Вбежав в проулок, я на ходу, не останавливаясь, метнул в спину одного из паладинов огненный шар. Согнувшейся девушки перед ним было практически не видно, я успел заметить лишь босые ноги на траве да белье, держащееся на одной из щиколоток. Жертва паладина извивалась, я взмолился, надеясь, что тварь не успела начать.

На по-звериному волосатой спине вздулся волдырь, шерсть вспыхнула и за мгновение сгорела. Запахло паленым мясом. Насильник взревел, дернулся, отпустил девушку. Да, не было сомнений, это была Энжел. Девушка вскрикнула еще раз, осела на землю и сжалась в комок, притянув колени к нагой груди.

Я вызвал спутников и бросил по шару огня в других паладинов, что растерялись и просто стояли, недоуменно глядя на меня. Один смог уйти от заклинания, зато другому магия хаоса оставила глубокую выжженную борозду на лице.

Не дожидаясь команды, бес рванулся вперед, размахивая трезубцем. Гончая встала рядом со мной, выгнув спину и готовясь к прыжку. Насильник повернулся, придерживая спадающие штаны за пояс.

- Ты кто, черт возьми, такой? – завопил он, морщась и застегивая пояс. Тут его взгляд натолкнулся на гончую – адское создание следило за паладином, оскалив пасть.

- Пошли вон, - рявкнул я и двинулся к Энжел. Неудавшийся насильник бросил взгляд на девушку, что уже не кричала, а тихо плакала, спрятав голову между колен. Потом посмотрел на меня, на гончую в боевой стойке. Его товарищи отмахивались от моего беса, который словно нехотя летал между паладинами и наносил слабые удары трезубцем. Отмахивались, но не пытались нападать.

Будто не веря, что их не убьют, паладины бросились на выход из проулка, по широкой дуге обходя меня и спутника. Я посмотрел вслед насильникам, понял, что не хочу даже марать руки об этих существ. Все позже, сначала Энжел.

Девушка вздрогнула, когда я прикоснулся к ее обнаженному плечу. Поднял упавшее платье, всунул ей в руки, накрыл курткой. Энжел била сильная дрожь, она никак не могла успокоиться, слезы лились, не прекращая. Девушка раскачивалась из стороны в сторону, то чуть затихая, то снова набирая амплитуду.

Я положил обе руки ей на плечи, прижал к себе. Зашептал успокаивающе. Неважно что, просто ласковые слова. Положил подбородок на макушку. Дрожь затихала.

- Тише, тише, все, - шептал я, гладя ее по мягким, шелковистым волосам. – Все кончилось, все хорошо. Они убежали. Успокаивайся.

Энжел вздрогнула, подняла заплаканное лицо, посмотрела меня. И неожиданно разревелась еще сильнее, прижалась ко мне. Я поцеловал ее глаза, ощутил на губах солоноватый привкус слез. Может быть, все-таки стоило их убить?

Я погладил Энжел по щеке, стер большим пальцем крупною каплю, что стекала по слегка выступающей скуле. Девушка улыбнулась и легко поцеловала меня в край рта:

- Отвернись, мне нужно одеться. Уведи меня отсюда, пожалуйста.

Я растянул губы в ответ. Еще раз прикоснулся к щеке девчушке, встал и достал амулет связи. Пора спросить у Барона за поступки его людей.

- Зачем ты вообще дал им уйти?! – заорал Шекли, пиная ногой кучу дерева, которая раньше была столом. – Это как вообще? Да их резать надо было, прямо там!

- Я на девчонку внимание обращал, а не на них. Что мне, бежать за ними надо было, а ее одну в трущобах оставить? – заорал в ответ я. Не знаю почему, но я соврал. Не хотелось рассказывать парням, что я просто не захотел их убивать.

- Ну как это так! Заманить в Трущобы, чуть не изнасиловать! Сволочи! На нож! – продолжил бушевать Шекли.

С рассветом наконец ожил амулет связи, послышался голос Ришелье, который звал на срочное собрание в бар. Ночью он на связь так и не вышел, пришлось выспрашивать у Энжел адрес ее отца. А дело-то это нелегкое – девчонка после эмоционального шока даже не понимала, что я от нее хочу, только лепетала бессвязно. Единственное, что было ясно в ее речи – она просила увести ее из Трущоб. Наконец, с горем пополам, мы добрели до особнячка ее отца. И здесь повезло – Грегор был дома, по наказу Ришелье ждал и сам на поиски не побежал. Сейчас девчушка должна уже спать, накачанная успокоительными отварами.

