Карл вышел из задумчивости и улыбнулся ей.

— Расскажи мне что-нибудь.

Барбара начала быстро что-то рассказывать, едва сознавая, что именно она говорит. Карл расстегнул ворот рубашки, и из-под тонкого батиста выглянули темные волосы. Ей захотелось скользнуть рукой под рубашку и прикоснуться к его груди.

Она судорожно подыскивала тему, чтобы отвлечься от этих мыслей. Наконец она просто начала рассказывать ему о тех людях, с которыми он сегодня встретился впервые, но которые, судя по их заслугам, могли стать важными персонами при дворе.

Барбара раскраснелась от удовольствия, заметив, что ей удалось развлечь короля. Карл от души смеялся над ее остроумными замечаниями, он сидел, не сводя с нее глаз, и крутил пальцами ножку бокала. Она следила за его пальцами, и вдруг глаза ее вспыхнули затаенной радостью. Скоро эти руки обнимут ее! Сладкое томление завладело Барбарой, вытесняя все прочие чувства и мысли. Она тряхнула головой и растерянно остановилась на полуслове.

Карл напомнил:

— Ты рассказывала о лорде Джеральде.

— Ах, верно… — и Барбара углубилась в описание характера и привычек лорда Джеральда. Она умела разбираться в людях, тонко подмечая все их достоинства и недостатки.

Карл слушал с нарастающим вниманием и восхищением, понимая, что все больше влюбляется в эту женщину, хотя он привык считать, что истратил уже запас любви, отведенный на его жизнь. В шестнадцать лет он любил со всем пылом юношеского неискушенного сердца. Его любовь была отдана юной валлийской девушке Люси Вальтер. Черноволосая бойкая красавица, которую он любил со всей силой первой страсти, подарила Карлу сына Джейми. Он считал, что в жизни не может быть большего счастья. Но оказалось, что Люси изменяла ему направо и налево, даже с его лучшими друзьями. Расстроенный и уязвленный до глубины души, Карл решил, что женщины существуют исключительно для наслаждения, с ними можно развлекаться, но нельзя отдавать им сердце и душу. Он стал разочарованным и циничным.

Однако, наблюдая за выразительной мимикой прекрасного лица Барбары, Карл возрождался, душа его отогревалась, и он вновь готов был любить безрассудно, как в юности. Общение с ней доставляло ему неподдельное удовольствие. Умная и нежная, она обладала к тому же чувством юмора, которое Карл высоко ценил. Он подумал, как глубоко должна была задеть ее женитьба лорда Честерфилда.

Карл внимательно следил за ней, и в глубине его темных глаз начали загораться искорки. Она выглядела необычайно соблазнительно. Над тончайшей талией расцветала пышная грудь, изящная линия бедер обещала совершенство форм, скрывавшихся под складками ее платья. Поистине она создана для любви, думал Карл.

Барбара верно поняла его взгляд и умолкла, не закончив фразы, сердце ее учащенно забилось.

— Когда я была девочкой, совсем еще ребенком, — сказала она, — то часто мечтала об Уайтхолле. Я представляла все до мельчайших подробностей… залы… мой наряд… короля…

Карл нежно усмехнулся.

— И как, реальность оказалась похожей на мечту?

— Лучше! — Лицо Барбары сияло счастьем. Она смущенно улыбнулась, но глаза ее озорно сверкнули из-под густых ресниц. — Исключая то, что в моих мечтах король сходил с ума от любви ко мне.

Карл потянулся вперед, взял ее руку и провел пальцами по ладони.

— Можешь считать, что эта часть твоих снов тоже стала реальностью. Я люблю тебя… — Лицо его было серьезным.

Барбара почувствовала, как волна счастья захлестывает ее, и внимательно взглянула на него, чтобы понять, шутит он или говорит всерьез. Но вдруг ей вспомнилось множество любовных историй, героем которых был Карл, и радость ее померкла. Она высвободила ладонь из-под его руки и огорченно опустила глаза.

— Да, но вы любите всех женщин.

Карл удрученно рассмеялся.

— Похоже, моя репутация достигла Англии куда раньше меня. — Он посмотрел на Барбару добрым испытующим взглядом. — Ты права, я не очень верный мужчина, — предостерег он ее на будущее, — но, хотя у меня было много женщин, любил я только одну.

