— Сука! Разве немного отравленного вина может повредить посланникам богов?

Элрик в гневе оттолкнул Гутерана и сильно ударил Гурда, отчего у молодого человека изо рта хлынула кровь. Но яд уже начал оказывать действие. Гутеран крикнул что-то, и Мунглам обнажил свой меч. Элрик пошатнулся, перед его глазами все поплыло. Он увидел, как слуги схватили Заринию, но что происходит с Мунгламом, уже не мог разглядеть. Его тошнило, голова у него кружилась, он почти не мог контролировать свои движения.

Собрав последние силы, Элрик одним ударом сбил Гурда с ног, а потом потерял сознание. 

Он почувствовал холодную сталь цепей на своих руках. На его лицо падали капли дождя, обжигая кожу, расцарапанную ногтями Гурда.

Он огляделся. Он был прикован к двум каменным столбам, явно установленным на могильном холме гигантского размера. Стояла ночь, и в небесах над ним висела бледная луна. Он кинул взгляд вниз на группу людей, среди которых увидел Гурда и Гутерана. Они издевательски ухмылялись.

— Прощай, посланник. Ты хорошо послужишь нам и умиротворишь Тех, кто под Холмом! — крикнул Гурд. После этого все заспешили назад к крепости, силуэт которой виднелся невдалеке.

Где он? Что случилось с Заринией? С Мунгламом? Почему его приковали здесь — он вспомнил и осознал: на Холме!

Он содрогнулся, беспомощный в прочных цепях, удерживающих его. В отчаянии он попытался выдернуть цепи из камня, но они не поддавались. Он хотел было сосредоточиться, придумать какой-нибудь план, но мысли его путались — ему мешали тяжелые цепи и беспокойство за судьбу Заринии и Мунглама. Он услышал оглушающие звуки какого-то мельтешения внизу и увидел, как что-то белое и жуткое рванулось из мрака. Он бешено забился в грохочущем железе, сковывавшем его.

В главном зале крепости шумное празднество переходило в исступленную оргию. Гутеран и Гурд были абсолютно пьяны и, радуясь своей победе, безумно смеялись.

Рядом с залом Вееркад прислушивался к происходящему и кипел от ненависти. Больше всего ненавидел он своего брата — человека, который низложил и ослепил его, чтобы не дать ему изучать колдовство, с помощью которого Вееркад собирался поднять короля из-под Холма.

— Наконец-то время пришло, — прошептал он сам себе и остановил проходящего слугу.

— Скажи мне, куда поместили девушку.

— Она в покоях Гутерана, господин.

Вееркад отпустил слугу и начал пробираться по мрачным коридорам, вверх по кривым ступенькам. Наконец он оказался перед комнатой, которую искал. Здесь он вытащил ключ — один из многих, изготовленных им тайно от Гутерана, — и отпер дверь.

Зариния видела, как в комнату входит слепой, но сделать ничего не могла. Во рту у нее был кляп, руки и ноги связаны, да и сама она еще не пришла в себя после удара, нанесенного ей Гурдом. О судьбе Элрика ей сообщили, но Мунгламу удалось ускользнуть от врагов, и теперь стражники искали его в зловонных коридорах Орга.

— Я пришел, чтобы отнести тебя к твоему спутнику, госпожа, — улыбнулся слепой Вееркад. Со всей силой, которую придавало ему безумие, он тряхнул ее, поднял и направился с ней к двери. Он прекрасно знал все переходы Орга, потому что родился и вырос здесь.

Но рядом с покоями Гутерана прятались еще двое. Один из них — Гурд, принц Орга, который не желал мириться с тем, что его отец забрал девушку себе: Гурд сам хотел завладеть ею. Он видел, как Вееркад уносит девушку, и стоял, молча взирая на происходящее.

Другим был Мунглам, который наблюдал из темного угла, где он спрятался от стражников. Гурд неслышно поспешил за Вееркадом, а за ним последовал Мунглам.

Вееркад вышел из крепости через маленькую дверь в стене и потащил свою живую ношу к громаде погребального холма.

У подножия огромного могильного кургана роились мертвенно-бледные вурдалаки, почуявшие присутствие Элрика, которого народ Орга принес им в жертву.

Теперь Элрик понял.

