Со все нарастающей иронией он выражает надежду, что его преемник «будет лучше информирован Вашими Светлостями перед тем, как покинет Англию, чем это было суждено мне». Фактически же целью проводимой политики как раз и было — сперва уничтожить турецкий флот, а затем принести за это свои извинения. Извинения приняли форму отзыва адмирала, командующего флотом, который таким образом был принесен в жертву в тот самый момент, когда он принудил турков эвакуировать свои войска из Мореи. Его преемник, сэр Пултни Малькольм, поднял свой флаг 21 августа, чем освободил сэра Эдварда от его обязанностей. Вернувшись в Англию, отставной адмирал как-то встретился на улице с одним сельским джентльменом, который ничем, кроме сельского хозяйства и спорта никогда не интересовался. «Привет, Кодрингтон! — обратился к адмиралу этот чудак, — что-то я тебя долго не видел. Удалось ли тебе хорошенько поохотиться в последнее время?» Кодрингтон ответил, что ему это удалось, после чего пошел своей дорогой, проклиная неблагодарность своих соотечественников.

Несомненно, что в числе претендентов на пост Кодрингтона рассматривалась и кандидатура Хорнблауэра, а губернаторство Мальты в конце концов досталось ему в качестве утешительного приза. Можно также не сомневаться, что командование Средиземноморским флотом, если бы оно было предложено Хорнблауэру, принесло бы ему больше беспокойства, нежели почестей. Это правда, что Кодрингтон позднее на короткий срок был назначен командующим флотом Канала, но факт остается фактом — его предыдущее отстранение от должности явно имело политические мотивы и практически перечеркнуло всю его предыдущую успешную карьеру. Другие адмиралы, и среди них Хорнблауэр, вполне могли решить, что половинное жалованье предпочтительнее подобного отношения. Хорнблауэру еще повезло, что он получил береговую должность, по крайней мере, соответствующую его рангу. Утешением ему также служило то, что ему удалось устроить своего молодого кузена в качестве адъютанта губернатора по морским делам. Все было согласовано, и Джонатан уже ожидал его на набережной Ла-Валетты, когда пушки возвестили о прибытии нового губернатора.

В наше время лишь немногие губернаторы исполняют какие-либо дела, помимо церемониальных функций. Губернаторство на Мальте в 1829–31 было более трудоемким делом, чем в более поздние времена, поскольку и само Средиземное море было тогда сплошным источником беспокойства. В его восточной части развивалась ситуация, созданная сражением при Наварине. Турки отхлынули к Александрии, и греки наслаждались новым для них чувством свободы. На западе берберские государства (подобно грекам) снова почувствовали свои руки развязанными для пиратства, наслаждаясь этим заключительным периодом своей независимой истории накануне французского вторжения. Между Хорнблауэром и адмиралом Малькольмом не было настоящего взаимодействия — похоже, они даже не понравились друг другу с первого взгляда — однако предстояло многое сделать для безопасности острова и для защиты его жителей на море. Кроме того, Хорнблауэру очень понравился оказанный ему здесь прием, и он полюбил Мальту и мальтийцев. Барбара, в свою очередь, с достоинством и удовольствием играла роль жены губернатора, еще более прекрасная, чем когда-либо до этого и снова радостно окунувшаяся в светскую жизнь. И снова, лучшее свидетельство о событиях тех дней мы получаем из писем молодого Джонатана, который, судя по всему, был очень доволен своим новым назначением.

Дворец Великого Магистра

Ла-Валетта, Мальта.

17 марта 1829.

Мой дорогой сэр!

Надеюсь, Вы уже получили мое предыдущее письмо, в котором я сообщал, что наш кузен Горацио предложил мне службу в качестве адъютанта, на что я поспешил согласиться и распрощался с «Генуей». Я расстался с ней без сожаления, потому что в ходе последних кадровых назначений я вот-вот должен был быть назначен первым лейтенантом, но этот пост мне все-таки не достался. Поскольку офицер, назначенный вместо меня, раньше почти не видел активной службы на море, а моряк из него не лучший, чем из нашей тети Ребекки, я искренне рад своему переводу, тем более что знания и опыт, полученные на этом посту, помогут мне впоследствии рассчитывать на назначение флаг-лейтенантом, что также представляется неплохим вариантом продвижения по службе.

