И сделал он это без всякой химии Алхимика. Да, это кино, подумал Капитан, но так поступали по-настоящему. Уж кому знать, как ни ему.

– Люблю запах напалма поутру, – пробормотал Уиллард.

Он сделал еще пару глотков и вперился взглядом в мерцающий экран. Методично и бессмысленно вертолеты уничтожали деревню, без разбора убивая солдат и местных жителей. Взрывы, крики умирающих, кровь… И все это безумие сопровождала заглавная тема боя из оперы Вагнера «Полет Валькирий».

– Ублюдки…

Пустая бутылка выпала из рук и закатилась под диван.

Он закрыл глаза и представил, как девы-воительницы в блестящих доспехах и рогатых шлемах реют на своих крылатых конях над этой бойней, понимая, что на этот раз исход битвы решен за них. Уж слишком неравные силы у сражавшихся.

Музыка великого Вагнера пробудила в темных глубинах подсознания самые жуткие воспоминания. Он хотел забыть их, но снова и снова к ним возвращался. Волосы на голове и руках зашевелились. Именно эта музыка звучала в тотдень, когда молодой ученый, скрывающийся под псевдонимом Алхимик, готовил их отряд к операции…

Все получили инъекции «Зомби-1» и отправились в джунгли. Сначала все шло отлично. Они не попали в засаду, благополучно добрались до объекта. При захвате деревни не потеряли ни одного человека. Освободили пленных. А затем оказались во власти безумия. Солдаты «Призрака» отрезали головы и насиловали трупы. Это было весело. А когда действие препарата ослабло, они поняли, что натворили. И сошли с ума. Выжил только он.

Сержант Патрик Хикс.

И главной целью его жизни стало найти дьявола, который сотворил омерзительное колдовство с ним и его товарищами.

– Что ты там выискиваешь? – спросил Дюбуа.

– Очередной вселенский заговор, – хмыкнул Миллер, заваривавший кофе. – Мистер Холмс, вам принести скрипку?

Француз зашел за спину Алекса и прочитал на экране:

– «История создания универсальных солдат». Это что, новый фильм с Ван Дамом?

– Нет, – ответил Алекс.

Он пожалел, что не успел закрыть ноутбук. Теперь начнутся извечные подколки двух пенсионеров. Ну, и пускай. Оправдываться и рассказывать про вчерашнего визитера Алекс не собирался. И не только потому, что тот об этом его просил. Алексу хотелось представить своим коллегам убедительные доказательства. Один раз он уже оплошал с «Просветленными детьми Бога».

– Если тебя действительно интересует история, могу прочитать тебе небольшую лекцию, – сказал Дюбуа.

– О нет! – закатил глаза Миллер.

– С удовольствием послушаю. – Алекс с облегчением отвернулся от компьютера и потер уставшие глаза.

– Началось это очень давно…

– Откуда у тебя такая страсть к выступлениям? – поинтересовался Миллер. – Тебе нужно было идти в политику.

Француз не обратил на слова друга никакого внимания. Он оседлал своего любимого конька, и остановить его теперь можно было только выстрелом в голову.

– Испокон веков сильные мира сего хотели иметь в своем распоряжении суперсолдат: преданных, не знающих усталости и способных без сна и отдыха выполнять боевые задачи. Причем делать это любой ценой.

– Положить кучу врагов и остаться в живых? – спросил Алекс.

– Нет, вы не поняли, молодой человек…

– Меня убивает твой менторский тон, Француз, – встрял Миллер.

– Не мешай мне, – раздраженно отмахнулся Дюбуа. – Так вот, я сказал – любой ценой. Значит, даже ценой собственной жизни, которая во все времена всеми военачальниками ценилась недорого. Умереть, но выполнить задание. Но для этого солдат должен преодолеть самый главный инстинкт любого живого существа – инстинкт самосохранения. И первыми из такого рода солдат мне приходят на ум самураи.

– И каким же образом они преодолевали страх смерти?

– На протяжении тринадцати веков японцы создавали собственную концепцию жизни и смерти, отличную от других народов. Например, у христиан самоубийство считается тяжким грехом, после которого они гарантированно попадут в Ад. А самурая после смерти ждал тот же самый мир, в котором он привык жить. Достойная смерть являлась надежным залогом того, что в новой жизни все сложится не менее удачно, чем в прошлой. Все естественные человеческие чувства отступали на второй план. Жизнь и смерть самурая были подчинены единственному непререкаемому закону – закону чести. Главными добродетелями были преданность сегуну и готовность в любой момент сложить за него голову. И готовность самопожертвования сохранялась до недавнего времени. Уверен, ты слышал, как во время Второй мировой войны пилоты-камикадзе атаковали американские корабли? Самолеты грузились бомбами, и пилот должен был выполнить одну самоубийственную миссию – долететь до вражеского крейсера и врезаться в него.

