– Не содержали квартиру в порядке?

– Нет, почему же, наоборот. Все всегда чистенько, убрано… Но постоянно соседи жаловались – гулянки за полночь… Я бы молодым девчонкам и не сдала, но смотреть жилье Света приезжала с отцом, он такой степенный, солидный, бизнесом занимается, у меня и договор именно с ним составлен. Я ему иногда жаловалась, он ей делал внушение, и какое-то время все оставалось тихо. А потом опять начиналось.

– А что именно начиналось? Драки, ссоры случались?

– Нет-нет, что вы! Музыка громкая, песни, все такое…

– Жених у Светы был?

– Был, но потом пропал. Лучше б и вправду одним женихом обошлось, а то соседки рассказывали – постоянно у них с Людой новые ребята. Ну, вот и доводились кого зря. Ой! – и хозяйка прикрыла рот рукой и всхлипнула.

– А почему вы пришли сюда именно сегодня?

– Так ведь двадцать пятое число, день расчета. Я ей вчера звонила, она сказала, приходите часов в десять. Я говорю – «в десять не могу, не успею на электричку, могу в восемь». Она – «хорошо».

– То есть нам в некотором роде повезло? – перебил ее Роман.

– В смысле?

– Ну, если бы она заплатила вчера, вы бы здесь не появились раньше, чем через месяц?

– Да, наверное, так… Я звонила в дверь, звонила, решила, что спят. У нас вообще была договоренность, что без нее в квартиру не вхожу. Но тут как бес под руку толкнул – и я своим ключом открыла. Нет, ну надо, бедные дети! – и не сдержавшись, женщина заплакала.

Роман добежал до своей «десятки», достал из бардачка пачку бумажных салфеток, вернулся, протянул даме. Подождав, пока она утрет слезы и успокоится, задал следующий вопрос:

– Вы торопились на электричку? Живете за городом?

– Нет, – тут женщина опять всхлипнула. – В гости к подруге собиралась.

– Мне надо записать все, что вы сказали, а вы потом подпишете, хорошо? Пойдем наверх?

– Нет, нет, – запротестовала хозяйка. – Не сейчас. Я не могу подняться в квартиру.

– Ладно. Давайте я сам напишу и принесу вам. Подождете меня здесь?

– Я к соседке зайду, в 39-ю квартиру, на первом этаже, чаю попью. Вы туда подходите.

– Хорошо. Телефон квартиросъемщика дадите?

– Сейчас, – и она стала рыться в большой объемной сумке. Потом достала оттуда книжечку, сказала: – Записывайте. Молодчанинов Владимир Павлович, – и назвала три номера.

Роман посмотрел и спросил:

– Первый – мобильный, понятно. А второй и третий? И что за код такой?

– Код – города Самары. Он там живет. Один рабочий, другой – домашний. Где какой, не знаю, я ему обычно на мобильный звонила.

– Хорошо. Но не уходите, а то потом вас в отдел придется вызывать.

– Нет, – покачала она головой. – Я буду у Раисы.

– Ну, у Раисы так у Раисы.

Поднялся в квартиру. Леня сидел в кресле, курил и внимательно рассматривал дисплей фотоаппарата.

– Обязательно смолить на месте преступления? – недовольно пробурчал Петрович.

– Мы уже все, что надо, нашли! – ответил тот с хитрецой.

– Да? – Роман повернулся к Жене.

– Да, – подтвердила она и дала ему в руку пробирку.

– Что это? – оторопел он.

– Ноготь. Ну, вернее, часть ногтя.

– Часть ногтя? Почему э… ноготь такой изогнутый?

– Если это бы был женский ноготь, то это нормально, – подошел Леонид. – Маникюр, понимаешь…

– Но он не женский, – вставила Евгения. – Слишком широкий.

– То есть, если я правильно понимаю, этот мужик не стрижет ногти? И они вырастают у него до такой степени, что начинают искривляться?

– Так точно, майор, – ответила эксперт-криминалист.

– Где нашли?

– У головы второй жертвы.

– Видимо, – вставил Леня, – он сначал схватил ее рукой за горло, а у нее – видишь? – медальон, вот и сломался ноготок.

– То есть ДНК у нас будет?

– Будет, – подтвердила Евгения. – Ну, а отпечатков столько, что с этим проблем нет.

– Разрешите? – раздалось у порога.

Роман оглянулся, в дверях стоял кинолог.

