Старику и парню осталось только головами покачать – точно тронулся пришлый, решил угробиться, еще и содержимое последней фляги испоганил. Я же пошел вдоль стены, бережно неся ведерко с горючим раствором. Коктейля получилось много. Достаточно, чтобы прожечь насквозь БТР или поджарить всё и всех внутри танка средних размеров. Думаю, для стальной вражины хватит.

Пока мы игрались в химиков, робот прогрызся на всю длину проезда, и передние лапы уже скребли землю внутреннего двора. Я подошел сбоку, вжавшись в стену, осыпаемый клубами пыли и мелкими камнями. Интересно, если махина меня засечет, то сможет дотянуться, и если да, то сколько секунд мне жить останется?

Одолеваемый тягостными размышлениями, я взобрался на груду рухнувших плит, так, чтобы быть выше стального туловища вражины. Буквально прилипнув к стене, я повис над железной тушей и отпустил ведерко вниз. Эх, не дернулся бы паук, чтоб хорошенько его облило, иначе не так интересно получится. Получилось. Ведро ударилось о бронированную пластину, почти в центре корпуса, содержимое разлилось вокруг. Вот теперь пора поджигать. Карандаш фальшфейера уже был наготове. Предпоследний. Я берег их на самый крайний случай. Вот, например, на такой, как сейчас.

Красный факел только начал свой полет вниз, а я уже улепетывал что есть сил. Свалившись на груду плит и скатившись с нее, как неуклюжий колобок, я рухнул на камни, крепко зажмурив глаза и закрывшись руками.

Но взрыва не последовало. Позади меня раздалось злобное шипение змеиного клубка, неожиданно сменившееся басовитым гудением мощного трансформатора. Зато вспышка была такая, что я увидел ее даже сквозь плотно сжатые веки. Жаль, что пропорции составлялись «на глазок» и никаких подходящих полимеров под рукой не оказалось, тогда бы горело и дольше, и качественней.

Я вскочил на ноги и побежал к телеге, еле видя землю сквозь разноцветные круги перед глазами. Вокруг все было залито ярким светом от фантастического кострища. Робот бился, попав в ловушку между стенами, пока «коктейль Молотова», равномерно разлившись по его поверхностям, пожирал провода. Да и что он сделал бы высвободившись – убежал в реку?

Горючая смесь не могла так быстро прожечь броневые листы био, но между ними имелись трещины, через которые жидкий огонь быстро добрался до электронного нутра робота. Бронированная махина встала на дыбы, издала громогласный, визжащий звук и замерла, полностью перегородив собой проход.

Я несколько раз прижал к ушам ладони и резко отпустил, пытаясь вернуть органы слуха к нормальной работе. Помогло слабо. Нехилая у робота громкость динамиков, не каждый рок-концерт такой похвастается.

Евлампий тронул меня за плечо и что-то сказал, на что я ответил добрым старорусским: «Ась?». Старик покачал головой и промолчал – наверное, решил подождать, когда ко мне слух вернется.

Мои спутники сели у телеги и принялись молча созерцать дымящегося био. Я же решил обследовать стены – мертвая махина наглухо закупорила единственный выход, а выбираться отсюда как-то нужно.

Через некоторое время до меня донесся голос Евлампия:

– Ну что, Игрок, придумал, как нам отсюда вылезти?

– Легче легкого, – ответил я бодрячком, так как выход был действительно найден – по крайней мере, из глухого двора.

В подтверждение моих слов я вогнал отвертку в стену на высоте вытянутой руки. Что-то скрипнуло, покров мелкой пакостливой травы, покрывавшей стены от пола до верха, слегка шелохнулся.

– Помоги, – позвал я Ерему.

Вместе мы просунули пальцы в небольшую щель у земли, в надежде что эти самые пальцы никто с другой стороны не оттяпает. Евлампия, взирая на его преклонный возраст, к работе решили не привлекать.

– Тянем, – выдохнул я.

Но Ерема и так уже тянул. Преграда скрипела и упиралась, стебли травы недовольно попискивали. Гадская растительность даже пыталась отстреливать новые усики, чтобы закрепиться и не дать согнать себя с законно насиженного места. Но не перевелась еще силушка молодецкая! Общими усилиями мы подняли ржавую ролетную створку, открывая широкий проем, в который не то что телега, тентованный армейский «Урал» пройдет.

