Нет. Последняя песня... Последняя страница жизни...

Илья Резник

Женя, мой дорогой земляк! Я вспоминаю фестиваль в Донбассе: мы все молодые, народ гостеприимный, доброта светится на лицах. От друзей узнаю, что тут же выступает какой-то молодой певец и композитор — по их словам, «музыкант — просто конец света!» Я решил посмотреть на это чудо. И вот пришел мой земляк (мы с Евгением выросли в Донбассе) — молодой, красивый, улыбчивый, запел свои песни. И сразу же стал близким и родным. Уж очень он был открытым и, я бы даже сказал, распахнутым для всех!..

Мне кажется, сердце Жени не выдержало сегодняшней озлобленности в обществе, черствости и равнодушия. Он жил для добрых людей и аккумулировал их доброту в своем творчестве. Погас источник света. Но, я думаю, в наших сумерках голос Жени, его песни помогали и помогают многим жить, бороться и надеяться.

Иосиф Кобзон

С Женей мы были знакомы с 1972 года. Наша первая поездка, помнится, была на Дальний Восток. А концертная бригада состояла из молодых Жени Мартынова, Вали Толкуновой, Льва Лещенко, Светланы Моргуновой и Геннадия Хазанова...

Женя всегда был очень импульсивным, веселым и добродушным человеком. Он умел ладить с людьми, умел шутить, умел быть коммуникабельным и, иногда, ужасно смешным.

Сейчас у нас очень мало положительной, «симпатичной» энергии идет от певцов и музыкантов. От Жени Мартынова такая энергия шла. И она вселяла в души людей огромную надежду на смысл и радость существования.

Валентина Толкунова

Говорят, что сквозь сердце поэта проходят все трещины мира. Женя в своем творчестве был истинным поэтом, и потому его сердце болело обо всем, что происходило вокруг.

В его песнях поет наше время, наша молодость. В них поет наша жизнь.

Владимир Мигуля

Женя — светлый, как ребенок, — очаровал меня. Мне хотелось с ним работать. Чтобы хоть так прикасаться к чуду его творчества и восприятия мира.

Я любила его и люблю — как умного, сильного, доброго и добротворящего.

Я никогда не слышала от него плохого слова о товарищах по «ремеслу». Он не умел завидовать, — он восхищался чужим успехом!..

Только одну песню я успела написать с ним — «Медовый август». И в этой песне так много доброты и тепла!

Римма Казакова

Я был свидетелем творческого начала Жени Мартынова, когда он, совсем молодой, покорил нас всех своим необыкновенно мягким, тембристым голосом, виртуозным владением фортепьяно. Громадной неожиданностью было еще и то, что он пел для нас «свои» песни: писал их «на себя», а пела их вся страна.

Личность по-настоящему талантливая, Женя находился в непрерывном поиске гармонии души и музыки — и это у него выходило великолепно.

Однако самым большим для всех нас являлось то, что он был красивым и нежным человеком.

Лев Лещенко

С Женей у меня связаны самые светлые минуты моей жизни. Потому что он, несмотря на свое величие и громадную популярность, был человеком «земным» и обладал огромным чувством юмора — тем, что редко присуще людям с больным самолюбием (значит, у него оно было здоровым). Будучи в делах и творчестве человеком очень серьезным, Женя не просто понимал шутку, — но с удовольствием в ней сам участвовал, даже если она касалась его самого.

Женя навсегда останется в моей жизни и памяти светлым и добрым человеком — человеком с музыкой в душе и улыбкой на лице.

Владимир Винокур

Первое прикосновение к творчеству Евгения Мартынова для меня произошло в 1975 году. Как человек глубоко эмоциональный, я был тогда просто потрясен его песнями «Яблони в цвету» и «Лебединая верность». Наверно, причина этого заключалась не только в достоинствах самих песен, но и в яркой исполнительской индивидуальности их автора, творчество которого как певца мне было очень близко — родственно и по манере исполнения, и по эмоциональной наполненности. Его пение буквально пронзило (образно выражаясь) мою душу!

Спустя 8 лет я познакомился с Евгением лично и до сих пор глубоко признателен ему за то, что он доверил мне, почти никому не известному тогда певцу, исполнение на Центральном телевидении своей песни «Эхо первой любви». Это фактически преобразило вскоре всю мою жизнь, заставило меня поверить в свои силы, помогло мне состояться как личности в эстрадной музыке.

Я благодарен Жене еще и за то, что он всегда, до последних своих дней, проявлял неподдельную заинтересованность и человечность по отношению ко мне и моему скромному творчеству.

Евгений Мартынов — это моя молодость, это мой путь, это для меня образец вдохновения и профессионализма на эстраде.

Александр Серов

(Публицистические заметки Евгения Мартынова, написанные за месяц до кончины)

Перестройка в политике, перестройка в экономике, перестройка в обществе, перестройка в культуре... Вольно или невольно участвуя в происходящих перестроечных процессах, мы все серьезнее и трезвее глядим на их результаты, словно дегустируем их плоды: так ли они сладки, как предвкушалось, и вообще, те ли это плоды, которые взращивались... Слов и проектов в воздухе — все больше, а дел и реализации в жизни — пока не так много, как хотелось бы. В прошлом многое наболело, а сегодня болит еще сильнее. Старые ботинки, извините, жали, а новые — еле на ногу налезают. Растопчутся ли? Станут ли новые песни милее старых? И кто творцы этих новых песен, ботинок, стратегий, идеологий?..

Как хочется верить, что наш нынешний разлад — реальность объективная и закономерная, но временная и переходная: весенний ледоход и паводок, после которых река жизни войдет в свое естественное русло и ее берега зазеленеют буйными травами и густой листвой, украсятся душистыми цветами и плодоносными деревьями! А люди, счастливые от воцарившейся гармонии и красоты, в ладном ансамбле друг с другом тоже запоют красивыми и стройными голосами красивые и чистые песни...

Душа мечтает, а разум — хочешь не хочешь — сомневается. Ибо если верно марксистско-ленинское определение искусства как «зеркала жизни», то, посмотрев вокруг, ловишь себя на мысли: недалеко же мы ушли от послевоенной разрухи «донэповских» времен! И песни почти те же, и побирающиеся инвалиды — как в «революционных» кинофильмах, и шапка для сбора подаяния — словно сохранившаяся с тех времен, и все такое же вокруг безразличие к судьбе «нищего музыканта» — как со стороны Советов, так и со стороны Комитетов.

Сейчас, из-за множества трудностей, внезапно свалившихся на головы советских людей, из-за проблем самых разных, включая совершенно мелочные, ранее перед нами не стоявшие, как-то: дефицит мыла и сахара (а также нотной бумаги), карточно-талонная система распродажи товаров, железнодорожный и воздушно-транспортный бум, — сейчас из-за всего этого интерес людей к серьезному искусству заметно ослаб, и в эстраде усталые люди все больше ищут временного забытья от житейских неурядиц, порой требуя только развлечений, увеселений и внешне эффектных зрелищ. Такая обстановка способствует восхождению фиктивных «эстрадных звезд», дефективных рок-бунтарей и духовно бедных поп-идолов, которых, в свою очередь, искусственно раскручивают «акулы» нового бизнеса, интернационально именуемого «шоу», и преследуют при этом единственную, теперь даже не скрываемую цель — прибыль и только прибыль, любой ценой,