Многие специалисты продолжали настаивать на том, что за массовые и явственно необъяснимые убийства телят ответственны банды обнаглевших собак, а совсем не какие-то призрачные коты, однако эта версия уж слишком не соответствовала детальным описаниям пантероподобных существ и способу убиения их жертв. Рассматривая феномен в целом, этим последним признаком едва ли стоит пренебрегать.

В Суррее многие сотни сообщений о пумах в середине 1960 г. воспринимались полицией как следствие галлюцинаций, истерии или ложных идентификаций, невзирая на уверения свидетелей и такие неопровержимые физические доказательства, как следы, помет и разорванные трупы скота и косуль. Даже среди тех, кто верил свидетельствам, многие предпочитали традиционное объяснение — о пумах или пантерах, сбежавших из неволи, независимо от наличия сообщений о подобных побегах. Но правда была в том, что ни одно из объяснений никак не соответствовало действительности, что в Суррее, что в Девоне.

Обезумевшие собаки не могли причинить такие увечья трупам, найденным в графствах, — по крайней мере, доныне им это не было свойственно. Невозможно и то, чтобы одно вырвавшееся на свободу животное могло покрывать значительные расстояния, как было при нападениях, произошедших за одну ночь в Девоне, Эксмуре и Дартмуре. Всего лишь чуть более вероятно, хотя и не слишком, что сразу несколько больших кошек этого типа, виденных по всей Британии, сбежали из частных коллекций и не попали в отчеты, ибо они вряд ли смогли бы прожить в сельской местности незамеченными долгое время.

В любом случае еще ни разу массированные охоты не захватили хотя бы одного хищника. В общем, факты остаются таковы: странности в отчетах о нападениях на скот в сочетании с необычной способностью появляться и исчезать, когда им вздумается, говорят о том, что эти кошки происходят откуда-то не из нашей привычной Вселенной.

Аргентина, близ Бахада-Гранде, провинция Парана. Студент-мотоциклист сообщил, что двадцать восьмого июля на него напало круглоголовое трехглазое существо с белыми волосами.

Бразилия, Рио-де-Жанейро. Двадцатого августа крестьяне видели, как их односельчанин Ривалино да Сильва был похищен инопланетянами и взят на борт их космического корабля, который, покидая землю, оставил на ней выжженные следы своего пребывания. Да Сильву больше никто никогда не видел.

Великий народ еще не опомнился после великих похорон Самого, когда в КГБ принялись составлять дело на Сына. Его арестовали через полтора месяца после смерти отца, 28 апреля 1953 года. Из документов, ставших доступными, ни слова не вытянешь о том, кто замыслил эту героическую акцию, — но предположить можно. Бывшие холопы, а ныне хозяева страны.

Про Берию в бумагах вообще ни строчки, словно его и не было. А ведь он, не любивший Иосифа Виссарионовича, наверняка распространял нелюбовь и на детей, хотя играл с ними и плавал наперегонки на крымской даче.

О грядущем аресте он узнал от друзей: те, рискуя, сообщили по телефону. Василий пристрелил любимую овчарку и принялся ждать. Утром пришли люди в плащах и шляпах: «Товарищ генерал, вот ордер на ваш арест».

К тому апрельскому дню Василию Иосифовичу исполнилось 32 года. Он занимал должность командующего ВВС Московского военного округа. Пил. Помогал спортсменам. Имел любовницу. Его обвинили в разбазаривании госсредств (не арестовывать же его за то, что он сын Сталина). К делу приобщена служебная аттестация, судя по которой сын Сталина прошел славный боевой путь, не уклонялся от войны, а, наоборот, воевал, бросившись в нее с головой.

Протоколы первых допросов поражают глупостью вопросов, и из ответов следует: занимая высокий пост, допустил разбазаривание государственных средств, чем нанес большой материальный ущерб Советскому государству.

Обвинения Василий отрицал. Подтверждал только то, что много делал для спортсменов, особенно футболистов. Ну, на охоту летали из Германии барахла вывез пару чемоданов. Ну, да его жены умыкнули.

