В этой ноте, врученной А. Якубову, также упоминалась деятельность различных политических групп на севере Ирана, подчеркивалось, что к событим в Миане и Мараге прослеживается причастность Демократической партии. Иранская сторона напоминала, что все это противоречит трехстороннему договору 1942 года. В то же время Иран настаивал на своем праве посылать дополнительные войска на север Ирана.

Незамедлительно пришел ответ из Москвы. Текст ответной ноты был одобрен В. Молотовым[301]. В послании, в частности, говорилось: «Считая необходимым избежать каких-либо нежелательных как для иранского правительства, так и для советского правительства осложнений, связанных с вводом новых иранских войск в северные районы Ирана, советское правительство находит нецелесообразным осуществление этого мероприятия в настоящее время. Следует учесть, что если в эти районы будут введены новые иранские войска, кроме уже находящихся там регулярных иранских воинских частей и жандармерии, то это вызовет в Северном Иране беспорядки и, может быть, кровопролитие, в связи с чем советское правительство будет вынуждено ввести в Иран свои дополнительные войска в целях охраны порядка и обеспечения безопасности советских гарнизонов. Между тем советское правительство считает дополнительный ввод советских войск в Иран нежелательным и в связи с этим находит нецелесообразным в настоящее время ввод дополнительных иранских войск в северные провинции Ирана»[302].

В советской ноте отрицалась правомерность всех претензий иранского МИДа по поводу деятельности советских органов в стране: «…События в северных провинциях Ирана, связанные с деятельностью политических партий, являются, разумеется, внутренним делом Ирана. Советские представители и советские военные власти не вмешивались и не вмешиваются во внутриполитическую жизнь северных провинций. Поэтому советское посольство решительно отвергает попытки переложить ответственность за эти события с иранских органов на «советских военных работников», которые не имеют никакого отношения к этим событиям».

Решительный ответ СССР поставил иранское правительство в безвыходное положение.

Несмотря на все угрозы Тегерана, до 19 ноября на организованных 180 митингах и собраниях состоялись выборы в Азербайджанский народный конгресс. Тегеран был в полном смятении, а Тебриз на пороге открытия Народного конгресса…

Начиная с ноября 1945 г. М.Дж. Багиров почти ежедневно отправлял донесения в Москву — Сталину, Молотову, Берия и Маленкову. Основу их составляли отчеты сотрудников советских политических, дипломатических, военных учреждений и органов государственной безопасности в Тебризе и других городах Азербайджана. Как правило, эти документы были подготовлены исполняющим обязанности советского посла в Тегеране А. Якубовым, комиссаром азербайджанской государственной безопасности С.Емельяновым, тебризской «тройкой» из Советского Азербайджана (М. Ибрагимов, Г. Гасанов, А. Атакишиев), генеральным консулом в Тебризе А. Красных, вице-консулом Н. Кулиевым, командующим Советской Армией в Иране генералом Глинским, членом военного совета генералом Руссовым и другими. 19 ноября кремлевскому руководству было доложено об окончании начавшихся 12 ноября манифестаций, способствовавших дальнейшему революционному подъему. Об этом свидетельствовала и прокатившаяся затем в середине ноября волна демонстраций в Тебризе, Мараге, Миане, Сарабе, Ардебиле, Астаре и других местах. В Тебризе более 20 тысяч, в Ахаре — 15 тысяч, в Резайе — 5 тысяч, в Хое — 2 тысячи, Шапуре — 3 тысячи, Мараге — более 2 тысяч, Маранде — более 2 тысяч человек приняли участие в митингах. Более 150 тысяч человек подписались под петицией с требованием предоставить Азербайджану право создать выборный орган национального самоуправления.

