XIV А темные восторги расставанья, А пепел грез и боль свиданий – нам, Нам не ступить по синим лунным льнам, Нам не хранить стыдливого молчанья. Мы шепчем всем ненужные признанья, От милых рук бежим к обманным снам, Не видим лиц и верим именам, Томясь в путях напрасного скитанья. Со всех сторон из мглы глядят на нас Зрачки чужих, всегда враждебных глаз. Ни светом звезд, ни Солнцем не согреты, Стремя свой путь в пространствах вечной тьмы, В себе несем свое изгнанье мы — В мирах любви неверные кометы! XV В мирах любви, – неверные кометы, — Закрыт нам путь проверенных орбит! Явь наших снов земля не истребит,— Полночных Солнц к себе нас манят светы. Ах, не крещен в глубоких водах Леты Наш горький дух, и память нас томит. В нас тлеет боль внежизненных обид,— Изгнанники, скитальцы и поэты! Тому, кто зряч, но светоч дня ослеп, Тому, кто жив и брошен в темный склеп, Кому земля – священный край изгнанья, Кто видит сны и помнит имена,— Тому в любви не радость встреч дана, А темные восторги расставанья! 1909 * * * Себя покорно предавая сжечь, Ты в скорбный дол сошла с высот слепою. Нам темной было суждено судьбою С тобою на престол мучений лечь. Напрасно обоюдоострый меч, Смиряя плоть, мы клали меж собою: Вкусив от мук, пылали мы борьбою, И гасли мы, как пламя пчельных свеч... Невольник жизни дольней – богомольно Целую край одежд твоих. Мне больно С тобой гореть, еще больней – уйти. Не мне и не тебе елей разлуки Излечит раны страстного пути: Минутна боль – бессмертна жажда муки! 1910 Два демона 1 Я дух механики. Я вещества Во тьме блюду слепые равновесья, Я полюс сфер—небес и поднебесья, Я гений числ. Я счетчик. Я глава. Мне важны формулы, а не слова. Я всюду и нигде. Но кликни – здесь я! В сердцах машин клокочет злоба бесья. Я князь земли! Мне знаки и права! Я друг свобод. Создатель педагогик. Я инженер, теолог, физик, логик. Я призрак истин сплавил в стройный бред. Я в соке конопли. Я в зернах мака. Я тот, кто кинул шарики планет В огромную рулетку Зодиака. 1911
2 На дно миров пловцом спустился я — Мятежный дух, ослушник вышней воли. Луч радости на семицветность боли Во мне разложен влагой бытия. Во мне звучит всех духов лития, Но семь цветов разъяты в каждой доле Одной симфонии. Не оттого ли Отливами горю я, как змея? Я свят грехом. Я смертью жив. В темнице Свободен я. Бессилием – могуч. Лишенный крыл, в паренье равен птице. Клюй, коршун, печень! Бей, кровавый ключ! Весь хор светил – един в моей цевнице, Как в радуге – един распятый луч. 7 февраля 1915 Париж Lunaria (Венок сонетов) I Жемчужина небесной тишины На звездном дне овьюженной лагуны! В Твоих лучах все лица бледно-юны, В Тебя цветы дурмана влюблены. Тоской любви в сердцах повторены Твоих лучей тоскующие струны, И прежних лет волнующие луны В узоры снов навеки вплетены. Твой влажный свет и матовые тени, Ложась на стены, на пол, на ступени, Дают камням оттенок бирюзы. Платана лист на них еще зубчатей И тоньше прядь изогнутой лозы... Лампада снов, владычица зачатий! II Лампада снов! Владычица зачатий! Светильник душ! Таинница мечты! Узывная, изменчивая, – ты С невинности снимаешь воск печатей, Внушаешь дрожь лобзаний и объятий, Томишь тела сознаньем красоты И к юноше нисходишь с высоты Селеною, закутанной в гиматий. От ласк твоих стихает гнев морей, Богиня мглы и вечного молчанья, А в недрах недр рождаешь ты качанья. Вздуваешь воды, чрева матерей И пояса развязываешь платий, Кристалл любви? Алтарь ночных заклятий! III Кристалл любви! Алтарь ночных заклятий! Хрустальный ключ певучих медных сфер! На твой ущерб выходят из пещер Одна другой страшнее и косматей. Стада Эмпуз; поют псалмы проклятий, И душат псов, цедя их кровь в кратэр, Глаза у кошек, пятна у пантер Становятся длиннее и крылатей. Плоть призраков есть ткань твоих лучей, Ты точишь камни, глину кирпичей; Козел и конь, ягнята и собаки Ночных мастей тебе посвящены; Бродя в вине, ты дремлешь в черном маке, Царица вод! Любовница волны! |
