— Все равно не понимаю, — сказал он.

— Ночью был убит еще один сотрудник фирмы Разуваева, Гусляров. Тот же самый способ — один сильный удар, и голова держится на коже.

— Убили Жеку Гуслярова? — изумился Потапов.

Они никогда не были друзьями, но все-таки почти ровесники, вместе учились, дрались из-за девчонок в детстве, ходили на танцы… В отличие от Разуваева, Гусляров пытался дать сдачи ему, и не раз. Страшно подумать, что сильный парень, в общем-то нормальный — теперь труп. Этот оборотень развернул охоту на людей Разуваева. Почему? Кто он?

Потапов допил водку, закусил остатками второго бутерброда. Новоселов нажал кнопку, в кабинет вошла девушка, по новой наполнила его стакан, поставила тарелку с двумя бутербродами и вышла, грациозно покачивая бедрами, только Потапов не обратил на это внимания.

— Следы? Улики? — встревоженно спросил он.

— Дунайцев работает. Разберемся, но главное не в этом. Я угадал, понимаешь? Теперь что получается? Ты в это время сидел у нас, значит, «отмазан» по полной программе. А я подам иск на ретивых газетчиков и заставлю их заткнуться. Будем работать спокойно и найдем убийцу. Ты мне скажи, какого хрена не оповестил нас, когда взял наркокурьера? Только — честно.

— Манько решил, что, если мы сами распутаем это дело, о нас заговорят и вы дадите машину. Это был шанс, надоело пешком топать, да и патрулировать улицы нет возможности.

— Понял. Послал заявку в Краснодар, жду. Но у них тоже бюджет не резиновый, вот и тянут. А насчет нового убийства у тебя, Ваня, какие версии?

Потапов не стал больше пить, куснул бутерброд. Прожевал, сказал, глядя на стакан:

— Полагаю, Мошканцева убрали свои, люди Разуваева. Гусляров был против радикальных мер, представлял для них опасность, и его тоже убрали.

— Логично. Это необходимо доказать. Наших городских говнюков мы обезвредили, работай! Вася Дунайцев и все наши ресурсы — к твоим услугам. И все, дуй до дому, как говорится, машина ждет. Я надеюсь на тебя, Ваня! И еще раз — извини, так нужно было.

— Да я не обижаюсь, Сергей Васильич, вы тоже извините, если что не так.

— Все так, — сказал Новоселов. — Удачи тебе.

Шагая к выходу, Потапов напряженно думал о том, что случилось минувшей ночью в Карьере. Гусляров убит, и тем же самым способом, что и Мошканцев. Получается, зверь действует на его стороне, не так, понятное дело, как бы ему хотелось, но — уничтожает его противников. Почему? И — кто он? Вот ведь проблема… Где устраивать засаду — на выезде из поселка, чтобы найти наркотики, или в старом карьере, чтобы найти убийцу? А найдет, уничтожит — разве наркотики появятся? Разве смысл убийств станет понятным?

Думай, Иван Потапов, думай! Что-то нужно делать, защитить, как это ни странно, Разуваева — похоже, он следующий в этой цепочке. А как это сделать? Про наркотики он никогда не скажет. Понятное дело, кто же станет подписывать себе приговор? Да и вообще, вряд ли станет разговаривать с ним. Леву уберут, и концы в воду…

Да кто же он? Почему действует именно так?

Знал бы прикуп — жил бы в Сочи, известная присказка преферансистов. Ему сейчас как нельзя кстати. Но это нежданный «прикуп» оставался неизвестен.

У дверей районного УВД стояла «семерка» с включенным двигателем. Водитель, приоткрыв переднюю дверцу у пассажирского сиденья, махнул рукой.

— Иван, давай сюда. Прокачу с ветерком.

— Прокати нормально, Федя, — сказал Потапов. — До дома.

— Сделаем, начальник, — заверил его Федя.

Даже любимый йогурт с кусочками фруктов не радовал этим утром Разуваева. Вроде бы детская еда, или, там, для каких-то городских телок, озабоченных своими талиями, а вот поди ж ты, пристрастился. Поутру хорошо идет, особенно если вечером перебрал. А что, может себе позволить, да и жене тоже нравится. Обычно он вытряхивал на тарелку содержимое трех упаковок, размешивал и не спеша ел со свежей булочкой. Потом чашка крепкого кофе — и готов на все сто.

