У Зекери было почему-то неспокойно на душе, он испытывал необъяснимую тревогу.

Сидящий на подоконнике кот слегка подвинулся, чтобы ему было удобнее наблюдать за Зекери, подошедшем к телевизору. Потом кот положил голову на лапы, продолжая наблюдать за движениями хозяина дома.

Часом позже Зекери смотрел спортивные соревнования по ТВ. Твинс обошли Янки, и те вынуждены были сойти с дистанции. Первым на финиш пришел Гидри. Тут внимание Зекери отвлек звонок в дверь.

Недовольный этим, он решил, что не в состоянии сейчас вежливо отказать рьяным свидетелям Иеговы отведать их шоколадного печенья, или чем они там сегодня угощают. Гидри вызвали для награждения. Зекери посмотрел четыре видеоповтора финиша, снятого с разных точек. А канал Эй-Би-Си запустил длинный блок коммерческой информации. В дверь больше не звонили.

Оставшись лицом к лицу с четырнадцатью торговцами машинами и электробритвами, Зекери не выдержал, встал и легким шагом пошел к двери. Кто бы это ни звонил в дверь, он не успел еще далеко отойти, и Зекери спросит, что ему надо. В закатных отблесках солнца он увидел шляпу с огромными полями, кремовое льняное платье и длиннющие ноги. Черт возьми! Он прекрасно помнил эти ноги. Чикаго! Она уже собиралась садиться в поджидавшее ее такси.

Он стрелой выскочил за дверь, пробежал, как был босиком, по дорожке и вовремя перехватил ее руку, которая уже взялась за ручку дверцы такси. Когда она обернулась, чтобы взглянуть на него из-под полей своей шляпы, он замер на месте. Этого просто не могло быть, однако, все это было наяву. Он уже забыл, какая она поразительно красивая. Она поправилась на пару фунтов, круги под призрачными ореховыми глазами исчезли, и она выглядела просто классно!

— Эй, Чикаго! Подожди секунду. Тебе бы следовало позвонить подольше, — запинаясь, он пытался справиться с голосом. — Прости, но я ожидал увидеть за дверью кого угодно, но только… Входи! — пригласил он и нырнул головой в окно такси, чтобы посмотреть показания счетчика. Двадцать три доллара. Молча порадовавшись сегодняшнему выбору Стеффи дешевых развлечений, он сунул тридцать долларов в кулак подозрительно взглянувшего на него таксиста. И тут же впился глазами в узкое обручальное колечко на ее левой руке. Проклятье!

Он выпрямился и поймал на себе взгляд маленького крепыша с ямочками на щеках.

— Это — Адам, — сказала Элисон. Зекери окинул взглядом малыша. Это был здоровый, с ясными лучистыми глазами ребенок.

Замужем. Он полез в багажник, достал и разложил складную детскую коляску, вынул все вещи, не слушая шофера, повторявшего, что он готов подождать своих пассажиров.

Чтобы водитель такси, наконец, заткнулся, Зекери дал ему еще двадцатку.

— Мы не можем задерживаться у тебя — наш самолет отправляется через час с небольшим, — нервно сказала Элисон.

— Я сам вас отвезу.

Вопрос был улажен. Он ни за что не позволит ей ездить на такси вне зависимости от того, замужем она или нет.

— Мы бы чуть раньше добрались сюда, но сначала мы поехали на твою прежнюю квартиру. И там нам дали этот адрес, — она объясняла, пока он вел ее назад по дорожке к дому. Господи, благослови его прежнюю квартирную хозяйку. И все-таки Зекери был расстроен. Время, которое он мог бы провести с ней, было безвозвратно упущено. Проклятье!

Войдя в дом, он вырубил телевизор, чтобы тот не мешал ему наслаждаться ее присутствием. Так Зекери и не узнал, одержали ли неистовые Янки неожиданную победу или проиграли.

— Ты выглядишь потрясающе! — отважился он, наконец, сказать, решив не принимать во внимание ее статус замужней женщины. — Материнство определенно пошло тебе на пользу.

Материнство, но не замужество.

Элисон слегка покраснела и улыбнулась, довольная его восхищением своей красотой, когда она, сняв шляпу, рассыпала по плечам белокурые волосы. Она была вознаграждена за два часа пытки в самолете долгожданной встречей с ним. Адам издал тревожный крик и уставился на мать, хмуря свое личико.

