Дабы опровергнуть эти сообщения, в московской газете «Известия» 20 ноября 1945 года была опубликована статья, в которой говорилось, что, как известно, население Иранского Азербайджана до последнего времени было лишено школ, книг и прессы на родном языке. Выступающая с требованиями восстановить права народа Демократическая партия добилась заметных успехов. А Лондонское радио, распространяя клевету о «восстании сепаратистов» и «русских грузовиках», попросту пытается отвести общественное внимание от действий англичан в Палестине, Египте и Индонезии. Лондонское же радио извращает демократический, справедливый характер движения в Азербайджане. В последнюю декаду ноября в каждом номере «Правды» и «Известий» публиковалась информация о репрессиях, которым подвергаются азербайджанцы на севере Ирана.
Издающиеся в Тегеране «Неджате Иран», «Азадеган», «Дад», «Иране Ма», «Кейхан», «Дария», «Егдам» и другие газеты во всем обвиняли иранское правительство. «Неджате Иран» писала: «Многие нашли удобный повод ругать и обзывать вступивших в Азербайджанскую демократическую партию «бандитами». Министр без портфеля Хедаят заявил в Меджлисе, что все эти события — плод глупости. Но не уточнил, плод чьей глупости — Садра и его сторонников или же нынешних министров. Мы не думаем, что народом можно управлять с помощью пушек и ружей»[350]. Газета ставила в вину премьеру Хакими, что он не делает ни шага в сторону улучшения советско-иранских отношений. Обращаясь у Хакимульмульку «Неджате Иран» писала: «Вам известно, что еще во времена Садра посол Ирана в Москве заявлял правительству, что если оно будет продолжать прежнюю политику, его пребывание в Москве будет излишним»[351].
20 ноября профессор Тегеранского университета Маликушуара Бахар выступил с большой статьей в «Иране Ма», где советовал Хакимульмульку приступить к немедленной демократизации страны, в первую очередь — отменить военное положение, снять запреты с газет, открыть клубы для политических партий, послать в Москву дипломатическую миссию, реформировать государственный аппарат. Что касается аербайджанского вопроса, то Бахар считал нежелательным силовое решение и советовал воспользоваться мирным путем[352]. Газета «Кейхан» предупреждала Хакимульмулька, что реакция пытается использовать его так же, как использовала во времена Хиябани Мостофи-ол-Мамалека и Мушириддовла, имевших большой авторитет в народе: «Руками этих уважаемых людей подавили движение Хиябани в Азербайджане и Кичик хана в Гиляне. Как только движение улеглось, их сменили. Теперь реакция хочет так же поступить с Хакимульмульком»[353].
И в Меджлисе, и в прессе росло недовольство правительством Хакимульмулька. Политические круги были заняты поисками нового премьера. Частенько назывались имена Ахмеда Кавама, Али Мансура, генерала Амира Ахмеди. М. Мусаддиг прямо заявил в Меджлисе, что Хакими и его правительство, да и правительственные круги в целом, не способны разрешить внутренние проблемы страны. Они могут только рассчитывать на то, что Бевин и Бирнс, усиливая давление на СССР, сумеют остановить демократическое движение в Иране. Мусаддиг предлагал заменить правительство более сильным по составу, а в парламенте добиться аннулирования закона об отсрочке выборов. Другая группа депутатов считала необходимым отменить закон, запрещающий правительству предоставлять концессии иностранным государствам.
27 ноября заседание парламента не состоялось. Правительство объявило, что ничего нового сказать депутатам не может и попросило отсрочку для осуществления ряда мероприятий. Депутат Фархуди через президиум парламента сделал депутатский запрос: почему именно советское командование не допускает иранские войска на север страны. И сам же напоминал, что действия советского командования противоречат четвертому пункту трехстороннего договора.
В тот же день премьер-министр Хакимульмульк пригласил для беседы исполняющего обязанности советского посла в Тегеране Ахада Якубова. Премьер настаивал, чтобы иранские войска были допущены на север страны, обещая целиком подчинить свою политику интересам Советского Союза[354]. Получив отрицательный ответ, Хакимульмульк заявил, что вынужден в ближайшие дни уйти в отставку. Нота США от 24 ноября и нота Великобритании от 25 ноября, выражающие обеспокоенность положением в Иране, не имели особого результата. В ответных нотах от 29 и 30 ноября США и Англии советская сторона дала характеристику действительного положения в Иранском Азербайджане и развернувшемуся там национально-демократическому движению. В обеих нотах Советский Союз счел нецелесообразным переброску иранских войск в Северный Иран[355].
Между тем нарком иностранных дел СССР В. Молотов писал послу США в СССР У.А. Гарриману: «Уважаемый г-н посол. В связи с Вашим письмом от 24 ноября, в котором было изложено сообщение правительства Соединенных Штатов по иранскому вопросу, я имею сообщить Вам следующее:
Сделанное в этом сообщении заявление о вооруженном восстании в Северном Иране, по имеющимся у советского правительства сведениям, не соответствует действительности. События, имевшие место в последние дни в Северном Иране, не только не являются вооруженным восстанием, но и не направлены против шахиншахского правительства Ирана. Теперь, когда опубликована декларация Народного собрания Северного Ирана, видно, что здесь дело идет о пожеланиях относительно обеспечения демократических прав азербайджанского населения Северного Ирана, стремящегося к национальной автономии в пределах иранского государства и имеющего свой особый язык, отличный от персидского языка. Из содержания указанной декларации Народного собрания, состоявшегося в Тавризе 20–21 ноября, видно также, что это Народное собрание обратилось с выражением своих пожеланий к шаху, Меджлису и правительству Ирана, опираясь при этом на иранскую Конституцию. Имевшиеся же в связи с последними событиями нежелательные инциденты в отдельных пунктах Северного Ирана вызваны были реакционными элементами, противящимися предоставлению национальных прав населению Северного Ирана, хотя в этих пожеланиях местного населения нет чего-либо необычного для демократического государства[356].
28 ноября, на второй день выборов в Милли Меджлис, в Тебриз на самолете «Дуглас» прибыл вновь назначенный генерал-губернатор Муртаза Баят в сопровождении пяти чиновников. Народный комиссар госбезопасности Азербайджанской ССР С. Емельянов писал Багирову: «Среди этих пяти человек имеется одно наше доверенное лицо, с которым обусловлена встреча 29 ноября»[357].
Представитель органов госбезопасности советского Азербайджана в Иране А. Атакишиев сообщал из Тебриза, что Баят хочет начать переговоры с руководителями Демократической партии, выяснить их намерения и возможность достижения с ними компромисса. О результатах переговоров Баят собирался доложить лично шаху и правительству. Новый генерал-губернатор возмущался действиями правительств Саида и Садра — виновников обострения взаимоотношений с СССР, обвинял премьер-министра Хакимульмулька в том, что он ввел в свой кабинет противников СССР — Хажира, Фахими и других. По утверждению Баята, шах и авторитетные правительственные круги, в том числе и сам Баят, полагают, что создавшуюся напряженную обстановку в Иране можно изменить только коренным улучшением взаимоотношений с СССР[358].
1 декабря Баят посетил Генконсульство СССР и встретился с генеральным консулом Красных. Он заявил, что имеет полномочия от правительства вступить в переговоры непосредственно с руководством Демократической партии Азербайджана и на месте разрешить вопросы, поднятые демократами, — самостоятельно или путем личных переговоров с правительством, так как и оно намерено пойти на значительные уступки.