Летом пал Берия. И новый шеф госбезопасности Круглов направил в Президиум ЦК записку, где Василий обвиняется в растрате 20 миллионов и враждебных выпадах и антисоветских клеветнических измышлениях. Оказывается, «после кончины Сталина стал высказывать клеветнические измышления против руководства КПСС и Советского правительства, незаслуженно уволивших его из рядов Советской Армии и стремящихся представить его как пьяницу и разложившегося человека».

Но самое главное, он «высказал настроение встретиться с иностранными корреспондентами и дать им интервью о своем положении после кончины Сталина Иосифа Виссарионовича». Осудили его два года спустя — 2 сентября 1955 г. — за антисоветскую пропаганду и злоупотребление служебным положением. На восемь лет лишения свободы.

Все эти годы Василий сидит в Лефортове без имени! После этого этапом гонят во Владимирскую тюрьму, где он проведет долгие шесть лет.

5 января 1960 года, в кремлевскую оттепель, генеральный прокурор Руденко и председатель КГБ Шелепин пишут бумагу в ЦК — применить к Василию Сталину частную амнистию за хорошее поведение и ввиду болезни. Вернуть имущество, дать квартиру в Москве и т. д. На Старой площади согласились.

И вот здесь-то что-то произошло. В деле отсутствует двенадцать страниц, нет документа № 121, из-за которого Руденко и Шелепин быстренько сыграли отбой. Вот бумага за 7.04.61. «Ведет себя вызывающе… требует особых привилегий… из Москвы никуда не поедет… будет жаловаться на произвол». Хочет обратиться в китайское посольство, чтобы его направили в Китай на лечение.

И в нарушение законодательства (нам запросто!) решено направить его в ссылку в Казань на пять лет, с пенсией 150 рублей, как дискредитировавшего высокое звание военнослужащего. Также посчитали целесообразным указать в паспорте другую фамилию.

Он прибыл в Казань в марте 1961 года. В однокомнатную квартиру на улице Гагарина, 105 он вошел с одним чемоданчиком, в котором лежали булка, пластинка с грузинскими песнями и серебряный рог. Здесь он проживет один лишь год. Но этот год покажется самым таинственным в его жизни — как и в жизни страны. В январе 1962-го в Казани, как вспоминала последняя жена Василия Мария Николаевна, появилась некая Мария Нусберг, о которой было известно, что КГБ с детьми доставил ее из Сибири для ухода за Василием и даже выделил ей жилплощадь. Совершенно явно: она жила на Гагарина, 105 по заданию госбезопасности. И именно с ее появлением Василий заболел странной болезнью и так и не поправился.

Мария Николаевна была вынуждена уйти от Васи, поскольку эта Нусберг постоянно находилась в квартире и делала ему уколы. Ей говорила, что это инъекции снотворного, а когда Мария Николаевна захотела рассмотреть ампулу, медсестра выхватила ее и раздавила на полу.

В марте его дважды куда-то увозили (в отсутствие Марии Николаевны). Что с ним делали? А 19-го он умер. В возрасте 41 года, пройдя через девять лет Лефортова и Владимирки, молодой крепкий мужчина в казанской ссылке «сгорел» подозрительно скоропостижно.

И последний штрих. Когда на Арском кладбище открыли гроб для прощания, Мария Николаевна не узнала мужа. Его лицо было синим от гематом. Нос разбит. Она подумала еще, что это кукла. Гроб опустили в могилу. Сверху приладили красный фанерный обелиск со звездочкой. Вместо имени — табличка с номером. Два года спустя друзья поставят гранитный обелиск с фотографией. Однако через несколько дней кто-то расстреляет фото выстрелами в упор…

Вопрос: почему комиссия по рассекречиванию архивных материалов из так называемого «Дела Сталина» рассекретила только часть документов, а именно страницы 93–94, 113, 134–135, 151–152, 198–199? Недостает многого! Где медицинское заключение о смерти Василия Сталина, агентурное и оперативное дела? Есть основания подозревать изъявших эти страницы в сокрытии убийства.