— Он должен был поесть двадцать минут назад. И проявил завидное терпение, но теперь надо срочно покормить его.

Она торопливо вынула банки с детским питанием и ложечку из специальной сумки. Зекери взял все это и поместил на шесть секунд в свою микроволновую печь. Следующие десять минут он держал мальчика на коленях, а Элисон кормила его с ложечки сливками с кукурузными хлопьями и персиковым пюре, которое малыш поглощал с серьезным видом.

— Как у тебя дела? — тихо спросила она, оторвав взгляд от пюреобразной желтой кашицы, которую Адам, по всей видимости, очень любил.

Зекери было не по себе от ее ясных ореховых глаз, каждая клеточка его организма трепетала от этого взгляда.

— Неплохо. Вот переехал сюда пару месяцев назад, чтобы иметь бассейн для Стеффи. Теперь я провожу с ней много времени. Я стал примерным отцом после возвращения из Белиза шесть месяцев назад, — он говорил это искренне, наслаждаясь ее присутствием и все еще ревнуя ее.

— А я стала примерной матерью после возвращения из Белиза шесть месяцев назад, — засмеялась Элисон.

Он тоже засмеялся вместе с ней, и напряжение его слегка ослабло.

— Не сомневаюсь. Это заметно, малыш выглядит просто превосходно.

Сонный Адам зашевелил головкой, глядя то на нее, то на него, как бы показывая, что его интересует в жизни не только персиковое пюре. Элисон вытерла ему ротик и достала из сумки бутылочку с молоком.

Когда она, забирая у него малыша, чуть коснулась его руки, Зекери почувствовал сильный электрический разряд, пробежавший по его коже.

Посадив Адама на руку, Элисон дала ему бутылочку.

— Вуди сказала, что ты пытался догнать меня, — произнесла она, опять взглянув на него.

Пытался и потерпел поражение. Он молчал. О чем здесь говорить? Воспоминания были слишком мучительны. Если бы он не видел выражения ее лица, когда она встретилась с Джейком… Он ждал молча, желая послушать, что еще она ему скажет, опять и опять изумляясь ее появлению здесь, у него на кухне. Наконец, чтобы отвлечь свои мысли от неприятных воспоминании, он спросил:

— Как дела с усыновлением?

— Юридическая сторона дела улажена. Власти Гватемалы пришли к заключению, что они не могут найти отца ребенка, и что у мальчика больше нет родственников, которые могли бы воспрепятствовать усыновлению. Мой адвокат говорит, что все идет прекрасно. Даже если отыщется отец, мы можем опротестовать его претензии, сославшись на его несомненную принадлежность к наркомафии. Джейк уверен, что этот парень никогда не даст о себе знать.

Возникла неловкая пауза. Зекери чувствовал на себе ее пристальный взгляд и ему было неуютно от мысли, что она проверяет его реакцию на свои последние слова. Он отвел глаза, не желая пугать ее своей бешеной ревностью, он хотел, чтобы она никогда не покидала его. Ребенок крепко заснул, и Зекери проводил Элисон в комнату Стеффи, украшенную плакатами с кумирами восьмилетней девочки и коллекцией плюшевых медведей. Он увидел, что при виде игрушек Элисон улыбнулась и внимательно осмотрелась в комнате. Зекери тем временем пододвинул диван-кровать поплотнее к стене. После того, как она уложила спящего Адама на кровать, он осторожно поставил три стула, огородив их спинками внешнюю сторону импровизированной колыбели.

Замужем. Вот незадача! Наверняка она ощущает ту напряженную грозовую атмосферу в комнате, которую чувствует и он сам. Зачем, черт возьми, ей надо было выходить замуж? И она так спешит вернуться к нему, к мужу, или, может быть, она отложит свой отъезд? Ведь самолеты на Чикаго отправляются каждые два часа.

Он это отлично знает, потому что однажды в пятницу, еще в апреле месяце, он летал в Чикаго и в соответствии с адресом, прочитанным на ее конверте, отыскал богатый район города. Он долго — наверное с час — бродил вдоль Мичиганского озера под противным моросящим дождем, прежде чем решил, что будет последним трусом и недотепой, если не отважится в конце концов хотя бы поздороваться с ней. Он подошел к дому как раз в тот момент, когда они оба садились в лимузин: высокий красавчик Джейк вел ее к машине бережно, по-хозяйски.