Как-то Тарх Дажьбог и Майя Златогорка ехали по Святым Араратским горам. И вдруг наехали они в долине широкой на великий каменный гроб.

Златогорушке Майе он приглянулся, и она захотела его примерить. Кто-то любит наряды мерять, а иной примеряет гробы… И залезла она во гробницу, а потом не сумела выйти, ибо был тот гроб заклят…

Дажьбог хотел разбить его мечом Кладенцом и бил его со всей силушки. Да от каженного удара гроб становился крепче. Охватывал его обруч железный. И так темница Златогорки сжималась, ибо скована она была заклятьем.

Таково было колдовство Кащея. А снять его мог только сам Кащей, заточённый ныне в пещерах Вия в самой глуби Нави безвременной.

Тогда Дажьбог сын Перунович отправился в Тёмное царство, дабы добыть волшебное кольцо, которое одно только и могло снять заклятие.

Поскакал Дажьбог по степям и горам, прянул в поднебесье Ясным Соколом. Прилетел он к речке Смородине да ко той горе Сарачинской.

И встречали его у камня Марабеля сам бог Велес сын Суревич и Вилушка Сида. Велес Суревич тот камень Марабель отвалил, пропустил он Тарха Дажьбога.

И долго Дажьбог блуждал в темноте в поисках темницы Кащеевой. И добрался до дальних змеиных пещер, и зашёл он в пещеру последнюю.

Видит: пред ним дверь запорами запертая и закрытая наглухо тяжкими замками. И сорвал тогда Тарх Дажьбог все замки, сшиб запоры своею палицей и раскрыл железные двери.

И увидел он под тёмными сводами в той пещере Кащея Бессмертного. Он висел на двенадцати цепях железных, а под ним котёл на огне кипел.

И взмолился тогда Кащей богу светлому:

— Дай же мне, Дажьбог сын Перунович, сильной той воды попить немножечко!

Наливал Кащею Бессмертному тут Дажьбог воды из котла. Сам поднёс ему малый ковшичек.

Выпил всё Кащей, запросил ещё. Наливал ещё — выпил вновь Кащей. Просит в третий раз — дал опять Дажьбог.

И порвал тогда Кащей свои цепи, и так вырвался из заточения, и рёк напоследок спасителю:

— Буду помнить теперь я твою услугу! За неё тебе три вины прощу! Если станем мы биться-рататься — я не стану тебя убивать! А колечко моё, что над Смертию властно, ты найдёшь у тёмного Вия!

Молвил так Кащей Бессмертный. И покинул свою темницу, выведя и всех своих воинов, что томились по подземельям…

И пришёл тогда Дажьбог к Вию тёмному:

— Здравствуй, Вий — подземельный и тёмный князь! Я тебе привёз поклон-челобитие от моей жены Златогорушки Майи. Как легла она в плащаницу, в ту гробницу из белого камня, — так не может восстать оттуда. Просит Майя у тебя кольцо златое. Лишь кольцо то заклятие снимет, лишь оно ту гробницу откроет…

Рассердился тут Вий Седуневич — подземельный, пекельный князь:

— Кто же ты, Дажьбог сын Перунович, коль посмел идти против Смерти самой? Поднимите мне веко тяжкое, я взглянуть хочу на Дажьбога! Дай же руку мне, Тарх сын Перуна!

А Дажьбог в огне булаву раскалил, протянул её Вию тёмному.

Вий схватил палицу раскалённую и взглянул на Тарха Перуновича. И завыл, закричал на всё Пекло:

— Здесь не место тебе, Вышний Тарх Дажьбог! Ты впускаешь свет! Разрушаешь ты Царство Тёмное! Уходи же скорей к Солнцу Красному! Я даю тебе кольцо золотое, отнеси его Златогорушке!

Вий подал то волшебное, золотое кольцо, властвовавшее над Смертью самою. И Дажьбог, возвратившись в горы, расколдовал Златогорку.

Но на время жизнь Майе была возвращена по воле Вышнего Рода, пока не родит она Коляду. И поднявшись из Нави безвременной, жить она могла ныне лишь в междумирье, что на грани Яви и Нави, Бела Света и Тёмного царства…

И тогда супруги опять поехали по чистому полю Турдакскому. И так наступила Весна — пришёл сам Вышень Дажьбог, а за ним явились Лето и Осень — вместе Майюшкой Златогоркою.

И там, где Тарх Дажьбог по полю проедет, — там он жито в поле посеет. Златогорушка где проедет — золотые колосья спеют.

Вскоре Майюшка Златогорка со Дажьбогом Тархом Перуновичем приезжали к речке Смородине, ко горе высокой Сарачинской.

