— Доигрался, Потапов?! — истерично крикнул Манько. — Ты как мог допустить такое?! Если воры к тебе в кабинет проникают, что подумают простые наши жители? На кого они могут надеяться?! Такие милиционеры нам не нужны!
— Это не воры, Илья Петрович, — хмуро сказал Потапов, он и не думал вставать из-за стола, приветствовать начальство. — Это бандиты, и мы имеем дело с хорошо спланированой операцией. Не нужно было нам рассчитывать на свои силы, их у нас явно недостаточно. Зря я вас послушал, Илья Петрович.
— Зря я тебе доверял! Если взялся за дело — так нужно было подумать обо всем! Ты не мог сделать вид, что уехал домой, вернуться и подождать? Взял бы вора на месте — и все! Даже я, человек сугубо гражданский, так сказать, понимаю это! А ты?
Иван покачал головой. «Сугубо гражданский человек» мыслил прямо как военный стратег! А он, младший лейтенант милиции, должен был извиниться перед женой за то, что не встретил ее после смены. И, по правде сказать, не ожидал, что такое может случиться.
— Вы знали, что в нашем рабочем поселке имеются такие мафиози, которые заставят Канючку прибежать с жалобой, сожгут сортир в огороде Василия Ивановича, проберутся в кабинет, возьмут дурь, заодно и криминальную тачку сожгут? Ну, тогда здесь должен быть полновесный отдел с восемью сотрудниками, машиной, спецсредствами. Да нет, извините… В таком рассаднике бандитизма надо дивизию МВД разместить, — мрачно усмехаясь, сказал Потапов.
— А ты куда смотрел? Почему до сих пор не допросил Канючку?! Кто ее направил сюда?
— Ваш друг Варвар или кто-то из его подельников. Она работает уборщицей в его магазине, дешевую самогонку берет у Краснухи. За бутылку и прибежала. Теперь нахлебалась и дрыхнет. И под дулом пистолета не скажет, кто именно ее послал сюда. Какой смысл ее допрашивать?
— Илья Петрович, — подал голос Ледовской. — Когда мы пришли в ее хату, Вадим уже спал, но топор стоял возле койки.
Манько наклонился к Ивану, яростно замахал коротким, пухлым указательным пальцем.
— Опростоволосился ты, Потапов! Теперь разбирайся сам! Я ничего тебе не приказывал, понял? Ни-че-го! Думал, имею дело с профессионалом, столько гонору было, а оказалось… Придется теперь отложить поездку в Ростов, не могу же я ехать, когда такое творится… Но ты — сам! И за задержание… Кто там у тебя сидит?
— Мошканцев.
— Тоже ответишь! И моральную компенсацию ему оплатишь, если не докажешь, что наркотик действительно был! И за машину тоже заплатишь!
Он круто развернулся и выскочил из кабинета.
— Полный привет, — сказал Ледовской. — Мы и за сожжение тачки Мошки отвечать должны.
— Зато демократия, — согласно кивнул Потапов. — Трогать притон Краснухи нельзя без стопроцентных доказательств проституции и торговли самогонкой, к Варвару — не подступиться, он же наше все, бизнесмен, истинный капиталист, надежа и опора… Ладно, Володя, не грусти, что-нибудь придумаем.
— Ты уже говорил это, Иван. Только я что-то сильно сомневаюсь…
Гусляров, проклиная все на свете, осторожно подошел к хате Краснухи. Нормальный вечер был, даже учитывая тайную сделку Варвара. Все было просто и понятно, он даже рад был этой сделке, риск минимальный, а деньги получит приличные по местным меркам, хорошо. И вдруг эта незаметная, тихая сделка стала настоящей костью в горле! Да такой, что до сих пор непонятно, чем же все кончится!
Краснуха уговорил Канючку сделать что надо, сам он… и туалет в огороде старика-сторожа поджег, и машину прямо под окнами мэрии, даже если просто так бы сделал, и то срок грозил бы немалый, а учитывая то, ради чего все это было совершено, — так и подумать страшно! А если кто-то из любопытных стариков заметил, как он сжигал машину Мошки? Не побоится, расскажет Потапу? Есть же еще твердокаменные коммунисты, которые ни хрена не боятся…
Вот тебе и нормальный вечерок!
Но больше всего напугал тон Варвара. Три года вместе, вроде крутые бизнесмены, все в норме, местная шпана уважает и боится его, менты не могут подступиться, даже если какие проблемы возникают. Все легко, просто и понятно. И бабки приличные капают… Но сегодня вдруг стало ясно: он пешка в этом бизнесе, могут подставить и сдать запросто! И это было страшно.