– Заходи, сержант.

Милиционер вернулся за дверь, послышалась короткая возня, шлепок, лай, и вдруг раздался настоящий вой.

Петрович подбежал к выходу – упираясь в порог всеми четырьмя лапами, здоровенная восточноевропейская овчарка сопротивлялась толкающему ее вовнутрь хозяину.

– Ну, давай, Арбуз, давай!

Обладатель столь неблагозвучного имени высунул из пасти язык, пыхтел, вращал глазами и ни в какую не позволял ввести себя в квартиру.

– Ничего не понимаю, – снял головной убор кинолог, – самый умный пес, какой у нас есть.

– А за что так обидно назвали?

– Щенком арбузные корки лопал, как поросенок.

– Констатирую: след взять не удалось.

– Так точно!

– Ну, уводи своего пса, что ж делать.

– Я, Петрович, ни хрена не понимаю, – пробормотал Леня. – Как пить дать, секта.

Чтоб не слышала Евгения, Роман шепнул ему на ухо:

– Шел бы ты в жопу, Лень! – и уже громче, для обоих: – Меньше эзотерической литературой надо интересоваться! Хозяйка сказала, что девушки вели… ну, скажем, раскованный образ жизни. В том, что они могли снять ночью мужика и привести его домой, нет ничего удивительного. Одного на двоих – не страшно. Пока светленькая начала, вторую за спиртным послали. А потом что-то пошло не так, видимо, преступник душевнобольной, его переклинило, и он убил девушек. Только блондинке зачем-то выпустил кровь – в ванную или в унитаз, а потом тело обмыл и положил обратно на кровать. А тем же самым заниматься со второй побоялся или начал в себя приходить. Какая секта, какой ритуал? Где круги на полу, звезды на стенах, не знаю, свечи там? А предположение, что он кровь выпил? Из вены? Как это технически возможно? Да никак! Все!

– Ищем случайного знакомого? – Леонид, казалось, обиделся.

– Ищем всех. Мотив ревности, преследования отвергнутого любовника, месть – ничего не исключаем. Если телефон зарядился, переписывай все звонки за последнее время, обзванивай их друзей, задавай вопросы и всех приглашай на завтра в отдел, кто упирается, устанавливай личность и вызывай повесткой. Участкового и оперативных работников пусти по всем соседям, если кто что видел или слышал, пусть зовет тебя, задавай вопросы сам. Закончишь – запрашивай архивную базу, узнавай, находили ли в России трупы с разорванными зубами шеями – не важно, женские, мужские. Евгения! Вызывай труповозку, и заключение судмедэксперта пусть готовят как можно скорее. Может, наркотики найдут в крови… Тьфу ты, в тканях! Леня, твой – телефон, мой – фотоаппарат. Идет?

– Идет…

– Ищи внимательно в адресной книжке запись «любимый», а так же всех «заек» и «котиков».

– Да знаю…

– СМС-ки прочти.

– Знаю!

– Документы обнаружил?

– Да, нашел в столе. Вон лежат, бери.

Роман открыл первый паспорт – Молодчанинова Светлана Владимировна, 1989 года рождения, на фото – старающаяся быть серьезной девчушка, по выражению лица видно – хохотушка. Эх, Боже ты мой!

Второй – Карташова Людмила Ивановна, 1989 года рождения, симпатичная, стрижка на фотографии короткая, сейчас отросли волосы, превратилась в красавицу, себе на беду…

Записав показания хозяйки, он спустился на первый этаж и позвонил в тридцать девятую квартиру. Открыла старушка – божий одуванчик, пытался ее расспросить, но она мало того, что ничего не видела, еще и оказалась туга на ухо и все по два-три раза переспрашивала. Хозяйка подписала протокол, взяла у него визитку и оставила свой телефон.

Петрович вышел из подъезда и направился в магазин. Если ходить вокруг да около, от граждан ничего не добьешься. Скажешь – «из прокуратуры», сразу рот на замок. А если произнесешь «отдел тяжких преступлений», сначала испуг, потом – искреннее желание помочь.

– Наташа, да? – кинув взгляд на бейджик, спросил он у ближайшего кассира. «Азбука вкуса» – дорогой, сука, магазин, но персонал здесь вышколенный, всегда к лицам улыбка приклеена, никогда клиента не отошьют, тем более не нахамят.

Девушка, не отрывая взгляда от кнопок, кивнула.