умеешь. Но послушай меня. Ты предупреждена. В следующий раз твое невежество тебя не спасет. Если ты хоть пальцем меня коснешься, одна из нас умрет.

Габи кинула взгляд на оружие в кобуре у Робин, угрюмо кивнула — и снова отвернулась.

Крис помог ей погрузить Сирокко на нос одного из каноэ. Его сильно заинтриговало происходящее, но он знал, когда нужно говорить, а когда держать рот на замке. Крис наблюдал, как Габи ступает в лодку и натягивает одеяло на обмякшее тело Феи. Под голову ей она подложила подушку. Теперь пьяная Фея выглядела совсем мирно — пока не заметалась, не захрапела и не сбросила с себя одеяло.

— Тебе лучше сесть впереди, — сказала Крису Валья, когда он присоединился к ней у каноэ, которое должно было стать их средством передвижения. Войдя в лодку, он присел, нашел весло и пробы ради погрузил его в воду. Весло вполне его устроило. Как и все, что делали титаниды, оно было превосходно украшено — на полированной древесине вырезаны были какие-то мелкие зверьки. Когда на борт ступила Валья, Крис почувствовал, как лодка дала крен.

— И как это вашему народу удается найти время, чтобы смастерить такую красоту? — спросил он, указывая на весло.

— Если не делать красиво, — ответила Валья, — тогда не стоит делать вообще. К тому же мы не делаем так много вещей, как вы, люди. Мы делаем столько, чтобы ничего не выбрасывать. Еще мы делаем вещи по одной и, пока не закончим первую, вторую не начинаем. Титаниды никогда не изобретали линии конвейера.