И будет по-своему прав.

Примакову на первом этапе повезло, если это можно назвать везением. Ему достался обходительный следо­ватель. Точнее — он достался такому следователю. Ком- кора допрашивал сам Слуцкий, начальник иностран­ного отдела. Возможно, тут сыграли свою роль подроб­ности биографии (Примаков был военным советником в Китае, военным атташе в Японии и Афганистане), но скорее всего сработали иные причины. Прежде всего процесс, на который денно и нощно работал весь нар­комат.

—     

В чем меня обвиняют? — спросил Примаков после того, как Слуцкий занес в протокол обязатель­ные ответы: фамилия, звание, последняя должность и прочее.

—     

Куда вы так спешите, Виталий Маркович? — будто сочувственно улыбнулся Слуцкий.— Впрочем, я вас понимаю, хотя, к сожалению, не могу ничем обра­довать... Вам, Виталий Маркович, инкриминируется участие в боевой группе троцкистско-зиновьевской контрреволюционной организации... Вас это устраи­вает?

Арест и все, что за ним последовало, многому на­учили Примакова. Он не возмущался, не спорил, хотя голос так и срывался на крик, но как можно спокой­нее — даже сам удивлялся себе, точно наблюдал за кем-то посторонним извне,— отвел обвинение.

—     

Значит, не признаете? — Слуцкий дал ему выго­вориться.— Отрицаете?

—     

Целиком и полностью.

—     

Что ж, дело ваше, так и отразим в протоколе... О существовании военной троцкистской организации тоже не знали?

—     

Впервые слышу от вас.

—     

Ас этим как быть? — Слуцкий, словно в совете нуждался, ознакомил с показаниями Рейнгольда и Мрачковского.— Помогите нам разобраться, Виталий Маркович.

Примаков с готовностью соглашался, но многослов­ная эквилибристика постоянно сбивала с толку, и он терял стержневую нить. Слуцкий тут же задавал два- три уточняющих, внешне невинных вопроса и давал прочитать протокол.

—     

Правильно записано? Правильно? — скрупулез­но беспокоился он.— Если что не так, вы скажите...

В записи как будто отражено было верно, но на сле­дующем допросе обнаруживался какой-то упущенный нюанс, который нежданно обретал самостоятельную значимость, затемняя вчера еще совершенно прозрач­ную картину.

Это вызывало ненужные оправдания и, как следст­вие, чувство вины, хоть на то и не было оснований. Примаков впадал в тихое отчаяние, ощущая грудную слабость и жжение, отдававшее тупой болью в спине, чуть пониже лопатки.

—     

Какие у вас отношения с Путной? — спрашивал следователь.— Вы передавали инструкции Шмидту?

Так продолжалось из ночи в ночь две долгих не­дели.

Ласковый, обходительный следователь приглашал к совместному размышлению, рекомендовал полностью разоружиться и помочь партии. Выпадали дни, когда Виталий Маркович чувствовал себя настолько плохо, что готов был согласиться на все, только бы кончилось это тихое истязание. Но даже на грани беспамятства он продолжал сопротивляться с ожесточением обре­ченного.

—     

Отрицаю! — упрямо твердил, не вдумываясь в существо, или просил вызвать врача.

Врач щупал пульс, давал успокоительные капли. Слуцкий, не теряя терпения, повторял вопрос.

—     

Да, состоял в оппозиции, но полностью отмеже­вался. К деятельности контрреволюционной организа­ции никакого отношения не имею,— стоял на своем Виталий Маркович, не желая вдаваться в подробности, которые засасывали, как болотная жижа.

29 августа он заявил, что хочет написать заявление на имя Ягоды.

—     

Лучше обратитесь к замнаркома товарищу Агра­нову,— порекомендовал Слуцкий и выдал чистый лист.

