КК мгновенно ухватила один из длинных садовых шлангов, свесилась над шахтой, посветила вниз фонариком. Сняла платье; ее голая кожа матово засияла в лучах восходящей луны. Засунула платье вместе с фонариком в сумочку, надела длинную черную рубашку и завязала сзади в пучок волосы. Дважды обмотала шланг вокруг оси экскаватора, наспех завязала его. Потом посмотрела на чехол с посохом и решила положиться на слова Майкла, который говорил о его водонепроницаемости. Впрочем, влага не могла повредить дереву и драгоценным камням, но Кэтрин не хотела подвергать посох опасности, пока не вернется ее сестра. Хотела спрятать его вместе с сумочкой, но решила не рисковать — знала, что закон всегда за углом и готов наложить свою карающую длань на глупых и непредусмотрительных. Она закинула чехол на спину и крестом связала ремни на груди. То же самое сделала со своей сумкой. Две пары ремней на ней выглядели как модный патронташ.

КК обвязалась шлангом и начала спуск — решимость поборола ее страх перед темнотой. На глубине сорок футов она коснулась холодной воды, дрожь прошла по всему ее телу.

И вдруг она почувствовала, что вода больше не была такой спокойной, как в первый раз; теперь КК словно попала на стремнину. Вода пенилась вокруг нее, словно она оказалась в бушующей реке — вовсе не так, как двадцать четыре часа назад. А шум! Если раньше здесь был мир тишины и покоя, то теперь в водосборнике стоял страшный рокот.

Кэтрин, крепко держась за шланг, стабилизировала свое положение, вытащила фонарик из сумки. Пошарила лучом по водосборнику. Вода вела себя словно в горной реке во время весеннего паводка, но теплее не стала. Она обтекала КК, устремляясь к южной стене, ударялась о стену и откатывалась назад, и уровень ее повышался.

Наконец глаза Кэтрин остановились на источнике бурления. Буруны шли от дальней стены, посылая волны во все направления. Центральная часть стены была похожа на кипящий котел, в котором возникали все новые завихрения.

Вдруг что-то прикоснулось к ней, напугало — оно вилось, плясало в воде. Это была веревка Майкла, крутящаяся на поверхности. Хотя она растрепалась и промокла, сомнений не оставалось: ее перерезали ножом.

Кэтрин, решая, куда ей направиться, посмотрела на дальнюю стену, в ту сторону, куда вытекала вода. Сила потока там ослабевала до почти безопасного уровня. КК знала, что решения никогда не даются легко, а потому повернулась и направилась к бурлящему котлу.

Она шла против потока, ноги скользили по дну. Наконец, приблизилась к каменно-кирпичной стене и оперлась на нее, молясь о том, чтобы с Майклом ничего не случилось, чтобы он был еще жив. Прогнала страх, заставила себя успокоиться, вспомнив слова Майкла: нужно сосредоточиться на непосредственной задаче, не позволять эмоциям затуманивать мысли.

Опираясь на стену, Кэтрин понемногу двинулась к стремнине, где пенилась и пузырилась вода. Поток был силен. Насколько она помнила, труба широка и коротка — не более пяти футов в длину. КК вытащила две светящиеся палочки из сумки, сломала и встряхнула их, глядя, как зеленоватое сияние освещает стену и окружающее пространство. Она положила их на карниз на стене, выключила фонарик и засунула его в сумочку. Долго не раздумывая, нырнула в трубу, ухватилась за кромку, противясь водному потоку. Уперлась ногами в дно, вложила все силы в движение против этого мощного потока. Дюйм за дюймом двигалась она в трубе, преодолевая сопротивление разбушевавшейся воды, но вдруг ее подхватило и выкинуло из трубы, словно тряпичную куклу. Кэтрин всплыла, горя яростью, и тут же вернулась назад, словно бросая вызов трубе. Проверила крепление сумки и чехла, набрала в легкие воздуха и нырнула еще раз, но ее опять вышвырнуло назад — сила потока слишком велика. КК вынырнула на поверхность, выплюнула воду изо рта, продула нос. Без опоры, без поверхности, на которой она могла бы закрепиться, у нее не было шансов преодолеть это препятствие. Она подавила отчаяние — оно ничем не могло помочь ей, только задержало бы на пути к Майклу.