– Получается, для создания суперсолдат нужна особая религия? – усмехнулся Алекс.

– Нет, конечно. Были воины, слава о которых дошла до нас сквозь века, и религия при этом играла последнюю роль.

– Кто?

– Спартанцы.

– Великие воины!

– Это была нация убийц, не жалевшая ни себя, ни других. Они жили войной. Когда мальчикам исполнялось семь лет, их забирали из дома и отправляли в военный детский лагерь. Там их в течение двенадцати лет с помощью жесточайших тренировок и истязаний превращали в настоящих терминаторов, которые ни к чему, кроме войны, не были приспособлены. Спартанцы испытывали презрение к смерти. Потому что гораздо страшнее смерти было обвинение в малодушии.

– Какой же ты болтун, – недовольно заметил Миллер.

Алекс задумался. Рассказ Француза был интересен, но это совсем не то, что он искал.

– Для воспитания не боящихся смерти самураев и спартанцев требовались многие годы, – сказал он. – А меня интересуют более быстрые способы превращения обычных людей в суперсолдат.

– Я как раз собирался к этому перейти, – кивнул Француз. – Давным-давно, на Востоке…

– Звучит, как начало сказки.

– Так вот, жил в те времена Хасан ибн-ас-Саббах по прозвищу Старец Горы. Он утверждал, что его слуги могут служить ему не только при жизни, но и после смерти.

– Говорить все мастера, – хмыкнул Миллер.

– Но в данном случае это была правда. По крайней мере, он представил убедительные доказательства. Однажды в выстроенную им крепость приехал посол от одного из христианских монархов. Оглядев крепость, он сказал, что стены выглядят не столь уж неприступными. На что Старец Горы ответил, что сила крепостей не в стенах, а в тех, кто их защищает. После этих слов он сделал знак одному из своих стражников, и тот, не раздумывая ни секунды, бросился с многометровой высоты вниз головой на камни.

– Не понимаю…

– Гость с Запада тоже не мог понять, что является причиной такой преданности, – загадочно улыбнулся Дюбуа.

– Так в чем же было дело?

– Воины Старца верили, что после смерти во имя своего хозяина они попадут в рай.

– Ну, это не ново, – снова вмешался Миллер. – Католики тоже рай после смерти обещают.

– Ты не понял, старик. Дело не в вере. Они сами, своими глазамивидели этот рай.

Удовлетворенно оглядев недоверчивые лица, Француз продолжил:

– Старец приглашал к себе на ужин перспективных юношей и спрашивал, желают ли они увидеть рай. Как вы понимаете, хотя до конца в это никто не верил, искушение было слишком велико. После кальяна с гашишем гость засыпал. А просыпался в великолепном саду, наполненном пением экзотических птиц. На берегу чистого ручья стояли столы с утонченными яствами и напитками, вокруг которых танцевали прекрасные девушки в полупрозрачных одеждах. Они приближались к юноше и выполняли все его пожелания, сколь бесстыдными они ни были. Дав парню провести в этом прекрасном наркотическом сне некоторое время, чтобы удовлетворить все его мыслимые и немысленные желания, его снова усыпляли.

– Гениально, – прошептал Алекс.

Миллер хмыкнул. Было видно, что рассказ его тоже заинтересовал.

– Проснувшись, парень видел перед собой унылую серую реальность. На вопрос Старца, хочет ли парень снова попасть в рай, он отвечал: «Конечно! А что для этого нужно сделать?» «Беспрекословно повиноваться мне! Ты готов?» Ответ был очевиден: «Приказывай, мой господин!» Вот так у Хасана ас-Саббаха появилась небольшая армия преданных людей, мечтающих умереть по его приказу. Ведь только такая смерть гарантировала им попадание в тот блаженный рай, где он уже побывал однажды. Так что, стоило очередному владыке или военачальнику подумать о ликвидации зловещего Старца, как его тут же находили с кинжалом в затылке. Ассасинов, как их стали называть в Европе, ничто не могло остановить. Бессильны были огромные армии, высокие крепостные стены и горы золота. Не боясь смерти, убийцы находили подход к жертве и приводили приговор в исполнение.