Завтракал он всегда на веранде, просторной, светлой и яркой даже в пасмурную погоду, потому что верхние стекла в огромном окне были цветные. Веранда стала уютной теплой комнатой, а пластиковая мебель напоминала о лете, о шашлыках с друзьями в саду под вишнями. Но теперь один друг, верный охранник, уже никогда не придет к нему на шашлыки…

Поэтому сегодня и йогурт не лез в глотку, застревал там, прилипал к нёбу. Смерть Гуслярова выбила его из колеи. В два часа ночи менты сообщили, после этого не мог уже уснуть. Лихорадочно вспоминал, что вчера вечером говорил Гусляр, что же он узнал? Но получалось — ничего особенного, ничего важного. Дочка Соколова точно не знала, что на нее напал Мошка, щенок Роман тоже, и Потапу не жаловался… Краснуха днем талдычил о каких-то городских «крутых». Так, может, и правда на него решили «наехать» неизвестные визитеры и убрали сперва Мошку, а потом и Гусляра?

Потапов тут ни при чем, нужные люди сказали, что главный мент района разозлился на него и посадил в СИЗО до утра. Железно ни при чем. Айсман не тот человек, который может убить. Да и против него лично никогда не возникал, наоборот, улыбался при встрече, шутили оба. «Привет, бизнесмен!» — «Привет, бизнесмент!» — «Я просто мент». — «А я просто Лева». — «Не просто Лева, а еще и Варвар». — «А ты не просто мент, а еще и Айсман». — «Это верно. „Наша Маша“ у тебя есть?» — «Иди, возьми блок „Мальборо“. Скажи Милке — мой приказ. Надо ж и благотворительностью заниматься». — «Нет, спасибо, мне пару пачек „Нашей Маши“ хватит». Нормальный парень. Решил отомстить за Потапа? Но и Мошку убили тем же самым способом!

Голова шла кругом, да и тупая она была, его голова. Не выспался ни хрена. Краснуха уже звонил из магазина, торчит там, ждет его. Может, послать все к едрене-фене и завалиться спать? Так ведь не уснешь. Ирка будет бегать, охать-ахать над ухом. Потап обязательно припрется со своими дурацкими вопросами, уже позвонили из района, сказали, что его выпустили… Потапа тут не хватало, достал уже этот тупой мент!

Как же от него избавиться? Как заставить думать совсем о другом? Это возможно только в том случае, если… немка от него сдернет. Она телка крутая, не простит, когда узнает, что он бегает на сторону. Проблема в том, что Потап не бегает на сторону! Но ведь это можно спровоцировать… Когда-то он встречался с Иркой, не откажется принять ее вроде как по делу. Она устроит маленький стриптиз, а тут немка возвращается из магазина. А что, это идея!

— Ирка, иди сюда! — крикнул Разуваев.

Жена тут же вышла на веранду, в коротком розовом халатике, на голове термобигуди.

— Что, Лева? Еще чего-то хочешь?

— Сдурела, да? Мне и это не осилить. Короче, такие дела. Тебе нужно попробовать соблазнить Потапа.

— Ты это серьезно, Лева? — изумилась Ирина.

— Я что, похож на идиота, по-твоему?

— Тогда я не понимаю…

— Я тебя не трахаться с ним заставляю, дура! Соблазнить — это значит сыграть, врубилась? Чтобы он раскрыл пасть, пустил слюни, а тут и его немка.

— Зачем?

— Ты тупая, как сибирский валенок! — разозлился Разуваев. — У них скандал, она смывается к своему пахану-немцу, а Потап занят своими делами, оставляет меня в покое. Мне нужно пару-тройку дней, чтобы разобраться, какая падла наезжает на нас. Поняла, нет?!

— Честно говоря, не очень…

— Сегодня Гусляра замочили! Завтра — меня кончат, а потом и тебя! Надо что-то делать, а я не могу, Потап висит на хвосте! За кружку пива хотел арестовать… Наверное, разговоры прослушивает! Че делать? Хочешь на кладбище или в нищету?

— Нет, Лева… — испуганно забормотала Ирина.

Конечно, не хотела. Думала, что эта красивая жизнь только начало, дальше все будет лучше и лучше. И без ее каких-то усилий. Зачем, если муж все устроит?

— Ну так сделай! Нужно отвлечь придурковатого мента от меня, пусть о своей немке думает!

— Ладно, я попробую… — прошептала Ирина, губы ее подрагивали. — А если он выгонит меня?