Затем новый мэр Тебриза Ровшани позвонил Пишевари и пригласил его в резиденцию генерал-губернатора. Однако Пишевари счел унизительным для партийного лидера отправляться на поклон к губернатору. Поэтому Баят просил консула посодействовать этой встрече. Красных эту просьбу в соответствующей дипломатической форме отклонил. Несмотря на это, уходя, губернатор заметил, что он использует все свои полномочия для установления порядка в Азербайджане и улучшения отношений Ирана с Советским Союзом[359].

2 декабря начальник финансового управления в Тебризе Довлетшахи, длительное время заменявший губернатора, явился в ЦК Демократической партии и от имени Баята осведомился, где Пишевари будет удобно встретиться с ним и какие вопросы он желает обсудить. Пишевари предложил встретиться в доме известного в Тебризе аристократа Сираджа Амир Закауддовле, не входящего ни в одну партию и пользующегося большим авторитетом у населения. Спустя некоторое время Баят через Рафии сообщил, что согласен с этим предложением.

3 декабря переговоры начались при участии Пишевари и Рафии, с одной стороны, и Баята с Довлетшахи — с другой. Об этом Багиров писал Сталину, Молотову, Берия и Маленкову: «Ввиду некоторого интереса беседы Баята с Пишевари передаем полученную из Тебриза телеграфную справку без особых изменений: «Беседа проходила около двух часов. После взаимного приветствия и разговора на общие темы Баят обратился к Пишевари с просьбой рассказать о требованиях демократов Азербайджана к иранскому правительству. Пишевари подробно разъяснил Баяту основные требования азербайджанского народа, выраженные в Декларации и решениях учредительного съезда представителей народа, опубликованных в печати». Баят сообщил, что он уполномочен решать все вопросы, а в случае затруднений вопрос можно обратиться и в Тегеран. Когда Пишевари выдвинул требования политического, культурного и экономического плана, связанные с автономией Азербайджана, Баят ответил, что в принципе он согласен с требованиями народа, но желал бы, чтобы демократы при решении подобных вопросов придерживались более мирных путей и не углубляя противоречий. Баят отметил, что решение проблемы тюркского языка и образования энджуменов не представляет затруднений. Эти вопросы он сам легко решит, но вопрос автономии ему не ясен и явно противоречит Конституции».

Пишевари дал понять, что народ Азербайджана твердо стоит на своем требовании автономии и не пойдет на уступки. Если правительство будет по-прежнему угрожать силой, народ до последнего будет отстаивать свои права. Он сказал дословно следующее: «Мы хотим, чтобы вопрос автономии решился мирным путем, и если вы думаете иначе, то нет другого выхода, как только перебить весь азербайджанский народ. Лично я не вижу другого выхода для вас». В связи с этим Пишевари сообщил о новом происшествии в Тебризе в ночь со 2 на 3 декабря, когда солдаты иранской армии из пулеметов расстреляли группу граждан, идущих в мечеть исполнять священный ритуал в месяц Мухаррам.

Баят пытался уверить Пишевари, что подобные приказы идут не из центра, и всеми силами старался придать встрече дружественный характер. Во время беседы Баят и Довлетшахи как бы в шутку затронули вопрос о возможном присоединении к Азербайджанской ССР. Пишевари в приличествующей форме отвел эти намеки[360].

Советские представители в Тебризе считали, что Баят «мирным» и «дружественным» расположением пытается усыпить бдительность лидеров демократов, ослабить движение и, главное, выиграть время. Прощаясь с Пишевари, губернатор выразил надежду на повторную встречу и официальные переговоры. Советские консультанты посоветовали Пишевари согласиться на новую встречу, но твердо стоять на требованиях Демократической партии и Народного конгресса.

