— Я сейчас лопну от любопытства, если не узнаю всей правды. Что он от нас хочет? Неужели тебе ничего не сообщили, Крис?

Крис Стюарт не ответил. Его взгляд был прикован к широкой ленте магистрали, рука небрежно покоилась на панели рулевого управления.

— Клянусь крылом архангела Гавриила, — усмехнулся Флойд О'Дарр, — другого такого любопытного парня, как наш Джералд, не сыскать во всем Обозримом Космосе! Ты что же, старик, находишь странным этот вызов к шефу?

— Ты попал в точку, Флойд. Именно нахожу странным. Напряги мозги, приятель, и вспомни, часто ли вызывал нас к себе Роберт Гамильтон?

— Раза два-три, не больше. Для сношений с «избранниками судьбы» он обычно прибегал к помощи меж-канала.

— Вот именно. Не часто космолеты Батальона оказывались в пределах Солнечной системы, гонять же нас через всю Галактику лишь за тем, чтобы ввести в курс очередной операции, шеф считал непозволительной роскошью. Согласись, Флойд, когда Ведомством заправлял старик Гамильтон…

— Роберт Гамильтон мертв, — резко перебил его Крис Стюарт. — Новая же метла, как известно, метет по-новому. Но в главном Джералд прав: вызов на Землю всегда означал нечто чрезвычайное, по крайней мере, зря тратить и время, и дорогое ракетное топливо прежний шеф не любил. Возможно, этот Крамер желает лично познакомиться с вверенным ему Батальоном.

— Сэр Чарльз Крамер, — многозначительно заметил Герцог.

— О да! Сэр Чарльз Крамер, новый шеф Ведомства Космической Безопасности, — мрачно усмехнулся Крис.

— Не следует исключать и другого варианта, — возразил Флойд. — Только на Земле «избранник судьбы» может получить Галактическую Визу.

Крис Стюарт с сомнением покачал головой.

— Галактические Визы выдают лишь в экстремальных случаях, когда в предстоящей акции предполагается задействовать либо весь состав Особого Батальона, либо большую его часть. Вы не хуже моего знаете, что в истории Батальона таких случаев насчитывается от силы два, самое большее три. Не похоже, что где-нибудь в Обозримом Космосе в данный момент складывалась ситуация, требующая экстренного вмешательства всего Батальона.

— Не спеши с выводами, Крис, — заметил Герцог. — Мы слишком долго пропадали в пограничных областях Галактики, чтобы верно оценивать нынешнюю ситуацию здесь, на Земле. Три года, согласись, немалый срок.

Стюарт пожал плечами и ничего не ответил. Их было пятеро в салоне вместительного «паккарда». Крис Стюарт — признанный лидер с насмешливыми серыми глазами и железным характером; Джералд Волк — убежденный анархист-любитель, страстный поклонник князя Петра Кропоткина, отмеченный печатью непреходящего изумления на худом лице лже-аскета; Флойд О'Дарр — язвительный рыжеволосый ирландец, составляющий с Волком неразлучный дуэт и до посинения готовый спорить с последним по самому ничтожному поводу; Филипп де Клиссон, или Герцог — гордый потомок древнего нормандского рода, обладатель неоспоримого права на ношение золотой герцогской короны де Клиссонов и готовый отстаивать честь славного рода со шпагой, бластером или гамма-излучателем в руках; и наконец, Коротышка Марк — флегматичный гигант шести с половиной футов ростом, предпочитающий крепкий здоровый сон трепотне, зубоскальству и словесным перепалкам, которым зачастую предавалась остальная четверка.

Помимо многолетней дружбы, всех пятерых связывала служба в Особом Батальоне Ведомства Космической Безопасности — том самом Батальоне, о котором издавна ходили легенды и слагались удивительные мифы. Круг проблем, возложенных на батальон, был весьма и весьма широк. Согласно специальной ведомственной инструкции, этот круг очерчивал целый набор так называемых «нестандартных критических ситуаций», на локализацию и возможную ликвидацию которых и была направлена деятельность этого необычного полувоенного формирования. Что именно подразумевалось под «нестандартными критическими ситуациями», никто толком не знал — никто, кроме самого шефа ВКБ. Никакие ведомственные инструкции не способны были пролить свет на три магические слова, интерпретировать которые мог себе позволить лишь глава упомянутого Ведомства. Что он, собственно, и делал весьма успешно, вкладывая в эту расплывчатую формулу вполне определенный, конкретный смысл.

Давно уже канули в прошлое те благословенные времена, когда Особый Батальон укомплектовывался исключительно из парней, именуемых расхожим словечком «супермен». Летели годы, сменялись десятилетия, становилось шире, многограннее, объемнее само понятие «нестандартных критических ситуаций» — сменились и акценты у требований, налагаемых на кандидатов в Батальон. Центнеры стальных мускулов, молниеносная реакция, универсальное владение любым видом оружия — весь этот «джентльменский набор» вдруг признан был недостаточным для решения специфических задач ОБ ВКБ. И тогда на смену туповатым костоломам и пресловутым суперменам пришло новое поколение — поколение интеллектуалов. Союз крепкого тела и ясного ума не замедлил сказаться самым благоприятным образом на деятельности всего Ведомства.

Следует отдать должное отчаянным парням из Особого Батальона — они работали безупречно. Бесспорно, этому способствовал не только жесткий отбор кандидатов, производимый специальной ведомственной комиссией, но и высокие «гонорары» — так именовали в Ведомстве плату за свои труды сами исполнители, с полным на то основанием считая свою работу истинным искусством.

Их нарекли «избранниками судьбы» — то ли в насмешку, то ли боготворя…

Пятерка «избранников судьбы» из группы Криса Стюарта — а таких групп в Батальоне насчитывалось более четырех десятков — являла собой крепкое содружество тех самых отважных сорви-голов, которые в буквальном смысле были цветом нового поколения космических разведчиков. Каждый член группы имел отличный послужной список — «отличный» в свете тех критериев, которыми обычно руководствовалось в своих действиях Ведомство Космической Безопасности и которые зачастую сильно отличались от критериев господствующей в общества морали. Крис Стюарт с десяток лет прослужил в межгалактических «зеленых беретах» в районе Скопления Прокаженных Бедуинов; Флойд О'Дарр прошел прекрасную боевую выучку в отрядах ирландских боевиков, затем, преследуемый правосудием, канул в безбрежные просторы Обозримого Космоса, откуда доносились порой фантастические слухи об отчаянном рыжем контрабандисте и его дерзких сотоварищах; подвиги Джералда Волка были чисто земными и ограничивались безупречной службой в Иностранном Легионе; Филипп де Клиссон, как истинный аристократ, слыл едва ли не лучшим охотником за двуглавыми бурыми львами-оборотнями в саваннах Малой Бездны и шестимерными саблезубыми кроликами-людоедами на призрачном астероиде У-Му-ТуруЛай-35, что в созвездии Кривоногих Обезьян. Что же касается Коротышки Марка, то в течение семи лет он был признанным королем профессионального марсианского ринга. Правда, бокс ему пришлось оставить: за нанесенное рефери оскорбление он был бессрочно дисквалифицирован. «Швырнул я этого продажного подонка за канат, — оправдывался потом Марк перед ухмыляющимися друзьями, — так ведь за дело же! Заявил, мерзавец, что я под допингом…» Лишь близкие друзья его знали, что понятия чести, тем более чести спортивной, всегда были для флегматичного экс-боксера превыше всего. Допинг и Коротышка Марк были понятиями несовместимыми.