Тем временем стемнело. После тщательного осмотра обнаруженного помещения, то ли паркинга, то ли модернового подвала, мы решили остановиться в нем на ночь. Толстые ворота способны выдержать осаду нео. Мы заперли их, не опасаясь, что они снова зарастут травой, – на противоположной стороне паркинга имелись еще одни такие же, через них я и собирался вывести телегу на свободу, чтобы местные могли беспрепятственно доставить оружие в свою крепость. Вот такой я весь из себя положительный и геройский. Делаю добро и ничего не прошу взамен.

Тихонько потрескивал костерок, рядом парила свежесваренная каша. Мы трескали ее, едва не обжигаясь.

– Недурственно, – я даже ложку облизал.

Ерема потянулся за добавкой, но Евлампий остановил его:

– На утро оставь, некогда разготавливаться будет!

Ерема немного подулся, зыркнул на старика и выскреб из плошки остатки каши.

– Не знаю, как еще до крепости пробиваться будем. Нео подходы облепили и сидят сиднем. Видать, хорошо им у Кремля врезали, раз обратно не суются.

– У Кремля? – удивился я.

– Ну да. А ты еще где такие крепости знаешь?

В своем мире я знал несколько Кремлей. Величественные строения, неприступные. Таким нипочем орды мохнатых неандертальцев и железных пауков. Вспомнив свой мир, я снова почувствовал, как ядовитым ручейком в сердце сочится грусть, и поторопился вернуться к теме разговора.

– А далеко до крепости-то? – спросил я, решив, что после вкусного ужина и небольшого отдыха скоро можно будет приступать к новым подвигам.

– Не далеко, – ответил Евлампий. – На Тверскую выехать – и до Кремля рукой подать. Только говорю тебе – там нео лагерем стоят, никак не объедешь, не обойдешь.

Знакомое название удивило. В моем мире даже город с таким названием был, ну и улицы само собой.

– Карту нарисовать сможешь?

Карту рисовал Ерема, водя кончиком ножа по слою вездесущей черной пыли. Внимательно изучив рисунок, я пришел к выводу, что мы действительно находимся неподалеку от крепости. Всего-то делов – вывести телегу из гаража, через переулок попасть на довольно широкий проспект, и там по прямой до самых крепостных ворот. Но это легче сказать, чем сделать.

Телега, едущая посредине улицы, будет открыта для нападения с любой стороны. Будет, если не отвлечь нападающих.

Главная стоянка вражьей силы находилась не так далеко от нас, надежно скрывшихся в обнаруженном схроне, словно мыши под боком у кота. Дальше, в сторону крепости, улица безопасна – нео, получившие в Кремле по горбу, не захотят сунуться туда еще раз. Нам остается только быстро проскочить опасный участок, а там уже и до безопасного места недалеко.

В моей голове созрел план. Доводить его до ума я остался с Евлампием – Ерему тот отправил спать, сказав, что дежурить ему перед рассветом. И если он снова на посту заснет, пусть пеняет на себя!

Дело осталось за малым – придумать, как задержать толпу агрессивно настроенных верзил, охочих до человечинки и мечтающих отомстить за поражение у Кремля. Я решил все-таки узнать, что за оружие спрятано у старика в фургоне и что из него может послужить нашему делу.

– Нет! – резко воспротивился Евлампий. – Не пригодится тебе там ничего!

Но меня уже было не остановить. Ерема, возможно, и сумел бы, но он дрых богатырским сном. А дед просто не успел. Я резко вытянул шнурок, откинул задний полог тента – и замер с открытым ртом.

Оружия, в прямом смысле этого слова, в фургоне не было. Он под завязку был забит книгами. Я просмотрел названия некоторых: «Прикладная механика», «Математика», «Сад и огород», кипы подшивок «Сделай сам». А нехило так затарились.

Взгляд Евлампия пылал гневом и малой толикой испуга, словно я хочу отобрать и сжечь его сокровища.

– Не для смерти это оружие, а для жизни! – шепот старика был весьма агрессивным, он был готов отстаивать свою правду хоть ценой собственной жизни. – Воевать в новом мире научились, теперь надо жить научиться, чтобы не стать, как нео. Чтоб нелюдями не стать, чтоб жить, как предки жили и нам завещали!