Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Выйди из комнаты, прежде чем я выпущу его на свободу.

Мунглам мгновенно понял, что имеет в виду Элрик, и вышел, не желая доверять свою жизнь капризам дьявольского меча… или своего друга.

Оставшись один, Элрик обнажил огромный меч и сразу же почувствовал прилив его потусторонней энергии. Но ее явно было недостаточно, и Элрик знал, что если клинок не утолит в ближайшем будущем жажду, напитавшись жизненной субстанцией кого-то другого, то начнет искать души двух оставшихся друзей Элрика. Он задумчиво вложил меч в ножны, пристегнул его к поясу и направился к Мунгламу, ждавшему его в коридоре с высоким потолком.

Молча прошли они по спиральным мраморным ступеням башни и вскоре оказались на центральном уровне, где располагался основной зал. Здесь, за столом, на котором стояла бутыль старого мелнибонийского вина, сидел Дивим Слорм, держа в руках серебряную чашу. Его Утешитель лежал на столе рядом с бутылью. Они нашли запасы вина в тайных кладовых, не обнаруженных пиратами, которых привел в Имррир Элрик, когда он и его кузен были по разные стороны. Чаша была полна желеобразной смеси трав, меда и ячменя — снадобья, которым его предки поддерживали в случае необходимости свои силы. Дивим Слорм сидел, погрузившись в раздумья, но, когда двое друзей подошли и опустились на скамью напротив него, поднял взгляд и безнадежно улыбнулся.

— Боюсь, Элрик, я сделал все, чтобы разбудить наших спящих друзей. Других способов нет, а они продолжают спать.

Элрик вспомнил подробности своего видения и, опасаясь, как бы они не оказались плодом воображения, дающего иллюзию надежды там, где на самом деле нет никакой надежды, сказал:

— Забудь о драконах. Ночью я оставил свое тело — так мне, по крайней мере, казалось — и путешествовал в местах, далеких от Земли. А уж если быть точным, то был в измерении Белых Владык, где мне сообщили, как можно пробудить драконов. Для этого нужно протрубить в рог. Я решил последовать их указаниям и найти этот рог.

Дивим Слорм поставил чашу на стол.

— Мы, конечно, отправимся с тобой.

— В этом нет необходимости… и это вообще невозможно. Я должен сделать это один. Ждите моего возвращения, а если я не вернусь… что ж, тогда делайте то, что сочтете нужным. Проведите остаток жизни пленниками на этом острове или дайте бой Хаосу.

— Мне кажется, что время и в самом деле остановилось, и если мы останемся здесь, то будем жить вечно и будем вечно мучаться скукой, — вставил Мунглам. — Если ты не вернешься, то лично я отправлюсь в завоеванные Хаосом королевства, чтобы забрать с собой в преисподнюю хоть нескольких врагов.

— Это твое право, — сказал Элрик. — Но ждите меня здесь, пока хватит терпения, потому что я не знаю, как долго буду отсутствовать.

Он встал, чем вроде бы испугал их, словно только сейчас поняли они смысл его слов.

— Удачи тебе, мой друг, — сказал Мунглам.

— Удача будет зависеть от того, что я встречу там, куда отправляюсь, — улыбнулся Элрик. — И тем не менее спасибо, Мунглам. Удачи тебе, кузен. Не переживай, может быть, нам удастся разбудить драконов.

— Хорошо, — сказал Дивим Слорм, к которому вернулась его прежняя энергия. — Мы их разбудим, разбудим! И их огненный яд выжжет ту грязь, что несет Хаос, выжжет дотла. Если этот день не наступит, то я никакой не пророк!

Элрик, которого воодушевил этот неожиданный энтузиазм, почувствовал, как уверенность окрепла и в нем. Он махнул друзьям рукой, улыбнулся и пошел из зала вверх по мраморной лестнице, чтобы взять щит Хаоса, выйти за ворота башни, пройти по разрушенным улицам к заколдованным развалинам, которые когда-то были сценой ужасной мести и невольного убийства, — к башне Б’алл’незбетта.