Барбара хотела спросить, кого, но он продолжал:

— Ни одна женщина, с тех пор как я был ребенком, не казалась мне такой желанной. Ты веришь мне? Меня влечет к тебе с неудержимой силой.

Она молча кивнула, не доверяя своему голосу. Карл протянул ей руки.

— Давай подойдем к окну, милая. — Он обнял ее за талию и повел в другой конец комнаты. Сердце ее забилось неровно.

Они долго стояли перед окнами, и дыхание их слегка туманило стекла.

— Мне хочется разделить это с тобой, — сказал Карл. Его голос был спокойным и немного торжественным. — Мою Англию!

Она подняла глаза и заметила, как крепко сжались его челюсти.

— В одном я могу поклясться, — серьезно произнес он, — никогда больше я не покину свою страну.

Интуиция подсказывала Барбаре, что слова ему не нужны, она подняла руку и нежно коснулась пальцами глубокой складки на его щеке. Как много он, должно быть, страдал вдали от дома!

Он взял ее руку, перевернул и поцеловал в ладонь. Подняв голову, Карл увидел ее огромные синие глаза, в которых отражалось понимание и сочувствие. Он подумал, что она самая красивая женщина из всех виденных им раньше. Желание разгоралось в нем.

Карл привлек ее к себе, и она послушно пришла в его объятия. Его губы воспламенили ее, теплая сладкая волна пробежала по телу. Она обхватила его за шею, ощутила биение его пульса под кожей. Карл II, король Англии, Шотландии и Ирландии, этот великолепный мужчина, сгорал от любви к ней. Барбара провела пальчиком по его губам, любуясь их четкими очертаниями.

Она потянулась к нему, точно цветок к солнцу, и Карл целовал ее сомкнутые веки, изящный нос, губы. Упоенная его поцелуями, Барбара теснее прижалась к нему, и он жадно приник губами к ее рту, лаская языком его изгибы. Барбара почувствовала его возбужденную мужскую плоть, она жаждала большей близости, досадуя на обилие юбок, которые мешали их слиянию. Карл рассмеялся мягким грудным смехом и начал снимать с нее платье. Дрожащими от волнения пальцами она пыталась расстегнуть его рубашку. Смеясь и постанывая от возбуждения, они сбросили свои одежды. Когда их обнаженные тела наконец соединились, сладостный жар томления был настолько велик, что Барбара чуть не потеряла сознание. В ней родилось ощущение безудержной свободы и легкости, словно она была с Карлом уже тысячу раз и между ними не могло быть места смущению и робости.

Неохотно оторвавшись друг от друга, они неверной походкой направились к кровати. Карл опустился на огромное мягкое ложе, увлекая ее за собой. Она лежала, наслаждаясь его теплом, его дыханием, погружаясь в глубину его черных глаз… Везде, где их тела соприкасались, она чувствовала обжигающий, сладостный огонь.

Барбара опустила голову, увлекая его долгим поцелуем и прижимаясь к нему всем телом. Карл застонал и погрузил пальцы в ее роскошные рассыпавшиеся по плечам волосы; не отрываясь от него, она перевернулась на спину. Их долгий поцелуй, который не имел, казалось, уже ни начала ни конца, воспламенил каждую клеточку их тел страстным, ликующим огнем желания.

Карл нашел руку Барбары и ласково сжал ее. Этот жест показался ей необычайно нежным и важным, слезы благодарности обожгли ее глаза. Она ощутила вдруг родство их душ, которое бесконечно усиливало физическое влечение, ей почудилось, что сейчас она растворится в нем без остатка и останется в нем навеки. Карл немного отстранился от нее, и она вскрикнула от страха этой потери. Он целовал ее прекрасное тело, его язык, соблазняя и дразня, совершал какие-то магические круги, пока не осталось ни малейшего уголка, в который бы он не проник.

Барбара услышала, как кто-то, задыхаясь, произнес имя Карла, и с удивлением узнала собственный голос. Карл был необыкновенно сильным… потрясающе страстным и ласковым… О Боже! Она никогда не испытывала такого безумного наслаждения. Между ними не могло возникнуть чувства неловкости или смущения: природа словно создала их друг для друга.