Как и было положено Вышнем в Прави, — здесь, меж Явью и Навью безвременной, Майя Златогорка должна оставаться — ожидать, как наступит срок для рождения Коляды.

…Меж Дажьбогом и Златогоркой золотое кольцо каталось. Там колечко каталось и думалась дума. Дума думалась, слово сказывалось. Дума крепкая — слово тайное.

И слово тайное то было о том, что Тарху Дажьбогу время пришло отправляться в земли дальние на битву с Кащеем Бессмертным, дабы отплатить услугу его — за гробницу, проклятую им.

А пред походом сим дальним Златогорка с Тархом Дажьбогом гадали — две стрелы над полем пускали. Вот одна летит — ясный сокол за ней. А другая летит — в стаю лебедей….

По тому гаданью и Дажьбога собирали в дальний путь. И корабль его снаряжали — после в море синее пускали.

То не Ясный Сокол по небу летит, то не Чёрный Волк на берегу стоит. То корабль Дажьбога по морю бежит, то Кащеюшка колдует-ворожит. И от чёрной ворожбы — море хмурится, и от тех слов Кащея волны крутятся!

И тогда ронял Дажьбог колечко золотое — с пальца пало оно в море синее. Проглотила его щука быстрая — щуку ту не найти и не выловить!

И подул Кащеюшка Виевич на спокойное сине море — и то морюшко заморозил. И застыл корабль Дажьбога, скован в море мощными льдами.

А заклятие то одолеет только сын Дажьбога бог Коляда, когда он родится на Руси Святой!..

И так вскоре Майе Златогорке время приспело родить Коляду, златокудрого, юного бога. Также Майюшка родила брата-близнеца Коляды — бога Овсеня прекрасного.

Потрудилась Златогорка… Коляда и Таусень! Потрудилась, потужилась — и родила Таусеня. Таусеня то Овсеня! А с Овсенем — Коляду!

То не Ясен Сокол в поле увивается — это братец Коляды рождается: Овсень-Таусень!

Выходила к нему сера Утушка. Так Овсеню Уточка сказывала:

— Ты не слушай, Овсень, родну матушку! Не служи-ка ты богу Белому! Послужи-ка ты богу Чёрному! Ты служи Кащеюшке Виечу!

Говорила тут Златогорушка:

— Уж ты, дитятко-дитё, чадо милое! Ты не слушай, Овсень, серу Уточку! Не служи-ка ты богу Чёрному, а служи-ка Дажьбогу-батюшке! Как у батюшки Дажьбога три беды стряслось. Первая беда — он кольцо терял, а вторая беда — он покинул дом. Ну а третья беда — горе горькое, он не может тебя защитить…

И спросил Овсень Златогорушку:

— Что мне делать, скажи, родна матушка?

— Мосты мостить.

— Кому ездить?

— Крышню — первому, а за ним Коляде, следом — Бусу!

Как два сокола летели… Овсень и Коляда! Там лето — здесь зима! Как они летели — все люди глядели. Как они садились — все люди дивились. Как они вспорхнули — все люди вздохнули…

Рождество Коляды и Овсеня приветствовали все небесные боги и все люди на матушке Земле.

И услышал об этом рождении и сам Сварог-отец в Сварге Ирийской. И послал он с небес Огнебога Семаргла, дабы тот поклонился младому богу.

И так Семаргл сын Сварожич сошёл с небосвода. И прилетел он к Сарачинской горе, и увидел, что в глубокой пещере укрывается Майя Златогорка, что держит на руках младенца Коляду с книгой Вед Златых во его руках.

Златогорка Майя и бог Коляда пить захотели воды живой. И поэтому Семаргл Сварожич ударил по горе златою секирой.

И из-за сего гора озолотилась, и раскрылась в ней Злата Крыница. И из этой крыницы истекла вода — и ту воду живую стали пить Златогорка Майя, и младенец Коляда, и сама книга Вед Златых.

Тут к горе Сарачинской соезжались от сорока народов волхвы-колежане. Они видели, как Семаргл сын Сварожич сошёл с небесного свода. Видели они и младенца Божича, и книгу Вед Золотых. И они также припали к источнику той живящей воды.

Коляда Дажьбожич пришёл в наш мир, дабы вновь дать людям знание Вед, что уже давал Крышень, но кое не смогли они уберечь. Потому, когда настал Вечер Дня Сварога, Всевышний сошёл с небес Колядою.

И настало вновь время Коляды. Коляда Дажьбожич явился как карающий лик Всевышнего. И явился он не у горы Алатырской, а у тёмной горы Сарачинской. Он явился, дабы зло покарать и вернуть в мир Свет Знания Божьих Вед.