1-й боевой отряд располагался, как и в прошлом году, около Ягельницы. После перевода Панкратьева на должность помощника начальника Эскадры отряд возглавляли по очереди штабс-капитан Соловьев (ВК-XIII), штабс-капитан Никольской (ВК-XIV), ротмистр Середницкий (ВК-X) и временно капитан Клембовский (ВК-XV). Боевые действия с перерывами, но все же продолжались. Так, 24 апреля 1917 г. «Муромец» ВК-XV с командиром экипажа штабс-капитаном Клембовским разбомбил штаб 22-й турецкой дивизии, но по дороге домой подвергся нападению пяти истребителей, два из которых «завалил».

В апреле 1917 г. на аэродром под Гусятином перебазировался с Западного фронта 3-й боевой отряд под командованием капитана Башко. Он без посадки перелетел 6 апреля из Станьково в Винницу за 7 ч. 30 мин., что явилось для корабля со штатным экипажем и вооружением выдающимся достижением того времени. С июня по сентябрь отряд выполнял боевую работу вместе с 1-м в полосе действия 7-й ударной армии. «Муромцы» летали на бомбежку, разведку, отражали атаки истребителей. 19 июля «Киевский» подвергся нападению целой группы. Три истребителя противника ушли к земле.

4-й боевой отряд под командованием капитана Нижевского базировался с апреля 1917 г. на аэродроме в Болграде и действовал в интересах 6-й армии Румынского фронта. Изначально в него входили экипажи ВК-III, ВК-IV, ВК-V и ВК-IX.

Среди воздушных боев за всю войну один следует отметить особо. 18 июня 1917 г. ВК-IV под командованием одного из ветеранов Эскадры Шарова вылетел на бомбежку. Там его встретили три истребителя. При попытке атаковать два были сбиты. Третий походил сзади на безопасном расстоянии и отбыл восвояси. Вскоре появилось еще пять, которые попарно атаковали с разных направлений, но напоролись на ответный огонь. Два истребителя закувыркались вниз, третий стал снижаться кругами. Четвертый и пятый шарахнулись в сторону и отвалили. Этот тяжелый бой был уникален — из восьми нападавших истребителей сбить пять.

После провала июльского наступления Юго-Западный фронт развалился. Последняя надежда командования оставалась на «Муромцы». Это был заключительный аккорд в реквиеме по Эскадре, «лебединая песня» ЭВК. Мобилизовав все оставшиеся силы, перебазировавшиеся в Стриховицы, 1-й и 3-й боевые отряды подняли в воздух 20 августа семь воздушных кораблей во главе с подполковником Башко. Все они стали делать групповые налеты. В полосе фронта длиной в 30 и глубиной 15 верст было уничтожено все, что имело мало-мальски военное значение. После этого наступление немцев приостановилось.

В августе 1917 г. 4-й боевой отряд был переименован в 1-й, 1-й во 2-й, а 4-м стал именоваться запасной отряд на базе в Виннице. Но эти переименования уже не меняли дела. Несмотря на все старания летного состава, боевая активность ЭВК с каждым месяцем падала. 16 сентября 1917 г. состоялся последний боевой вылет в Эскадре. При подходе немцев к Виннице и реальной угрозе захвата «Муромцев» большая часть кораблей была сожжена. Так бесславно закончилась история создания и боевой работы первой в мире Эскадры Воздушных Кораблей. Эскадра была порождением великой страны, ей прочили большое будущее, но наступили трудные времена, и верное дитя вместе с Родиной-матерью разделило ее трагическую судьбу.

В апреле 1918 г. руководство Рабоче-Крестьянского Красного Военного Воздушного Флота решило на базе «Муромцев» создать свое соединение тяжелой авиации — Северную Группу Воздушных Кораблей. Для нее на «Авиабалте» под руководством Ярковского достраивались пять «Муромцев»-Г-3 (№ 239–242 и 245). Именно в это время был поставлен вопрос об использовании «Ильи Муромца» в полярной экспедиции 1919 г. для обеспечения проводки караванов судов по Северному морскому пути — предложения, сделанного в свое время Сикорским. Однако вскоре началась гражданская война, и стало не до экспедиций.