Когда поджигал машину, Краснуха уже, по всей видимости, ушел из мэрии. Потом долго ждал его у Старого карьера, но так и не дождался. Куда он подевался с наркотой, если смог ее вытащить из сейфа, — было непонятно. И даже удивительно. Он что, совсем свихнулся, этот тупой Краснуха? Решил пошутить, заставить его идти к нему на хату? Дорого заплатит за такие шуточки, урод тупой! Его «трахнул» сегодня Варвар, заставил спалить криминальную тачку прямо у мэрии, ну так и он может Краснухе показать, кто есть кто!
Но делать нечего, пришлось тащиться к нему домой. Это когда такое творится в поселке, вот-вот нагрянут менты из района, да если просто задержат на улице в такое время — хрена с два отпустят!
Гусляров подошел к забору, посмотрел на хату — темно и тихо. Злоба стеснила его дыхание. Если взял наркоту — что это означает? Если не взял — тем более! Почему не пришел в назначенную точку, не сказал?! И мобильник отключил, урод!
Эта ночь тянулась бесконечно, и с каждым часом становилась все страшнее и страшнее.
Перемахнув через покосившийся штакетник, Гусляров подошел к двери, постучал. Никто не ответил, в хате царила тишина. Громко стучать — соседи могут услышать; потом, когда начнется расследование и их спросят, — скажут: да, приходил Гусляров, тарабанил в дверь… Но уйти просто так невозможно! Он со злостью ударил несколько раз носком ботинка в деревянную дверь. Лишь после этого за нею послышались осторожные шаги.
— Кто там? — спросил Краснов.
— Дед Пихто, урод! — прошипел Гусляров.
Краснов отворил дверь и тут же крепкие пальцы сомкнулись на его жирной шее.
— Ты что, падла, шутковать вздумал? Я тебе где сказал ждать?! Ты че такое творишь, мудак?!
Краснов резко оттолкнул Гуслярова.
— Потише, Гусляр. Вы подставить меня хотели, да? Сам спрятался, даже подойти ближе боялся, а меня, значит, погнал прямо им в пасть?
— Ты должен был…
— Чего? Я сделал все, что надо, скажи Варвару, пусть бабки гонит. Я рисковал, и очень сильно. Да только сейф Потапа был пустой. Ты знал про это?
— Как пустой? Он же изъял товар, ты же сам наблюдал, видел, как унесли… В сейф должны были сунуть. А куда еще девать его?
— Понятия не имею. Я куртку замочил, завтра постираю. Грязная, вытирал свои следы… Бежал без куртки, задубел, на хрен. Пусто там, понял? После этого чтоб тащиться к Старому карьеру… Да пошел ты!..
— Нет, ты точно был в кабинете Потапа? — все еще не верил ему Гусляров. — Ты вскрыл его сейф? Ментовский?
— Нет, папку для бумаг оприходовал… Так чего это все значит, Гусляр? Может, теперь в хату Потапа вломиться надо, он там все сховал? Так на это я не пойду, так и передай Варвару. Все сделал, как было сказано, нехай бабки дает. А где товар — меня это не касается.
Гусляров тяжело дышал, в упор глядя на Краснуху. От того разило самогонкой — понятное дело, вмазал как следует. Но рассуждал вполне связно и уверенно.
— Ладно, Краснуха, ничего не было, понял? Ты все сделал правильно, я скажу Леве, он заплатит. Может, не все бабки, результата нет, но половину… я думаю, это будет справедливо.
— Конечно, ни хрена не было. Все, Гусляр, отвали, я спать хочу. Еще вмажу и, может, усну. Хреново на душе, лежал, а заснуть так и не мог.
— Так, значит, пусто? Ты думаешь, Потап увез наркоту к себе домой?
— Откуда я знаю? Пусто. Вмажешь со мной, Жека? Одному квасить — ломки. А без этого — не заснуть, — тоскливо ухмыльнулся Краснов.
— Принеси стакан. Засиживаться не буду, мне еще Леве докладывать… Слышь, Краснуха, я рисковал не меньше тебя, тачку Мошки спалил, это ж такое дело… И вообще, в отличие от тебя, ни хрена с этого не имею.
— А я тут при чем? Подожди, ща принесу.
Гусляров согласно кивнул. Он столько думал за эту нескончаемую ночь — почему лопухнулся Мошка, почему именно он, начальник службы безопасности и генеральный менеджер торговой фирмы, а не кто-то из «пешек», должен поджигать… Почему Краснуха исчез, ничего не объяснив… Ну, хоть это теперь стало понятно. Сейчас вмажет стакан самогонки, хотелось, захрумтит соленым огурчиком, позвонит Варвару — и домой, спать. Достала уже эта чертова ночь!
