Владимир Ильич не только сам внимательно изучал французское рабочее движение. Он требовал, чтобы и члены парижской группы большевиков активно изучали французский язык, историю революционного движения Франции, посещали собрания рабочих, участвовали в профессиональном движении, поддерживали все политические мероприятия рабочих организаций Парижа49.

Член парижской группы большевиков А. С. Гречнев-Чернов работал на заводе слесарем-механиком. "Непосредственное общение с французскими рабочими, — вспоминает он, — давало мне возможность познакомиться с жизнью, узнать их интересы и запросы, а участие во французском синдикате механиков, где работала русская секция… облегчило знакомство с практикой синдикатов и нравами синдикалистов. Всеми этими вопросами, а особенно работой и влиянием французских социалистов в рабочих низах, живо интересовался Владимир Ильич, и я сделался одним из его информаторов о жизни рабочих-французов… Говорил я довольно складно, слушали меня хорошо, и поэтому я охотно выступал с докладами и рефератами. Однажды под руководством Владимира Ильича я готовил доклад о неомальтузианстве. Эту тему выдвинула сама жизнь, жизнь французских рабочих. Пропагандисты неомальтузианства все социальные язвы капиталистического общества объясняли высокой рождаемостью у рабочих, были даже организованы базы, на которых входящий в синдикат рабочий мог получить средства для предупреждения рождаемости. Ленин до глубины души возмущался этой порочной практикой и считал необходимым выступить с разоблачением неомальтузианства"50.

Под руководством Владимира Ильича Гречнев-Чернов подготовил доклад, который затем многократно читал французским рабочим в Париже8*.

Русская секция французского синдиката механиков, о работе которой А. С. Гречнев-Чернов рассказывал Ленину, была создана в сентябре 1910 года. В уставе этой секции (называлась она "секция синдикализированных русских рабочих по металлу") подчеркивалось, что одной из главных задач является "активное участие во французском рабочем движении". Членом секции был и А, Н. Голуб; он часто выступал на собраниях синдиката51.

Большое участие во французском профсоюзном движении принимал С. А. Лозовский. Он организовал профсоюз шляпников и был избран 15 мая 1911 года секретарем его правления. Н. К. Крупская и Л. Н. Сталь по заданию Ленина вели работу среди женщин-работниц (шляпочниц и швеек) — русских эмигранток9*52.

Ленин, вспоминает Крупская, "хотел видеть жизнь… французского рабочего, слышать, как он говорит не на больших собраниях, а в кругу близких товарищей, о чем он думает, чем он живет"53. Он знал быт рабочих той страны, в которой жил, гораздо лучше, чем его знают обычно эмигранты. Интересовало его решительно вое: как живет рабочий, в каких условиях работает, как относится к жене, к детям, как отдыхает.

Человек необычайно жизнерадостный а остроумный, Ленин любил и ценил удачную шутку, каламбур, сатирические куплеты парижских шансонье.

Из всех певцов Парижа особенно нравился Владимиру Ильичу Монтегюс (его настоящее имя было Гастон Брунсвик), который пользовался в те годы большой популярностью среди парижских рабочих. Он сочинял революционные песенки (часто сам писал и слова, и музыку к ним) и исполнял их в народных театрах и кабачках рабочих предместий. "Помню, в Париже, — вспоминает Крупская, — была у нас полоса увлечения французской революционной шансонеткой. Познакомился Владимир Ильич с Монтегюсом, чрезвычайно талантливым автором и исполнителем революционных песенок. Сын коммунара, Монтегюс был любимцем рабочих кварталов… Рабочие встречали его бешеными аплодисментами, а он, в рабочей куртке, повязав шею платком, как это делаю французские рабочие, пел им песни на злобу дня, высмеивал буржуазию, пел о тяжелой рабочей доле и рабочей солидарности…

В его песнях была какая-то смесь мелкобуржуазной сентиментальности с подлинной революционностью. Правда, — замечает Надежда Константиновна, — в его импровизированных песнях всегда с ярко бытовой окраской — не было определенной какой-нибудь идеологии, но было много искреннего увлечения"54.

Эта искренность и подкупала Владимира Ильича. Он сам выискивал в газетах объявления о театральных представлениях в предместьях Парижа. Если там упоминалось имя Монтегюса, Владимир Ильич и Надежда Константиновна, вооружившись планом Парижа, побирались до отдаленного предместья.

Но не всегда Ленину приходилось специально ездить в другой конец города, чтобы услышать полюбившегося ему певца. Монтегюс выступал и на устраивавшихся иногда вечерах русских политических эмигрантов. Об одном таком его выступлении рассказывает в своих воспоминаниях Т. Ф. Людвинская.

Парижская группа большевиков очень нуждалась в деньгах. Одним из источников добывания средств было устройство вечеров с платным концертом, буфетом, лотереей и т. д. Однажды Людвинская, которой было поручено организовать такой вечер, пришла к Надежде Константиновне домой, чтобы посоветоваться с ней. В комнату вошел Владимир Ильич. Услышав о предстоящем вечере, он сказал: "План должен быть не только коммерческим, но и идейным. В программу должен быть внесен агитационный элемент. Пригласите Монтсгюса. Он вам и публику соберет, и агитацию проведет"55.

Людвинская пошла приглашать Монтегюса. "Едва я сказала, что меня к нему направил Ленин, Монтегюс сразу же откликнулся на предложение"56,— вспоминает она.

Вечер состоялся в доме № 8 на улице Дантона, в том самом зале, где часто выступал с рефератами Ленин. Во время концерта, когда Монтегюс пел, Ленин вместе со всеми подхватывал припев. Когда певец кончил, Владимир Ильич подошел к нему, они сели за столик и стали оживленно разговаривать. Далеко за полночь длилась горячая беседа. Ленин развивал перед Монтегюсом перспективу грядущей мировой революции. Сын коммунара и русский большевик — каждый мечтал об этой революции по-своему.

Тонко подмечена в воспоминаниях Надежды Константиновны причина этой откровенности Ленина с незнакомым ему человеком. "Однажды на русской вечеринке, — вспоминает Крупская, — Ильич разговорился с Монтеиосом, и, странно, эти столь разные люди — Монтегюс, когда потом разразилась война, ушел в лагерь шовинистов — размечтались о мировой революции. Так бывает иногда — встретятся в вагоне малознакомые люди и под стук колес вагона разговорятся о самом заветном, о том, чего бы не сказали бы никогда в другое время, потом разойдутся и никогда больше в жизни не встретятся. Так и тут было. К тому же разговор шел на французском языке — на чужом языке мечтать вслух легче, чем на родном"57.

А. С. Гречнев-Чернов, бывший одно время председателем "Рабочего клуба" в Париже (в него входили, как выше уже упоминалось, представители всех течений и групп русской политической эмиграции, в том числе и большевики), рассказывает в своих воспоминаниях, что на свои вечера они часто приглашали Монтегюса. На трех таких вечерах присутствовал Леиин. Когда выступал Монтегюс, Владимир Ильич преображался. "Глаза его как-то особенно блестели, он широко улыбался и, чтобы ничего не пропустить… приставлял ладонь к уху. Политические остроты по адресу депутатов муниципалитета, руководителей профсоюзов и членов правительства вызывали у него веселый, искренний смех"58.

Особенно любил Владимир Ильич и часто напевал песню Монтегюса "Salut, salut a vous, soldats de 17-ёше" ("Привет, привет вам, солдаты 17-го полка"). Это была песня в честь французских солдат, которые отказались стрелять в восставших10*.

Музыку создали композиторы Шантегрель и Дуби, слова написал сам Монтегюс59: