1913 Иван Коневский Священные сосуды В сосудах духа много мыслей есть, Что бережно, внимательно, тревожно — Ах, так легко расплетать нам их можно! — Как ценное вино, должны мы несть. Как приговор, страшит нас эта весть: Что за томленье – жить так осторожно! А расплеснет вино тот раб ничтожный, Что буйствовать захочет, пить и есть. Ужель же должен всяк из нас, в теченье Всей жизни, в судорожном напряженьи Держать сосуд – не то дрожит рука? Смирим сердец мятежные порывы; Тогда пройдем, свободны, горделивы, Сквозь жизнь – и будет длань, как сталь, крепка. 1896 г. Боровичекий уезд Позднее лето в Новгородском краю, и ранняя осень. Петербург. Наследие веков Когда я отроком постиг закат, Во мне – я верю – нечто возродилось, Что где-то в тлен, как семя, обратилось: Внутри себя открыл я древний клад. Так ныне, всякий с детства уж богат Всем, что издревле в праотцах копилось: Еще во мне младенца сердце билось, А был зрелей, чем дед, я во сто крат. Сколь многое уж я провидел! Много В отцов роняла зерен жизнь-тревога, Что в них едва пробились, в нас взошли, Взошли, овеяны дыханьем века, И не один родился в свет калека, И все мы с духом взрытым в мир пошли. 1896 Две радости Когда душа сорвется с высоты, Когда взвилась она тяжелым взмахом, Она сперва оглянется со страхом На мир веселой, бойкой суеты. Как ей не помнить горней красоты? Но принята она в объятья прахом: И прах ей сладостен, а в ней зачах он — Цветок вершин и снежной чистоты. Страдать невмочь нам, и к земле прижмется Наш детский дух и кровно с ней сживется, И вот уж тесный угол наш нам мил. Ах, если б праздник неземной потребы, Как пастырь, что благословляет хлебы, И пестрых будней игры осенил! 1896 Сын солнца «...В переливах жизни Нет бессильной смерти, Нет бездушной жизни». Кольцов 1 Рост и отрада
В полуязыческой он рос семье И с детства свято чтил устав природы. Не принял веры в ранние он годы: К нам выплыл он пытателем в ладье. И вот однажды, лежа в забытье Под деревом, в беспечный миг свободы, Постиг он жизни детской хороводы И стрекозы благое бытие. «Ты, стрекоза, гласил он: век свой пела. Смеяться, петь всю жизнь – да, это – дело И подвиг даже... после ж – вечный сон». А солнце между тем ему палило Венец кудрей, суровый свет свой лило В отважный ум – и наслаждался он. 1896 2 Средь волн И плавал он в сверкающих волнах, И говорил: вода—моя стихия! Ныряя в зыби, в хляби те глухие, Как тешился он в мутных глубинах! Там он в неистовых терялся снах. Потом, стряхнув их волшебства лихие, Опять всплывал, как божества морские, В сознаньи ясном, в солнечных странах. С собой он брызги вынес из пучины. Мы брызгаться пустились, как дельфины, И ослепительный поднялся плеск. Я, ослеплен и одурен, метался. Его же прояснял тот водный блеск: Дух в лучезарных взрывах разрастался. 1896 3 Снаряды Мир тайных сил, загадка естества, Хвала вам, исполинские снаряды! Как рока песнь, что воют водопады, Держава ваша ужасом жива. Здесь человек забыл свои права, Нет упоенью дикому преграды, И у безличья молит он пощады, И в хаосе кружится голова. Здесь весь наш мир, здесь рок неумолимый, Каким-то жаром внутренним палимый, В снарядах дивных предо мной живет. Но царство то теснят родные тени: Рок отступил под натиском хотений, Наш ум его в приспешники зовет. 1896 г. Нижний Новгород (Машинный отдел выставки) 4 Starres ich Проснулся я средь ночи. Что за мрак! Со всех сторон гнетущая та цельность, В которой тонет образов раздельность: Все – хаоса единовластный зрак. Пошел бродить по горницам я: так... В себе, чтоб чуять воли нераздельность, Чтоб не влекла потемок беспредельность, Смешаться с нею в беспросветный брак. Нет, не ликуй, коварная пучина! Я – человек, ты – бытия причина, Но мне святыня – цельный мой состав. Пусть мир сулит безличия пустыня — Стоит и в смерти стойкая твердыня, Мой лик, стихии той себя не сдав. 1896 5 От солнца к солнцу И потому, сын солнца, ты не прав. В стихийной жизни, в полусне громадном Я погружался взором робко-жадным, Но не сломил я свой строптивый нрав. Ужели же оцепененьем хладным Упьешься ты, о резвый сын забав? Нет, обмороков негу восприяв, Рванешься снова к играм нам отрадным. Прильнув столь кровно к роднику движенья, Ты не познаешь ввек изнеможенья, Пребудешь ты ожесточенно жив. От наших светов призван оторваться, Под новым солнцем будет наливаться Дух вечно-обновимый, как прилив. |