  Глава третья

И вот Элрик остановился перед разрушенным входом в башню, ум его осаждали тревожные мысли — они наводняли голову, ослабляли его решимость и угрожали отправить его назад, к товарищам. Но он боролся с этим приступом слабости, подавлял эти мысли, пытался отказаться от них, цеплялся за воспоминания о заверениях Белого Владыки. Наконец он заставил себя войти в сумеречную скорлупу, в почерневших стенах которой все еще стоял запах гари.

Эта башня, ставшая погребальным костром для его убитой возлюбленной Симорил и его негодяя-кузена, брата Симорил Йиркуна, была полностью уничтожена. Осталась только каменная лестница, да и она, как увидел Элрик, вглядываясь в сумрак, сквозь который пробивались солнечные лучи, обвалилась и не доходила до крыши.

Он гнал от себя мысли, потому что они могли повлиять на его решимость действовать. Он поставил ногу на первую ступеньку и начал подниматься. Вскоре слабый звук проник в его уши, хотя, возможно, этот звук рождался в его голове. И тем не менее он достигал его сознания и был похож на звук настраивающегося оркестра. Чем выше он поднимался, тем громче становился звук, ритмичный, но и дисгармоничный. Наконец, когда он добрался до последней целой ступеньки, звук стал греметь в его голове, пронизывая его тело, вызывая ощущение тупой боли.

Он остановился и посмотрел на подножие башни далеко внизу. Страх охватил его. Он теперь не был уверен в том, что сказал ему Владыка Донблас, — то ли он должен добраться до самой высокой достижимой точки, то ли до точки, которая была еще футах в двадцати от него. Он решил, что лучше рассматривать слова Донбласа в буквальном смысле, и, переместив огромный щит Хаоса себе на спину, нащупал пальцами трещину в стене, которая на этой высоте наклонялась чуть внутрь. После этого он оттолкнулся от ступени и повис на пальцах, пытаясь найти опору для ног. Высота всегда пугала его, и теперь ему вовсе не понравилось ощущение, которое он испытал, когда взглянул на усеянный камнями пол в восьмидесяти футах под собой. Однако он продолжил свое восхождение по стене, трещины в которой облегчали его задачу. Хотя он и думал, что может сорваться, но этого не произошло, и он наконец добрался до крыши, тоже небезопасной, и через дыру в кровле перебросил свое тело наверх — на наклонную поверхность. Там он осторожно, шаг за шагом, дошел до высшей точки башни, а потом, преодолев ужас, шагнул в пустоту, в пространство над разоренными улицами Имррира далеко внизу.

Дисгармоничная музыка прекратилась. Вместо нее возникла ревущая нота. На него хлынули вихрящиеся волны красного и черного, и он, прорвавшись сквозь них, оказался на полянке под небольшим бледным солнцем, ощутил запах травы. Он отметил про себя, что если древний мир его сновидения показался ему не таким ярким, как его собственный, то этот был еще более бесцветным, зато довольно четким, резким. Ветерок, который он ощутил кожей лица, был прохладен. Элрик пошел по траве к густому невысокому лесу впереди. Он добрался до опушки, но в лес входить не стал — пошел по периметру, пока не добрался до речки, которая бежала из леса и терялась вдалеке.

Потом он с интересом отметил, что яркая, чистая вода словно не движется. Вода выглядела замерзшей, хотя причиной тому было не какое-то известное ему природное явление. Это была обычная летняя речка, вот только вода в ней не двигалась. Чувствуя, что это явление странным образом контрастирует со всем остальным вокруг, Элрик перебросил щит Хаоса на руку, обнажил свой трепещущий меч и пошел вдоль речки. Трава уступила место утеснику и скалам, то здесь, то там виднелись кусты папоротника незнакомой Элрику разновидности. Ему показалось, что впереди он слышит журчание воды, однако речка по-прежнему оставалась замерзшей. Проходя мимо скалы, которая была выше других, он услышал голос, донесшийся до него откуда-то сверху:

— Элрик!

Он поднял голову.

На скале он увидел молодого карлика с длинной каштановой бородой, доходящей до пояса. В руке карлик сжимал копье — единственное оружие, которое было при нем, а одет он был в красновато-коричневые штаны и куртку, на его голове красовалась зеленая шапочка. Карлик был бос, и его широкие ступни твердо стояли на камне. Глаза его были похожи на кварцевые кристаллы — внимательные, пронзительные и веселые.

165
{"b":"201197","o":1}