Кэтрин вытащила фонарик, включила его и осмотрела стену — не найдется ли какого другого пути в соседнюю камеру, — но ничего не нашла. Подумала, что если бы ей удалось закрепить на другой стороне веревку, то она смогла бы протащить себя. Но возможности просунуть веревку на ту сторону и закрепить ее не было.

И тут ее осенило. КК поспешила к болтающемуся шлангу. Она быстро проделала этот путь — попутный поток воды помогал при каждом шаге.

Она снова засунула фонарик в сумку, ухватилась за шланг и начала подниматься. К счастью, у шланга была неровная, пористая поверхность, и руки у нее не скользили. КК добралась до поверхности, снова оказалась во дворе Топкапы, осторожно оглянулась и выбралась наружу. У грузовика лежала целая гора садовых инструментов. Она схватила грабли и тяпку и снова соскользнула в водосборник.

Кэтрин быстро опустилась на дно. Два длинных инструмента помогли ей быстро преодолеть путь до трубы, их толстые деревянные ручки имели длину по пять футов каждая. Грабли имели Т-образную форму, а тяпка представляла собой прекрасный крючок. И то и другое — идеальные инструменты, чтобы просунуть в трубу и зацепиться с другой стороны.

КК нырнула и сунула оба инструмента в трубу; поток противился ее попытке, но она все дальше заводила грабли и тяпку. Потом развернула их и почувствовала, как ухватилась обоими за кромку трубы с той стороны. Тогда она, даже не вынырнув, чтобы набрать в легкие новую порцию воздуха, стала подтягиваться в трубу. Поток сотрясал ее тело, разметал волосы, гудел в ушах. Она чувствовала, как трепыхаются на спине, чуть не срываясь, сумка и чехол.

Несколько секунд — и Кэтрин уже была на другой стороне. Она вынырнула, не выпуская инструменты из рук. С жадностью наполнила легкие воздухом, а уши ее наполнились раскатистым ревом водопада. Камера освещалась тускловатым оранжевым светом, исходящим от догорающих светящихся палочек, оставленных Майклом.

В этой камере водосборника царил хаос. Вода устремлялась вверх, прорываясь на поверхность, взмывала на десять футов к потолку, словно гейзер. Давление достигало такой силы, что наводило на мысль о водной войне.

Кэтрин оглядела камеру, вода здесь уже доходила ей до подбородка. Сомнений не было: если этот поток не прекратится, то к утру вся камера заполнится водой. И тут она увидела дыру в боковой стене. Борясь с потоком, продвинулась туда, забралась на карниз. Кромки трехфутовой дыры почернели после взрыва. Она вытащила фонарик, посветила внутрь, увидела алтарь, ощутила покой, царивший в этом помещении, исходящий от религиозных символов мира и надежды. Потом ее взгляд упал на разбитую стену, под которой лежала груда мозаичных осколков. Выше КК увидела три пробоины разной высоты. Если там и было что-то спрятано, то теперь оно исчезло. Ей хотелось думать, что этого успеха добился Майкл, а не Иблис.

— Майкл! — крикнула она в дыру.

Но ответа не последовало.

— Майкл! — повторила она громче.

Но опять не получила ответа. Его не было в часовне, в большой наполненной водой камере и в главной части водосборника. Кэтрин посмотрела на водяной гейзер, вырывающийся из трубы под поверхностью — она знала, что ей через эту трубу не пробраться. Даже если удастся подойти ближе, сила потока собьет ее с ног.

КК снова оглядела часовню — и чувство страха наполнило ее душу. Она повернулась к камере, посмотрела на бушующую воду — у нее не осталось сомнения относительно того, где находится Майкл.

Все чувства разом охватили ее: страх, ненависть и злость. Злость на Иблиса за то, что он делает с ней это, на мать, которая убила себя, на отца, который бросил детей, на мир за его жестокость. Если не будет карты, то Симон и ее сестра наверняка погибнут; по ее вине, из-за того, что она воровка, в смертельной опасности находился и Майкл. Он пошел сюда ради нее, самоотверженно рискуя жизнью, которая теперь…

Перекрикивая рев воды, Кэтрин закричала так, как не кричала никогда в жизни — по камере разнесся ее вопль, исполненный отчаяния, утраченной любви и невыносимой боли: