― А твой-то, кажется, неплохой парень!
Игорь менялся на глазах. Он теперь почти все время был дома, а если уезжал, то уверял, что ищет место инженера.
Стал больше рассказывать о своих родных. Его отец, профессор права, сейчас читал лекции в Ташкенте, а свою мачеху Игорь не любил и поэтому перестал бывать у себя дома в Москве.
― Мама умерла, когда я был еще ребенком. Между прочим, она из рода князей Аладьевых, ― с гордостью добавил он. ― А еще я тебя познакомлю с моей сестрой Наташей. Она тебе понравится, очень хорошая девушка, учится в университете и вообще умница. Вот только видимся редко ― не люблю, когда отца нет, бывать в Еропкинском.
Я вспомнила, что как-то раз мы проходили с ним этим переулком, и он, оставив меня ждать на улице, заглянул в один особнячок.
― Вот приедет отец, и я непременно повезу тебя знакомить с ними. А с Магдой, моей любимой двоюродной сестрой, ты уже знакома. Помнишь, мы к ней заходили?
Да, я помнила какой-то облупленный двор на одной из Бронных улиц.
― Отец мой демократ, ему понравится, что ты из простой семьи, что я женился на современной советской девушке.
Судя по настроению Игоря, мне предстояла встреча с его семьей. Как-то примут меня там? Было страшно ― такой простушкой я себя чувствовала.
Но знакомство все оттягивалось, и я перестала тревожиться...
Однажды, в конце мая, Игорь вернулся из Москвы очень поздно и весело принялся рассказывать об удачной встрече с однокурсником по политеху. Оказалось, что у него в отделе есть вакансия, и он пригласил Игоря на следующий день уже оформляться. Я обрадовалась безмерно. Все становилось на свои места, все делалось «по-моему». Сели ужинать, Игорь развернул газету и уткнулся в нее.
― Что там такого интересного, что ты перестал есть? ― заглянула я ему через плечо.
Предметом его внимания оказалась таблица выигрышей лотереи «Осоавиахима». Я засмеялась:
― Смешно изучать таблицу, не имея билетов!
― Почему не имея? ― Игорь вытащил из кармана записную книжку. ― Билеты у меня дома, а номера записаны.
И стал сверяться с таблицей. Я собрала грязную посуду, вышла в коридор, где стоял кухонный столик и тазик с водой. И вдруг услышала восторженное восклицание ― через открытую дверь увидела, как Игорь вскочил со стула и забегал по комнате. Не прерывая мытья тарелок, закричала:
― Что случилось?
― Выиграл, понимаешь, я выиграл!
― И много? ― я вбежала в комнату.
― Смотри, смотри сама! ― Игорь протянул записную книжку и ткнул пальцем в отчеркнутый ногтем номер. Я читала, сверяла и глазам не верила: на наш номер выпал выигрыш в пять тысяч рублей. Когда до меня наконец дошел смысл события, я стала бессмысленно хохотать, прыгать, бросаться Игорю на шею и бегать по комнате. Ухватившись друг за друга, мы то кружились в бешеном танце, то падали, задыхаясь, на кушетку и без конца целовались. Игорь первым пришел в себя:
― Такое событие надо отметить! Еще успею в магазин, дай денег.
Принес бутылку вина, колбасу, масло, сыр и даже маслины. Начался пир. Игорь пил только за меня.
― За мое счастье! ― говорил он. ― Как я тебя одену! Какая ты у меня будешь красавица!
― Нет, в первую очередь оденешься ты, ― не соглашалась я, ― посмотри, как ты обносился. У тебя даже нет выходного костюма!
― Хорошо, хорошо, ― соглашался он, ― хватит и на тебя, и на меня. И еще про запас останется!
― Вот уж действительно, если человеку везет, так уж сразу во всем! И работа тебе, и выигрыш! А кстати, ― забеспокоилась я, ― где хранится билет?
― Я же говорил ― в кабинете у отца, в книжке!
― Какой ты легкомысленный! Книгу может взять кто угодно и просто выкинуть билет!.
― Успокойся, я недавно проверял, билеты целы. Послезавтра объявлена выплата. Поеду с утра, возьму выигрыш и вернусь к тебе с подарками.
― Нет, ― запротестовала я, ― не трать ни копейки и сразу же все положи на сберкнижку. Возить в поезде такую крупную сумму! Мало ли на свете жуликов! Еще украдут, ограбят!