Этих существ Орг страшился больше богов. Это были живые мертвецы, предки тех, кто теперь властвовал в главном зале. Может быть, они-то и были Обреченным народом. В чем состоял их рок? Не знать покоя? Оставаться бессмертными? Превратиться в безмозглых вурдалаков? Элрика передернуло от ужаса. И отчаяние вернуло ему память. Он издал мучительный вопль, обращенный к нависшим над ним небесам и дрожащей земле.

— Ариох! Разбей эти камни, спаси своего слугу! Ариох! Господин, помоги мне!

Этого было мало. Вурдалаки собрались толпой и начали подниматься вверх по кургану к беспомощному альбиносу.

— Ариох! Эти твари предадут твою память! Помоги мне уничтожить их!

Земля задрожала, и небеса опустились еще ниже, спрятав луну, но белолицые, бескровные вурдалаки уже были совсем рядом. Но тут над головой Элрика появился огненный шар, от которого, казалось, содрогнулись небеса вокруг. Потом с оглушительным раскатом ударили две молнии — они раздробили камни и освободили Элрика.

Он вскочил на ноги, зная, что Ариох потребует от него вознаграждения. И тут первые вурдалаки бросились на него.

Он не отступил, а в гневе и отчаянии ринулся в самую их гущу, нанося удары обрывками цепей. Вурдалаки стали отступать, бормоча что-то в страхе и злости, они бросились вниз по холму и внутрь его.

Элрик не видел, что под ним в могильном кургане зияет открытый вход, черный на фоне черноты. Тяжело дыша, он нащупал сумку, оставшуюся на его поясе. Из нее он извлек кусочек тонкой золотой проволоки и начал им, как отмычкой, отпирать замки на цепях.

Вееркад тихо посмеивался, а Зариния, слыша эти звуки, чуть не сходила с ума от страха. Он продолжал нашептывать ей на ухо:

— Но мертвый оживет в миг, когда живой умрет. Едва прольется наша кровь, раздастся поступь мертвых вновь. Мы с тобой воскресим его, и эта месть проклятием падет на моего брата. Твоя кровь, моя дорогая, освободит его. — Он понял, что вурдалаки ушли, и решил, что они остались довольны преподнесенным им даром. — Твой любовник был для меня полезен. — Он рассмеялся, входя в могильный курган.

От запаха смерти девушка почти потеряла сознание. Слепой тащил ее в самое чрево Холма.

Гурд, протрезвевший после прогулки по холодному воздуху, пришел в ужас, когда увидел, куда направляется Вееркад. Могильный курган, Холм Королей, был самым страшным местом в Орге. Гурд помедлил перед черным зевом холма и бросился прочь. Но тут он увидел надвинувшуюся на него фигуру Элрика — огромную и окровавленную, она спускалась с холма, отрезая ему путь к отступлению.

С воплем бросился он в зияющее отверстие входа.

Элрик не заметил принца, и вопль из темноты встревожил его. Он пытался увидеть его источник, но тот уже исчез. Элрик бегом бросился по крутому спуску ко входу в курган. Из темноты метнулась еще одна фигура.

— Элрик! Слава звездам и всем земным богам — ты жив!

— Слава Ариоху, Мунглам. Где Зариния?

— Там — сумасшедший менестрель потащил ее с собой, а Гурд — за ними. Они все безумны, эти короли и принцы. Я не вижу в их действиях ни капли здравого смысла.

— Мне кажется, что менестрель замыслил сделать с Заринией что-то жуткое. Быстрее! Мы должны его догнать.

— О звезды, этот запах смерти! Я никогда не дышал таким воздухом, даже во время великого сражения в Эшмирской долине, когда армии Элвера сошлись с армиями Калега Вогуна, узурпатора Тангенши, и долину усеяли полмиллиона мертвых тел.

— Если ты слаб желудком…

— Я хотел бы, чтобы у меня его вообще не было. Идем…

Они бросились в проход, ориентируясь на безумный смех Вееркада впереди и более близкие звуки шагов Гурда, потерявшего от страха разум, — теперь он находился между двух врагов, но больше всего боялся третьего.

Гурд плелся в темноте, рыдая от охватившего его ужаса.

В фосфоресцирующем сиянии Главной гробницы в окружении мумифицированных тел своих предков Вееркад напевал песнь обряда воскрешения перед огромным гробом короля из-под Холма, который ростом не уступал высоченному Вееркаду. Вееркад не думал о собственной безопасности — все его мысли занимала месть брату Гутерану. Он держал длинный кинжал над связанной Заринией, которая в ужасе лежала на земле перед гробом.