«Очень прошу Вас лично вызвать меня на допрос по делу троцкистской организации.— Сжимая трясущееся перо, Примаков выводил букву за буквой. Слово отдели­лось от смысла. Он едва улавливал взаимосвязь непос­лушных и как бы выхолощенных фраз. Поэтому повто­рялся, не сознавая, что его вертит по кругу.— Меня все больше запутывают, и я некоторых вещей вообще не могу понять сам и разъяснить следователю. Очень про­шу вызвать меня, так как я совершенно в этих обвине­ниях не виновен. У меня ежедневно бывают сердечные приступы...»

—     

Товарищ Агранов сейчас очень занят,— сказал Слуцкий на следующей ночной встрече.— Так что уж придется потерпеть, Виталий Маркович. Будем разби­раться дальше.

—     

В чем разбираться? В чем?.. Вся моя жизнь перед вами. Она отдана революции. Зачем вы меня запуты­ваете? Я честный большевик, вы понимаете это?

—     

Не совсем так, гражданин Примаков,— Слуцкий заговорил с официальной сухостью.— Постановлением Парткомиссии КПК от 27 августа вы исключены из партии, как контрреволюционер-троцкист... Вот как в действительности обстоят ваши дела, Виталий Марко­вич,— голос его слегка потеплел.— Мне искренне жаль вас, но вы сами во всем виноваты.

—     

Думаете, это конец? — превозмогая удушье, про­хрипел Примаков.— Нет, это еще не конец! Я буду бороться.

—     

С кем бороться, Виталий Маркович? — Слуцкий изумленно втянул голову в плечи.— С партией? С КПК — совестью партии?

—     

Я подам апелляцию.

—     

И вы всерьез надеетесь, что это может что-нибудь дать? — следователь с интересом вгляделся в сумрачно- собранное лицо комкора. Неужели он и впрямь рас­считывает чего-то добиться? Небывалый случай! Не желает смириться? Не может понять, что машина, кото­рая втянула его, не имеет обратного хода? Начальник секретного Политического отдела Молчанов крест-на- крест перечеркнул его партийный билет, когда пришла выписка из решения Партколлегии. Таков порядок, и никто не протестует. Снявши голову, как говорится, по волосам не плачут. Тоже мне Дон Кихот!

—     

Будь по-вашему,— поколебавшись, решил Слуц­кий.— Пишите.

Направляю Вам справки на арестованных участ­ников контрреволюционной троцкистско-зиновьевской антисоветской организации в СССР

1.    

Серебрякова Л. П.

2.     Примакова В. М.

3.    

Зюк М. О.

4.    

Путна В. К.

5.    

Жаренова В. А.

6.    

Тивель-Левит А. Ю.

Начальник секретного Политического отдела ГУГБ.

Комиссар государственной безопасности 2-го ранга

Г. Молчанов

от 21.8.36 № 110281

Примаков Виталий Маркович, 1897 г. рождения. Член ВКП(б) с 1914, партбилет № 0471519. До ареста зам. командующего войсками Ленинградского Военного Округа. Является участником военной контрреволюци­онной троцкистской организации, входящей в качестве составной части Всесоюзной террористической контрре­волюционной организации^[20].

Принимал непосредственное участие в подготовке террористического акта против тов. Ворошилова.

Зам. начальника 1-го отделения СПО ГУГБ, капитан государственной безопасности

26 августа 36                                                                           

Григорьев

Строго секретно

Комиссия Партийного контроля при ЦК ВКП(б)^[21]

Москва, Центр, ул. Куйбышева, 14 СПО НКВД т. Молчанову (для ознакомления

Примакова В. М.) ЦК ВКП(б) т. Власову, в дело (3)

27.8.36

Заседание Партколлегии КПК № 146/2 Слушали: дело Примакова В. М. Примаков Виталий Маркович, г. р. 97, член ВКП(б) с 1914 (партбилет изъят НКВД), последнее время комкор, заместитель командующего войсками Ленинград­ского Военного Округа.

Обвиняется в контрреволюционной троцкистской деятельности.