Жук подошел к ближайшему бревну и с трудом поднял конец. Дэн взялся за другой, и они перетащили бревно к проему. За пятнадцать минут, кряхтя и отдыхая, они перетащили к проему четыре бревна. Я, вооружившись самострелом, караулила. Все было спокойно, лишь где-то далеко дребезжала светом лампа.

— Теперь не закроется, — вытер пот Жук. — Если будет закрываться, то в бревна упрется. Так всегда в кино делают. Можно идти.

— Уверены? — спросил Дэн.

Мы дружно кивнули.

— К тому же тут стрелка есть, — добавила я.

— Володька был левша, — заметил скептический Жук. — А нарисовано на правой стене.

Дэн не нашелся, как это объяснить, а я про себя подумала, что такие стрелки можно рисовать любой рукой. Левой рисовать, а правой держать нож. А зачем он вообще, интересно, туда пошел? Сидел бы себе тут, спор выигрывал. Так нет, взял и пошел. Ах да, дверь-то закрыта… Но сегодня ее бы открыли… А может, это и не Володька…

— Вперед. — Мне надоело думать, я встала и шагнула в коридор первой.

— Нас, конечно, заманивают, — провозгласил Жук громко, чтобы те, кто заманивает, знали, что он, Жук, знает, что его заманивают, и не очень на этот случай обольщались. — Но я с коллективом.

Дэн проверил рукой крепость бревен и тоже шагнул за мной.

Мы брели по этому дурацкому коридору, Жук бухтил, а Дэн рассказывал, как в случае чего можно выбраться из лабиринта.

— Любой лабиринт можно пройти по правилу левой руки, — говорил Дэн. — Достаточно все время поворачивать влево. Влево и влево. И выйдешь из любого лабиринта.

— И будешь ходить по кругу, — возражал Жук. — Знаю я. Есть такие лабиринты, из которых по такому правилу не выйдешь. Направо, налево, прямо… Налево, конечно… Там коня потеряешь. Конем у нас будет, конечно, Дэн…

— Нам выход надо искать… — начал было Дэн.

— Я видел одно кино, — перебил Жук. — Про расхитителей могил. Там один мужик в пирамиду полез, и ему надо было тоже по лабиринту пройти. Он, короче, заблудился…

Свет погас. Он погас разом. Обычно начинает гаснуть одна лампа, потом другая, потом они начинают гаснуть по очереди и постепенно становится темно. Тут свет погас по-другому. Разом. Только что было светло — и вот уже темно. Так темно, как только бывает. Как в поговорке про черную кошку в темной комнате.

— За руки, — сразу же сказала я. — Возьмемся за руки, а то потеряемся. И я вас не слышу…

Я протянула в стороны руки и нащупала Дэна и Жука. У Жука рука была совсем холодная.

Щелкнула зажигалка и осветила лицо Дэна.

— Предохранители полетели, — объяснил он темноту. — Нагрузка большая. Помните, на физике рассказывали? Сейчас зажгу фонарик.

Зажигалка погасла.

Дэн копался в рюкзаке. Я определила это по колыханию воздуха. Потом он снова запалил зажигалку и показал нам фонарик. Щелкнул выключателем. Свет не зажегся. Дэн потряс фонарик и постучал им о колено.

— Мой не горит, — сказал он. — Жук, попробуй свой.

Жук тоже застучал фонариком, но света так и не появилось.

— Валь, ты давай. Ай, черт!

Зажигалка накалилась и обожгла Дэну пальцы. Снова стало темно.

Я сняла с шеи фонарик и тоже пощелкала выключателем. Бесполезно. Тогда я по примеру своих друзей еще и потрясла его, впрочем, тоже бесполезно, только батарейки запрыгали.

— Кто батарейки выбирал? — спросила я.

— Батарейки нормальные! — Теперь запалил зажигалку Жук. — С батарейками все тип-топ, я специально каждую проверил. Тут не в батарейках дело… Видите, тут вообще свет пропал. Везде пропал. Это территория тьмы…

Зажигалка погасла. Темнота была плотная, я первый раз поняла, что значит пощупать темноту. Ее и в самом деле можно было пощупать. Как вата. Густая темнота похожа на вату.

— Что будем делать? — спросила я. — Ждать Крысолова?

— Никакой паники. — Дэн зажег маленький огонек. — Я помню дорогу. Два поворота налево, один направо… Мы выйдем.

Мне казалось, что повороты распределялись несколько не так, но я не стала спорить.