― Чудачка, ― залился смехом Игорь, ― посмотри какой я сильный!
И, подняв меня на руки, закружился по комнате...
Все утро мы провели в обдумывании, как, на что и сколько истратить денег, чтобы и желанные вещи приобрести и чтобы на жизнь осталось.
«Оформляться» Игорь не поехал.
― Поеду завтра, ― сказал он.
После бессонной ночи мы оба были утомлены, рассеянны, а между тем начался мой рабочий день. Он показался нестерпимо длинным. Я ловила себя на том, что все время отвлекаюсь от существа дел, которые мне излагают посетители, и думаю, думаю о выигрыше и о том, какие перемены он принесет в нашу жизнь. Мне казалось ошибкой, что Игорь не поехал сегодня за выигрышным билетом ― а вдруг он пропадет? Судья обратил внимание на мою рассеянность и сделал замечание. Я взяла себя в руки и отправилась в зал вести протокол судебного заседания по уголовному делу, сменив свою уставшую помощницу. На обед не пошла, а когда, наконец, после работы поднялась наверх, нашла Игоря мирно спящим около груды проглоченных им в этот день книг. Тихо приготовила ужин и разбудила его.
Меня волновал предстоящий процесс получения денег: столько опасностей подстерегало на каждом шагу, что мне хотелось все тщательно продумать и срежиссировать. Игорь был рассеян и как будто плохо понимал, о чем я говорю; поблагодарив за ужин, он вновь улегся спать. Я не обиделась. После долгого безделья, в котором он пребывал, стеснительности, которую он, несомненно, испытывал, прибегая постоянно к моему тощему кошельку, выигрыш, конечно, потряс его и душевно, и физически.
Рано утром Игорь вскочил и, отказавшись от завтрака и чая, поспешно убежал на поезд. Я занялась уборкой комнаты; попутно пересчитала деньги, что хранились у меня наверху в запертом ящике стола. Через день, в субботу, я должна была купить на них в банке пошлинные марки и оклеить ими дела, полученные за эту неделю. Денег накопилось порядочно, и я подумала, что, может быть, стоит поехать за марками завтра же, но вспомнила, что на пятницу назначено к слушанию сложное дело и судья заранее предупредил, что протокол должна вести я. Вздохнула, спрятала деньги в стол, заперла его и отправилась вниз, где уже шумели посетители. Этот рабочий день показался длиннее вчерашнего. Я поминутно бросала взгляд на дверь, надеясь, что вот-вот в проеме возникнет фигура Игоря, и представляла, как жестами, знаками, гримасами он скажет мне, что билет оказался на месте, что он получил деньги и положил на сберкнижку, как я просила.
Как прошло это сложное, связанное с убийством дело, ― не помню. Оно не оставило в памяти никаких следов, хотя записи вела правильно и замечаний от судьи не получила.
Игорь не появлялся. Рабочий день закончился, сотрудники разъехались, и я осталась одна в пустом здании. Приготовила ужин, но есть не могла. Воображение рисовало страшные картины: вот Игорь предъявляет билет в кассу, его сверяют и громко называют сумму. За ним уже следят, но он не замечает этого, рассовывает купюры по карманам (портфеля у него нет, с ужасом вспомнила я), выходит на улицу, а «те» за ним. Прежде чем пойти в сберкассу, он, конечно, заходит в ресторан ― он же не завтракал, ― и «они» подсаживаются к нему. Он, понятно, возбужден, добр, угощает и сам пьет, не замечая, что все больше пьянеет. Я отчетливо увидела, как смуглая рука с синей татуировкой подсыпает белый порошок в бокал с вином.
Серая ночная мгла наполнила комнату, но зажечь свет не приходило в голову. Почему я не бросила все и не поехала с ним? Ну, почему я такая дура?! Я вдруг почувствовала, что никогда этих денег не увижу. «И не надо, не надо, ― шептала я, ― лишь бы остался жив».
― Милая, где же ты? Почему так темно?
Я дрожала мелкой дрожью, зубы выбивали дробь. Не веря, что это он, ощупала его лицо, руки.
― Ты приехал, приехал...
Игорь зажег свет.
― Да что со мной могло приключиться? ― он присел на кушетку и обнял меня за плечи. ― Все прошло, как мы и планировали. Заехал домой, взял билет, там ничего никому не сказал, потом зашел в банк... Не получилось только со сберкассой!
