Надежды на успех в быстром выполнении этого заказа военным внушал прогресс в развитии отечественного авиамоторостроения. На Калашниковской набережной в Петрограде в 1916 г. уже оборудовался новый Русско-Балтийский моторный завод — «Моторбалт» (РБМЗ), предназначенный для выпуска с весны 1917 г. по 30–40 двигателей РБВЗ в месяц. В Москве быстрыми темпами шло сооружение автозавода РБВЗ с мощным отделением авиадвигателей. В Рыбинске фирмой «Рено» быстро строился гигантский моторостроительный завод. С октября-ноября 1917 г. он должен был начать выдавать вместе с Петроградским заводом «Рено» сотни авиамоторов мощностью в 280–300 л.с. В целом, 1917 г. становился переломным в ликвидации «моторного голода» не только с помощью иностранных лицензий. Появился ряд интересных проектов отечественных авиамоторов. Так, В. В. Киреевым в 1917 г. на РБВЗ были разработаны проекты шестицилиндрового двигателя в 300 л.с. и двенадцатицилиндрового в 600 л.с.

К началу 1917 г. на «Авиабалте» сложились все предпосылки перейти с серийного на массовое производство многомоторных воздушных кораблей. Для сложного авиационного производства он имел полный набор мастерских (цехов). Завод располагал механической, слесарной, медницкой, сборочной, литейной, моторной, кузнечной, деревообделочной, столярной, обойной, малярной и швейной мастерскими. Всем производством до конца 1916 г. руководил известный нам сподвижник Сикорского еще по Киеву К. К. Эргант. Кроме указанных производств, на заводе имелась чертежная (техническое бюро — прообраз современного ОКБ). Здесь работали сотрудники, как правило, со среднетехническим образованием. Чертежная, как и созданная специально для постройки опытных и экспериментальных машин «опытная» мастерская находилась под непосредственным руководством тоже члена «киевской шестерки» А. А. Серебренникова. Говоря современным языком, он являлся заместителем главного конструктора. Имелась и небольшая опытная лаборатория, оснащенная даже аэродинамической трубой, которая позволяла Сикорскому на месте проводить некоторые исследования, не обращаясь в загруженные заказами государственные аэродинамические лаборатории.

Несмотря на значительный успех в развитии «Авиабалта» в 1916 г., перед предприятием стояли и большие проблемы. Оно было загружено меньше чем на половину своей мощности, выпуская в 1916 г. в месяц по три «Муромца» и по два малых аппарата, а могло производить по 6 и по 10 соответственно. Тому был ряд причин. В основе их лежала большая зависимость завода от Эскадры. Эта зависимость, сыгравшая на этапе становления Эскадры положительную роль, теперь стала тормозом. Постоянные по требованию Эскадры переделки уже готовых самолетов не позволили заводу наладить стабильное крупносерийное производство определенной модели. Отсюда постоянные срывы графиков поставок, простои оборудования. Навязанное в 1915 г. заводу условие — считать сдачей воздушного корабля его первый боевой вылет — вконец подорвало предприятие. Готовые самолеты вместо приемки на месте, как это делалось на других петроградских авиазаводах, как правило, отправлялись в разобранном виде в Эскадру. Там их по мере возможности мастерских собирали. Нередки были случаи, когда по каким-либо причинам присланные корабли, простояв под открытым небом без должного досмотра и придя в негодность, отсылались обратно на завод. В результате было много путаницы, взаимных упреков, различных неурядиц в оплате.

«Илья Муромец»-Е-2

Все это привело руководство Военного министерства к решению впредь осуществлять приемку готовых самолетов только в Петрограде на общих основаниях: «Заказ „Авиабалту“ давать только при условии выпуска крупной серии одинаковых кораблей заранее определенного типа… установить на заводе особый отдел по конструированию и усовершенствованию аэропланов, для того чтобы непрерывная работа по совершенствованию типа больших аппаратов и использованию опыта Эскадры не останавливалась, причем если бы понадобилось, то с денежным воспомоществованием от казны…» Таким образом, правительство России активно поддерживало превращение «Авиабалта» в динамично развивавшуюся структуру с отдельными опытным и серийным производствами.