- То, что с уродами решать вопрос надо жестко, это без вопросов. Найти их надо, и научить. Чтобы больше такого не повторилось, - отрезал Рут. Вор-лучник стоял за барной стойкой и перебирал оставшиеся целыми бутылки. Таких, честно сказать, было немного – Синдикат с Гвардией устроили в баре побоище что надо. Из целой мебели лишь одна дубовая скамья, да и на ней – несколько порезов и кровь. По итогам бойни – с нашей стороны трое тяжело раненых, со стороны Гвардии – пять человек. Убитых нет. Похоже, убежал я со знатного веселья.

- Нет, ну что ты их отпустил-то? – снова завелся Шекли.

Мы втроем ждали Ришелье уже битый час, и беседа шла по кругу. Все, что удалось выяснить из менее эмоционального Рута – парней продержали в подземелье замка Гвардии, местном аналоге СИЗО, до утра, а после пинками погнали прочь. Ришелье все устроил, и ничего, кроме сопротивления при вызове на допрос, парням не грозило. Якобы это был не арест, а всего лишь вежливое приглашение свидетелей. Ведь доказательств причастности Синдиката у побоищу в «Распутном единороге» у Гвардии не было, а предположения Барона таковыми точно не являются. Так что придется Синдикату немного раскошелиться на штрафы, и все. Я в очередной раз подивился местным обычаям – люди даже в волшебной сказке устроили подобие реального мира, принесли сюда понятия, коррупцию и все прочее, отличающее настоящее от выдумки.

Дверь, висящая на одной петле, от удара сорвалась с косяка и с грохотом, поднимая клубы пыли, упала. В бар вошел Ришелье. Обычно всегда начищенный, с отглаженной одеждой, сейчас он являлся полной противоположностью тому «кардиналу», которого я знал. В мятом плаще, с синяками под глазами, с красными от усталости глазами, мужчина добрел до барной стойки, пнул валяющиеся рядом бутылки и кивнул Руту, который как раз смешивал коктейль:

- И мне налей. Ну и устроили вы нам, парни, веселую жизнь.

- Я нашел Энжел. Это паладины Картеля! – сказал я, опуская подробности.

- В курсе, ночью связывался с Грегором, - кивнул Ришелье и сделал большой глоток из поданного Рутом стакана. Поморщился, улыбнулся. Бледное лицо, похожее на вампирское, приобрело нормальный, розоватый оттенок. – И даже успел отследить этих ублюдков. Барон будет все отрицать. Да и смысла в официальном обвинении я не вижу, ведь самого страшного не случилось, так что ничего не докажем.

- Но не оставлять же это просто так? Надо зарубить ублюдков! – завопил Шекли. Ришелье поморщился и помассировал виски. Шекли сбавил тон. – Босс, ну это же прямое оскорбление. Надо гасить козлов, иначе никак. Что о нас подумают в городе?

- Как ни странно, но наш боец сейчас прав, - сказал Рут, допив коктейль. Вор выглядел не лучше Ришелье – на всех сказалась бессонная ночь. – Если оставить все так, то Барон решит, что ему вообще все можно.

- Вопросов нет, так и поступим. Как квест дать не могу, сами понимаете, если что, Синдикат не отмоется, - устало ответил Ришелье. – Но из казны награду отсыпем, так, не официально, без опыта.

- Да какие квесты! Сами все сделаем, без вопросов! Это личное! – рявкнул Шекли и ударил кулаком по стойке. Стаканы подпрыгнули, один скатился вниз и со звоном разбился.

- Дуйте в штаб-квартиру паладинов, это рядом, через три квартала вверх, - объяснил Ришелье. – Если эти уроды где и могут быть, то только там. И запомните! Мы учим не этих мразей, они так, грязь. Мы учим Картель. Поэтому отправляйте троицу в минус, без разговоров, и сваливайте. Дон возвращается через пару часов, поэтому потом все сюда.

- Война? – спросил Рут, внимательно посмотрев на Ришелье.

- Надеюсь, что нет, - меланхолично ответил тот, вертя в руках стакан. – Надеюсь, что нет.

Когда мы вышли из разгромленного бара, солнечный день уже вступил в свои права. На улицы высыпали все те, кто просыпается с восходом – торговцы выкладывали товар или просто тянули повозки на рынок, уборщики собирали мусор, скопившийся за ночь, вперемешку с упавшей высушенной листвой. Спешили на работу те, кто в этом мире заменял госслужащих – толпа ручейком текла по дороге вверх, в зону замка Гвардии. Мы вклинились в людскую волну и быстрым шагом преодолели три перекрестка.