В июне 1918 г. корабли были готовы. В июле Группу переименовали в ЭВК. К осени пять машин были направлены в Липецк для обеспечения Южного фронта. Летали на «Муромцах» немногие бывшие офицеры. В ноябре 1918 г. ЭВК переименовали в Авиагруппу. Эффективность боевого применения Авиагруппы была невероятно низкой. Вскоре ее опять переименовали. Теперь она стала называться Дивизионом Воздушных Кораблей. В 1919 г. Дивизион получил 13 «Муромцев» из оставшегося на заводе задела. Это намечавшаяся к сдаче летом 1917 г. последняя серия в 13 ИМ-Г-3бис (№ 274–286). К ее завершению Главное Управление Рабоче-Крестьянского Красного Военно-Воздушного Флота приступило лишь в начале 1919 г. Проведенные по поручению Главвоздухфлота московскими учеными во главе с Н. Е. Жуковским расчеты подтвердили, что подвергать самолеты упрочнениям не обязательно. Краснозвездные «Муромцы» использовались против конницы Мамонтова, летали на бомбежку, разведку, на сбрасывание листовок. Потом часть машин направили на Западный фронт против поляков, а затем Врангеля. 21 ноября 1920 г. был совершен последний боевой вылет.

Весной 1921 г. решением Советского правительства была открыта почтово-пассажирская линия Москва — Харьков. Для ее обслуживания привлекли шесть «Муромцев». Они летали с мая 1921 г. по начало 1922 г. Частота рейсов была невысокой. Последний уцелевший № 285 был передан в школу Воздушной стрельбы и бомбометания в Серпухове, где летал до июля 1922 г.

Всего за время Первой мировой войны было отправлено на фронт 60. Еще 19 были направлены в Красную авиацию. Из них собрали в полевых условиях 10 ИМ-Г-3бис и 5 ИМ-Г-3 воздушных кораблей «Илья Муромец» различных модификаций.

Сколько же было построено на РБВЗ тяжелых самолетов «Илья Муромец»? Этот вопрос, однако, отнюдь не праздный и представляет несомненный интерес с точки зрения отечественных приоритетов, а также для оценки вклада Сикорского в становление мировой тяжелой авиации. Проработка материалов архивов, сопоставление и анализ многих данных позволяют нам с абсолютной уверенностью утверждать, что из более чем сотни заложенных до революции «Муромцев» производством было завершено 85 (1-А, 6-Б, 18-В, 55-Г, 3-Д и 2-Е) более чем в 50 модификациях. Незавершенными остались 4 Б (№ 139 — 90 % готовности и три — менее 50 %), а также 10 Д с 50 % готовности. В 1917 г. еще оставался задел не менее чем на 26 Г и 16 Е.

Среди всех авиаконструкторов мира до Первой мировой войны только одному Сикорскому удалось построить четырехмоторный гигант, постоянно его совершенствовать и удерживать пальму первенства в течение нескольких лет, пока революция не подрезала ему крылья. В истории мирового самолетостроения «Муромцы» являются одной из наиболее ярких страниц ее начального периода. Воздушные гиганты И. И. Сикорского стали символом технической мощи России. Они были самобытны, уникальны, и их создание является неоспоримым приоритетом России в области разработки тяжелых воздушных кораблей, их оборудования, вооружения, а также военного применения. Полученный огромный опыт постройки и эксплуатации многомоторных тяжелых самолетов стал весомым вкладом в развитие мировой авиации, и это, несомненно, является предметом нашей большой национальной гордости.

1917 г. стал годом гигантских потрясений, годом крушений многих судеб, глубоких разочарований. Уже в конце 1917 г. Сикорский мог предположить, что ожидает Россию и что будет с ним самим, если большевики удержатся у власти. Надо было что-то предпринимать. Срок контракта с РБВЗ, заключенного в 1912 г., истек, и Сикорский теперь мог быть вольной птицей, но он чего-то ждал, на что-то надеялся. После Октябрьского переворота завод встал. Конструктор пошел в заводской комитет и спросил, что же ему делать. Ответ был лаконичен и прост: «Делай, что хочешь».

Сикорский пытался все-таки прояснить ситуацию, определить хотя бы ближайшую перспективу, но ничего путного из этого не вышло. Теперь судьбу российской промышленности централизованно вершил ВСНХ, а точнее, члены его бюро пленума, которые в специальных вопросах были абсолютно некомпетентны. Так, А. А. Велижев в своей официозной брошюре «Достижения советской авиапромышленности за 15 лет», в частности, рассказал: «Некоторые товарищи, поставленные во главе национализированной промышленности, недооценивали важности воздушного флота… Например, покойный т. Ларин, бывший в то время руководителем ВСНХ, когда на президиуме стоял вопрос о том, на каких отраслях промышленности советская власть должна сосредоточить свои слабые в то время ресурсы, а какие отрасли придется свернуть, решил свернуть и всю авиапромышленность. Когда же партийцы-воздушники стали убеждать т. Ларина не делать такого необдуманного шага, он ответил, что Советской республике не нужны предприятия, подобные фабрикам духов и помады».