Я приехал на Мальту за несколько дней до прибытия Его Милости на «Нептуне» и смог встретить его тут же, на пристани, а заодно коротко рассказать ему на ухо, кто есть кто среди встречавших его официальных лиц. Запомнить все это было чрезвычайно трудно, но адъютант генерала помог мне в этом днем ранее. Лорд Хорнблауэр прекрасно выглядел и вел себя с большим достоинством, а в леди Барбару я просто мог бы влюбиться, если бы не был слишком занят своими новыми обязанностями! С первых дней моей службы на флоте я помнил, что наш кузен лишен музыкального слуха, поэтому я предупредил его, когда оркестр начал играть национальный гимн. При этом я сохранял всяческую осторожность, так как он не любит, чтобы его опекали подобным образом, и может специально сделать что-то не так, только для того, чтобы выказать свою досаду. Так или иначе, но в день его прибытия все прошло хорошо. Особенно трогательна была сцена встречи его с мальтийцами, которых он в свое время спас из рабства (Это было еще в 1806 г., см. стр. 117 и последующие). У кузена хорошие шансы стать здесь особо популярным, и я думаю, он сможет их реализовать, если ему удастся подавить пиратство в этой части Средиземного моря.

Что же касается самой Мальты, то я молю только, чтобы мои способности позволили описать все то, что здесь заслуживает описания!

Вообразите себе остров, в центре которого расположена самая прекрасная бухта в мире, с хорошими глубинами, ярко-голубой водой и несколькими удобными входами. Все скалы и окружающие возвышенности одеты в камень бастионов, вооруженных многими сотнями пушек: форт Святого Духа, форт Сан-Анжело и многие другие. За укреплениями расположен не один, а несколько городов. Валетта — первый среди них. Она увенчана цитаделью и соединена изящным арочным переходом с Флорианой — другим городком, центральная улица которого представляет собой прекраснейшее зрелище, которое я когда-либо видел. Что до Валетты, то это — город дворцов, на каждом из которых сохранился отпечаток эпохи мальтийских рыцарей. Тот же отпечаток лежит на всех укреплениях и зданиях — память о безжалостных и решительных людях, которые готовы были к достижению своей цели, несмотря на тяжелый труд, боль, время или необходимые к тому средства. Они всегда добивались того, чего хотели, и ничто не могло преградить им путь. Каждый из великих магистров оставил свой, особый след на фоне общей памяти о самом Ордене. Наш кузен лорд Хорнблауэр занял место великого магистра на столь долгий срок, как еще никто в этом веке, и думаю, лишь немногие офицеры соответствовали бы этому месту столь же хорошо, как он. Я так много написал про Мальту, что для самого себя мне уже не хватает ни времени, ни места. Про все это и других наших друзей и знакомых я обещаю рассказать в своем следующем письме, но хочу заверить Вас, что я просто счастлив на моей новой должности, и буду по-настоящему огорчен, когда в 1831 году срок моего пребывания на ней закончится.

С наилучшими пожеланиями всем нашим друзьям,

остаюсь Вашим любящим сыном, —

Дж. Хорнблауэр.

Для того, чтобы рассказать о всех многочисленных обязанностях и достижениях лорда Хорнблауэра во время его пребывания на посту губернатора Мальты, пришлось бы написать отдельную книгу. Единственной альтернативой этому представляется перечислить лишь некоторые, наиболее интересные из них, выбранные из общего числа по мере их важности.

Если уж приходится выбирать, то первым среди них будет дальнейшее изучения возможностей использования паровой машины для военного кораблестроения, поскольку к этому предмету мысли Хорнблауэра возвращались постоянно. При первой же возможности, когда ему удалось взять несколько дней для отдыха, он отправился осмотреть «Картерию», которая была брошена экипажем и стояла на отмели вблизи острова Волос. Найдя очень интересной конструкцию этого корабля, в особенности — способ установки ее тяжелых орудий, Хорнблауэр все же нашел пароход слишком уязвимым.