— Я вижу…

Барбара вдруг резко оборвала его, вскочив на ноги и едва не опрокинув стул.

— О, подождите! Если вы видите что-то плохое, то лучше ничего не говорите мне! Я не желаю знать! — Она торопливо порылась в ридикюле, выуживая золотые монеты. Надо скорее заплатить ему и бежать из этого дьявольского места!

Хейдон быстро сказал:

— Я просто хотел получить от вас еще кое-какие сведения. — Он решительно подошел к ней и взял своей тощей рукой ее белые пальцы. — Я могу сделать так, что сбудутся ваши самые заветные желания, но вы должны довериться мне.

Барбара побледнела и опустилась обратно на стул; она неотрывно смотрела на старика, приоткрыв рот, и синева ее глаз подернулась легкой дымкой.

— Я хочу… — Она умоляюще воздела руки. — Я хочу всегда оставаться молодой и красивой… хочу, чтобы король всегда любил меня!

Король! Хейдон, прищурившись, пристально посмотрел на нее. Если убрать белокурый парик… О да… разрази меня гром! Где были мои глаза?! Это же леди Каслмейн!

У Хейдона даже дух захватило от открывающейся перспективы. Счастье само плывет к нему в руки, надо лишь верно раскинуть карты. Он взял пригоршню кристаллов и бросил их в медную жаровню, стоявшую на треножнике. Барбара сжалась на стуле, завороженно глядя на огонь; пламя зашипело и рассыпалось всеми цветами радуги. Хейдон умело использовал преимущества этого эффектного зрелища. Пристально глядя на Барбару, он понизил голос и заговорил медленно и повелительно, точно гипнотизировал ее:

— Я дам вам вечную молодость… Король будет вечно любить вас, но вы должны пройти…

Барбара вскочила со стула, в глазах ее была страстная мольба…

— О, все что угодно! Я сделаю все, что вы скажете!

Хейдон еще больше понизил голос и сказал громким шепотом:

— Мне известно одно всесильное заклятье, но, чтобы оно исполнилось, вы должны совершить некий ужасный… жуткий обряд. Осмелитесь ли вы на это?

Барбара кивнула:

— Да, у меня хватит смелости!

Чтобы избавиться от страха старости и сохранить навечно любовь Карла, она была готова на все. Хейдон слегка надтреснутым голосом подробно изложил ей суть древнего магического действа. В глазах Барбары нарастал ужас, но она сжала предательски дрожащие руки и выслушала рассказ до конца.

В полночь — ровно в полночь, как и говорил Хейдон, — Барбара стояла вместе с Нэнси у развалин собора Святого Павла. Трясущаяся от страха Нэнси едва сдерживала слезы. Собор рухнул во время недавнего пожара, но подземная часовня Святой Веры осталась невредимой. Именно туда Барбаре и необходимо было проникнуть.

— Том Бойз! Том Бойз! — громко позвала она. Все ее тело покрылось холодным потом. Всхлипывания и стоны Нэнси только усиливали ужас Барбары, и ей захотелось отправить Нэнси домой. А ведь служанка даже не знала истинной причины этого ночного путешествия.

Дверь часовни заскрипела, и на пороге появился ключарь Том Бойз с зажженным факелом в руке. Огонь отбрасывал красноватые блики на его возмущенное лицо.

— Кто здесь? — грубо сказал он. — По ночам часовня закрыта. Проходите мимо!

Барбара шагнула вперед, чтобы в свете, отбрасываемом факелом, ключарь мог разглядеть ее богатые меха и драгоценности, сверкающие на шее и запястьях. Ее величественный вид явно должен был усмирить его негодование.

— Ну, ладно! — Том Бойз бросил на нее взгляд изумленного восхищения и спросил менее свирепо: — Что вам угодно?

Барбара подошла поближе и тихо сказала:

— Я желаю войти одна в эту часовню. Этот кошелек с золотыми монетами станет твоим, если ты позволишь мне сделать то, о чем я прошу.

— Но почему именно сейчас? — Том в невольном изумлении оглянулся на зияющую темноту часовни.

Причуды знати были загадочны, но такого еще не было! Внутри часовни лежали мумифицированные останки епископа Брейбрука, которые стали одной из достопримечательностей Лондона в последние несколько месяцев. Народ стекался в часовню, чтобы поклониться священным мощам. Епископ умер в 1404 году и был захоронен в соборе Святого Павла. Во время пожара его останки провалились в часовню Святой Веры и остались целыми и невредимыми. С тех пор этот обтянутый кожей скелет стали наделять чудотворной силой. Но до сих пор никто не пытался взглянуть на него ночью. Ключарь с беспокойством посмотрел на Барбару.