Наиболее представительным был митинг, проведенный 18 ноября в Тебризе. До его начала Шабустари и Рафии отправились к резиденции губернатора («Ала гапы») и потребовали от государственных органов, чтобы те обеспечили безопасность митингующих. Командующий Тебризской дивизией генерал Дарахшани заявил: «Армия — слуга государства. Будут у власти демократы, армия будет служить демократам. Будут у власти какие-либо другие группировки, армия будет служить им. Армия вне политики»[303]. В тот же час было дано распоряжение убрать воинские патрульные посты и усилить полицейские посты для соблюдения порядка. Первые успехи отрядов федаинов уже дали свои плоды. Чиновники и генералы вроде Дарахшани, Хумаюна, Довлетшахи, Варахрама, ранее не желавшие даже здороваться с лидерами Демократической партии, теперь стали заискивать перед ними. Однако бакинская «тройка» предупредила Пишевари, Шабустари и Падегана, чтобы всю эту внешнюю вежливость не принимали за чистую монету и еще более укрепили свои ряды и повысили бдительность, а также не забывали, «что только сильное народное движение может привести к желаемым результатам»[304].

Выступления отрядов федаинов не на шутку встревожили большую часть помещиков и купцов. 18 ноября известные богачи Садегиани и Мусеви явились в ЦК Демократической партии и выразили обеспокоенность тем, что в Тебризе начнутся выступления федаинов и ликвидируют частную собственность. Но им ответили, что Демократическая партия перед собой таких задач не ставит, они могут спокойно жить и работать, не бояться за свою жизнь и свою собственность. Во время разговора с представителями партии Мусеви пытался пустить в ход лесть: «Вы такие хорошие люди. Скажите мне, что вы хотите. Всего я для вас добьюсь. Хотите энджуменов? Я добьюсь разрешения на них в течение 3–5 дней. Зачем же эти отряды федаинов?»[305]. Ему ответили, что отряды федаинов возникают не по указанию АДП, а в ответ на провокационные и бесчеловечные происки реакционеров.

Несмотря на сильный дождь и ветер, на митинге в Тебризе 18 ноября собралось более 20 тысяч человек. Митинг состоялся на площади напротив здания городской управы. К собравшимся обратились Пишевари, Бирия и Ильхами. Овациями были встречены слова Мухаммеда Бирии, обращенные к солдатам, жандармам и полиции: «Солдаты, жандармы и полицейские! Вы являетесь сыновьями нашего народа, нашими родными братьями. Вы знаете, что мы боремся за неотъемлемые права нашего народа, за достойную и свободную жизнь для него. Не слушайте отдельных продажных лиц, не поднимайте ваших рук на свой народ. Знайте, мы вас не боимся, и если вы это сделаете, мы затопим вас морем нашей крови!»[306].

События 17–18 ноября испугали мелких торговцев и некоторую часть населения. Цена на батман хлеба поднялась вдвое. Однако Бирия через профсоюзы сумел договориться с хлеботорговцами, успокоить их, и стоимость хлеба снизилась до прежней цены.

19 ноября на стенах домов в Тебризе появилось обращение генерала Дарахшани, в котором говорилось: «Согласно высочайшему распоряжению его величества шахиншаха поддержание общественного спокойствия и безопасности в Азербайджане возложено на меня. Вся жандармерия и полиция отданы под мое непосредственное командование. Соответствующие распоряжения уже изданы по военному ведомству. За последнее время в результате деятельности некоторых провокаторских элементов в Миане, Сарабе, Аджабшире, а также в результате слухов и домыслов вокруг событий в городе Тебризе, население охватило беспокойство. Напоминаю, что в целях преследования и ареста всякого рода мятежников и подстрекателей и передачи их в руки правосудия и особенно в целях восстановления спокойствия в Тебризе предпринят ряд серьезных мер, изданы соответствующие приказы и распоряжения и сделаны предупредительные шаги. Мы убедительно просим уважаемое население города Тебриза не поддаваться панике и спокойно заниматься своими повседневными делами. Моя дивизия примет меры для обеспечения общественного спокойствия»[307]. В тот же день генерал-лейтенант Глинский разрешил Дарахшани направить регулярные части в количестве 200 человек для ликвидации отряда федаинов, действующего в районе Миане. В связи с этим бакинская «тройка» писала М.Дж. Багирову: «Нам кажется, что после того как удачно прошли первые выступления отрядов федаинов, нельзя надеяться на стихийность и замедлять темпы создания новых отрядов. Вообще ликвидация, где бы то ни было, только что появившихся отрядов федаинов может очень плохо отразиться на дальнейшем развитии событий. Поэтому просим ваших указаний о немедленной доставке специальным поездом не менее 10 тысяч винтовок и других боеприпасов в Тебриз»[308].