Такая поддержка позволяла заводу существенно стабилизировать и расширить производство «Муромцев». Было найдено в 1916 г. решение и еще одной специфической для «Авиабалта» проблемы. Дело в том, что территория завода была зажата Большой Невкой, Черной речкой и владениями графов Строгановых. Возможности ее расширения были ограниченны. Тем не менее проблема разрешилась. На Корпусном аэродроме вместо старого деревянного ангара, где стоял в свое время «Русский Витязь», «Авиабалт» возвел пять больших ангаров — сборочных цехов. Пригодилось оборудование, эвакуированное из Риги. Руководителем производства на Корпусном аэродроме назначили К. К. Эрганта. На место же заведующего производством на старой территории был приглашен молодой специалист, недавний выпускник ППИ Н. Н. Поликарпов.

Правление Акционерного общества планировало увеличить в 1917 г. число занятых производством авиационной техники[3] до трех тысяч человек. Рассматривалась также возможность возведения на Волге и нового авиационного завода. Производственные возможности РБВЗ в 1916 г. уже заметно увеличились, и И. И. Сикорский приступил к разработке нового перспективного «Муромца» типа «Ж», рассчитанного на выпуск к концу 1917 г.

Опыт применения авиации на войне дал возможность конструкторам оценить ряд концепций, и при разработке новых машин в мире наметилась тенденция на их специализацию. И. И. Сикорский понимал важность проработки различных концепций, и наряду со строительством тяжелых самолетов на РБВ3 велась работа и по созданию более легких машин.

Когда началась Первая мировая война, одним из первых сотрудников Воздухоплавательного отделения РБВЗ, кто добровольно направился на фронт, стал шеф-пилот фирмы Георгий Владимирович Янковский. Выдающийся летчик «летал на всем, что летало», но душа у него лежала к легким маневренным машинам. Он попросил отдать ему С-12. Мудрый Шидловский согласился. Он был уверен, что виртуоз-испытатель на фронте раскроет возможности машины, и это будет эффективной рекламой.

Истребитель С-16сер

Первая рекордная машина С-12 (№ 106) была разбита летом 1914 г., но к этому времени подоспели еще две — № 131 и 132. От прототипа они почти не отличались, две обтекаемые стойки кабана были лишь заменены на кабан-пирамидку по типу Морана. РБВЗ выделило Янковскому за счет завода № 132.

Другую машину подарили начальнику 22 корпусного авиаотряда штабс-капитану Никольскому. За результаты боевых вылетов на С-12 Никольский получил Анну 3-й степени с мечами и бантом. Однако при отступлении из Восточной Пруссии 131-й пришлось сжечь.

Янковский попал в 16-й корпусной авиаотряд, которым командовал известный летчик капитан Гончаров. Перед убытием на фронт отряд был перевооружен на новенькие монопланы «Моран»-Ж. Отряд начал боевые действия 20 августа в центральной Польше. Янковский первым стал летать на разведку и быстро прославился как один из самых результативных летчиков отряда. В ноябре 1914 г. отряд получил 5– и 10-фунтовые бомбы. Теперь летчики могли выполнять и «ударные» операции. В этом деле Янковскому тоже не было равных. Он одним из первых отработал методику бомбометания с пикирования.

Янковского не оставляла мысль о воздушном бое. Вместо неэффективного маузера он стал брать с собой в кабину карабин. Первого успеха в огневом единоборстве Янковский добился 22 марта 1915 г. в районе Станислав-Коломыя, вынудив приземлиться австрийского разведчика. Так состоялась первая боевая победа самолета конструкции И. И. Сикорского.