— Погодите, — позвал Дэн. — А вы помните, откуда мы пришли?

— Отлично! — задергался Жук. — Отлично! Правда, я лично не помню.

Я тоже не помнила, откуда мы пришли. В темноте направление теряется мгновенно. В темноте я заблуждаюсь в собственной квартире. И стукаюсь лбом о каждый косяк. Тут можно стукнуться лбом о что-нибудь другое. А можно напороться на что-нибудь. На штырь.

— Мы разворачивались или нет? — спросил Дэн. — Валя, ты разворачивалась?

— Не помню, — призналась я. — Может, и разворачивалась…

Зажигалка Дэна опять погасла, и Жук запалил свою.

— Я тоже не помню, — сказал он. — Мне кажется, нам не надо двигаться с места. Надо ждать. Или… Или у меня есть бензин. Можно сделать факелы. Как в «Рэмбо»…

— Что это нам даст? — Я старалась покрепче держаться за Дэна и Жука.

— А знаете, я видел фильм, — захихикал Жук. — Так вот там тоже свет выключился, а когда он назад зажегся, то один из парней превратился уже в демона…

— Погоди. — Дэн потряс Жука. — У тебя нормальная зажигалка ведь есть? Не пластиковая?

— Точно! — Жук порылся в карманах. — Точно ведь. «Зиппо», у папаши свистнул, специально для такого случая.

Жук чиркнул колесиком. Искры. Жук крутанул еще. Снова искры.

— Не зажигается. Сейчас по-другому сделаю.

Почувствовалась возня. Запахло бензином.

— Разойдитесь немного, — попросил Жук.

Я отступила на шаг вправо. Жук снова чиркнул колесиком. Бензин вспыхнул.

Светлее не стало. Только страшнее стало. Мы стояли около маленького горящего озерца, а вокруг был мрак. И от огня этот мрак делался еще непроницаемее, уплотнялся. Он запускал в светлое пространство длинные щупальца темноты.

— Ну и что? — сказала я. — Так еще хуже.

— Как знаете. — Жук затоптал огонь.

Перед глазами плыли синие бензиновые круги. Я проморгалась и снова принялась рассматривать темноту. Жук зажег свою «Зиппо».

— Вам ничего не показалось? — спросил Дэн. — Ничего не видели?

— Кроме ваших глупых рож, ничего, — сказала я. — А что?

— Да так… — уклонился от ответа Дэн, но я-то почувствовала, как он снова вытянул свой ножик.

— Может, еще зажечь? — Жук снова забулькал своим бензином. — А то…

И тут загорелся свет. Так же, безо всякого перехода — раз — и уже светло.

— Да будет свет-два, — съехидничал Жук. — Крысолов плохо видит в темноте.

Все вроде бы было в порядке. Я уж хотела вздохнуть спокойно, но тут Жук ткнул своим самострелом вдоль правой стены и сказал:

— А мне кажется, тут никакого поворота не было. И вот этой стрелки тоже.

Дэн посмотрел на меня. Я не помнила, был ли тут поворот и была ли тут стрелка.

— Мультик про Минотавра помните? — зашептал Жук. — Они там отвернутся, а стена и исчезнет… А Минотавр как прыгнет…

— Туда не пойдем, — сказал Дэн. — Пойдем прямо.

Метров через двадцать ситуация повторилась, и свет снова погас. И снова Жук поджег «Зиппо».

— Опять коридоры меняет, — сказал он. — Сейчас я ему…

Жук забулькал своим бензином, и я решила, что он собирается снова зажечь свет, но Жук придумал другое. Мы не успели его остановить. Он чиркнул колесиком отцовской зажигалки, и, когда бензин вспыхнул, я увидела, что огонь горит на конце длинной, обмотанной ватой стрелы. И увидела злорадную улыбку Жука.

— Не надо… — Но Дэн не успел его остановить.

Жук нажал на курок. Стрела рванулась вдоль стены. А потом случилось вот что — стрела погасла, как провалилась куда-то. Исчезла на половине пути, растворилась во тьме. Сначала была тишина. А потом стены завизжали».

— Я тоже арбалет однажды сделал, — сообщил Корзун. — Одному парню ухо прострелил, у меня сразу отобрали. Хорошая была машина, с тридцати шагов… Что это? Опять звонят… Каждый день звонить принялись…

— Звон отгоняет нечистую силу, — заметил Малина. — Раньше, если в деревне упырь появлялся, его звоном отваживали.