— Однако… Я…

Барбара соблазнительно тряхнула кошельком с золотыми монетами.

Том Бойз, закусив нижнюю губу, все еще нерешительно топтался на месте. Затем он быстро схватил кошелек с золотом и, повернувшись к дверям, сказал:

— Следуйте за мной.

— Нет, подожди! — Барбара схватила его за руку, ее пальцы слегка подрагивали. — Отдай мне твой факел, я должна войти одна.

В полночной тишине слабый стон Нэнси прозвучал как настоящий вопль.

Барбара вздрогнула и обернулась к ней.

— Нэнси, успокойся.

Том Бойз все еще задумчиво покусывал губы, но наконец решился и отдал факел Барбаре с видом человека, снимающего с себя всякую ответственность за дальнейшее.

От порыва ветра огонь зашипел, грозя погаснуть, грубая необструганная ручка уколола нежную ладонь Барбары.

— Боже Всемогущий! Помоги мне!

Она начала спускаться по узенькой каменной лесенке, с осторожностью переставляя ноги по едва заметным ступеням. Сердце ее бешено колотилось, но она была не в состоянии совладать с ним.

Ступив на сырой пол часовни, Барбара на мгновение остановилась. Вокруг было черным-черно, как в могиле, свет факела освещал лишь маленькое пространство под ногами. Ужасно, она ничего не сможет найти в такой темноте! С пола доносились противные шорохи. Барбара вскрикнула и пошатнулась, уверенная в том, что чуть не наступила на крысу. Факел чуть не выпал из ее рук. Барбара обхватила его двумя руками и призвала на помощь всю свою смелость. Она зашла слишком далеко и уже не может повернуть назад.

Она вглядывалась в зловещий мрак. Останки епископа Брейбрука должны лежать в нефе, прямо перед нею. Медленно, с трудом переставляя ноги, Барбара начала двигаться вперед.

Вот и гроб! Ужасная тоска овладела Барбарой. Она окончательно запуталась в этой дьявольской паутине и уже не в силах разорвать ее. «Вперед! Я должна подойти поближе», — приказывала себе Барбара.

Она заглянула в гроб и судорожно схватилась рукою за его край, костяшки ее пальцев сильно побелели. Чувствуя странную нереальность всего происходящего, она отрешенно смотрела на ссохшиеся останки. Неужели это когда-то было человеческим существом? Неподвижный темный скелет был точно каменный.

Слезы полились из глаз Барбары, но она не замечала их. «Я не смогу…» — подумала она. Но зловещий образ уродливого лица Френсис вдруг всплыл в ее памяти. Барбара поборола слабость. Нет, она должна сделать это! «Еще немного смелости, и я обрету вечную молодость и вечную любовь Карла», — уговаривала она себя. Стараясь ни о чем не думать, Барбара сунула руку в карман юбки и нащупала холодный нож. Она суеверно перекрестилась, в ее дрожащих пальцах сверкнуло холодное блестящее лезвие.

Закрыв глаза, словно вид темных мощей усугублял ужас того, что ей предстояло сделать, Барбара вытянула руки и коснулась скелета. О Боже! Какая ледяная мерзость!

Барбара всхлипнула и закусила губу; волосы упали ей на глаза. Она нащупала кость епископского пальца и попыталась отрезать ее ножом. В голове ее была полная пустота, ужас разогнал все мысли. Наконец ей удалось отделить палец от трупа; она держала косточку в своей дрожащей руке и тупо смотрела на нее. Лицо ее было залито слезами, зубы выбивали мелкую дробь. Наконец она опомнилась, сунула свою добычу в карман и в спешке бросилась к выходу.

Холодный ночной воздух, точно благословение, коснулся ее лица. Она сунула факел Тому Бойзу и сказала Нэнси, не разжимая зубов:

— Уведи меня отсюда!

В карете она то истерически плакала, то смеялась. Ее трясло как в лихорадке. Слегка задыхаясь, она почти бессвязно рассказала Нэнси о цели своего ночного путешествия. Девушка отпрянула и сжалась, с ужасом взирая на свою госпожу.