Выборы в Тебризе закончились 3 декабря, в других районах чуть позже. С.Дж. Пишевари набрал 23 500 голосов, М. Бирия — 23 333; их соратники Гиями, Падеган, доктор Джавид, Рафии, Шабустари, Илхами, Никчу, Ипекчиан, Машинчи, Азими, собрав большинство голосов, также были избраны в азербайджанский Милли Меджлис. Хотя время, отведенное на это голосование, было в четыре раза меньше предоставленного в 1943 году при выборах в иранский Меджлис, проголосовали в 2,5 раза больше избирателей. Впервые на избирательные пункты явились женщины. Только в Тебризе голосовали 3172 женщины[361]. И в провинции голосование отличалось активностью избирателей. В Ардебиле Гасан Джовдет набрал 15 825 голосов, Мамед Джалили — 13 375 голосов, Гаджи Таги Вагабзаде — 12660 голосов, Меджидхан Хосрови — 12 597 голосов. От Астары — председатель Демократической партии Замани, от Намина — преподаватель Гудси, от Биласувара — землевладелец Нусрат бек Шахин, от Мешкина — доктор Рафизаде, от Герми — Нунакерани были избраны депутатами[362]. Во вновь сформированном азербайджанском парламенте были представлены посланцы всех регионов Азербайджана. Избранными оказались 95 депутатов из 100 предусмотренных. Выборы прошли очень демократично, особенно в сравнении с выборами в иранский Меджлис. Преседатель Демократической партии Пишевари в своем обращении к членам партии подчеркнул: «Национальный парламент — наша совесть, и мы не допустим, чтобы ее запятнали. Пусть будет избран не член Демократической партии, это не имеет значения, лишь бы он был избран честно, на демократических началах. Не связывайте ни в коей мере руки народу! Будьте уверены, что путь ваш правилен и цель ваша священна! Пусть народ убедится в том, что вы честно служите ему, что вы настоящие слуги народа»[363].

Оставалось получить разрешение из Москвы на открытие первой сессии азербайджанского Милли Меджлиса. С этой целью Багиров направил 2 декабря кремлевской «четверке» (Сталин, Молотов, Берия, Маленков) проект повестки сессии. Бакинская «тройка» и лидеры демократов предлагали открыть сессию 10 декабря. Обсуждению подлежали следующие вопросы:

1. Выборы председателя и его заместителей.

2. Утверждение состава кабинета министров.

3. Образование постоянных комиссий при Меджлисе.

4. Обсуждение и утверждение правительственной программы.

ЦК АДП и Национальное собрание предполагали поручить Пишевари формирование правительства. Кабинет должен был состоять из 10 министров. Систему губернаторства решили заменить соответствующими министерствами. Демократы считали, что если в Азербайджан не будут введены иранские войска, то они и сами справятся с имеющимися там полицией и жандармерией. Наконец из Москвы пришел ответ: «Баку, товарищу Багирову… В ответ на вашу телефонограмму № 339 от 2 декабря сообщаю, что с предложениями Национального собрания и Центрального комитета Демократической партии можно согласиться. Молотов. 5.XII.45. Время 02.55»[364].

Однако открытие сессии пришлось отложить на два дня — до исторической даты 21 Азера.

Осенью 1945 года национально-освободительное движение в Южном Азербайджане вступило в новую фазу. В те тяжелые дни С.Дж. Пишевари провозглашал: «Мы должны добиться справедливости собственной силой… Народ не боится жертв в борьбе за свои права. Народ, не готовый приносить жертвы, не достоин свободной жизни»[365].

С осени 1945 года в Азербайджане установилось двоевластие. Контролирующая ситуацию Азербайджанская демократическая партия не была представлена в официальных органах власти, в то время как официальная власть не обладала здесь реальной силой. Тегеран не решался ввести дополнительные контингенты иранской армии в Азербайджан. Посол США в Тегеране Уоллес Мюррей после встречи с начальником Генерального штаба иранской армии генералом Арфа в секретном донесении от 8 декабря на имя госсекретаря писал: «Я сожалею о подобных действиях Ирана. Это свидетельствует о том, что они соглашаются с запретом Советского Союза нападать на Тебриз. Вчера в беседе с полковником Бейкером Арфа высказал весьма пессимистические мысли по поводу сложившейся ситуации. Он заявил, что Тегеран уже находится на северной границе Ирана и с помощью русских руками «демократов» будет прерван поток продуктов в столицу. Арфа также заявил, что для отражения внезапного наступления «демократов» на Тегеран Генеральный штаб 24 часа в сутки находится в состоянии боевой готовности»[366].