Кирилл стал вспоминать. Когда они с Верой ходили по поселку и перед тем, как нашли понравившийся им дом, Кирилл прошел в какой-то проулок, весь заросший полынью, и в конце проулка поселок обрывался, а дальше шло поле, и в поле виднелась проселочная дорога. Вся картина тогда показалась ему умиротворяющей, и он впервые тогда почувствовал какую-то внутреннею близость к Вере.

— Да, я понял о чем ты, — сказал Кирилл.

— Там действительно есть дорога?

— Да, грунтовая, наезженная, но уже хорошо заросшая. Через поле ведет в сторону леса.

— И проехать по ней можно?

— Не знаю. Тогда, наверно, без проблем, а в дождь, не знаю.

— Ладно, сами разберемся. Это единственный шанс покинуть это неприветливое место. Зря я вообще сюда поехал. В память о нашей старой дружбе, покажешь, где эта дорога находится, ладно?

— Ладно.

Была ночь. Дождь лил по-прежнему сильно. Кирилл ждал в коридоре возле бокового выхода из школы, того, что располагался со стороны стадиона. Холодный сырой воздух, напоенный капельками дождя, проникал сквозь открытые настежь двери.

Готовый к путешествию микроавтобус ждал возле входа. Всего решили покинуть поселок одиннадцать человек. Среди них оказались Марина и Вера. Уезжать решили также те две девушки, сандаловая и кашемировая. Остальные по большей части тоже были из той группы, что в ночь праздника ходили с Глебом купаться на реку.

Отъезжающие грузили в микроавтобус выделенную дядей Мишей провизию и свои вещи. Кирилл, прислонившись к стене, наблюдал за погрузкой и ждал, чтобы поехать вместе с ними и, как и обещал Глебу, показать им ту никому неизвестную проселочную дорогу.

— Значит, это ты знаешь, где находится путь спасения? — спросила, подошедшая к Кириллу кашемировая девушка. Против обыкновения сквозь ее одежду не было видно торчащих сосков. Теплая походная одежда, под стать погоде на улице.

Кирилл кивнул.

— Видишь, как все получилось? — сказала девушка.

— Как?

— Ну, мы уезжаем, вы остаетесь. Я бы тоже хотела остаться.

— Так в чем же дело?

— У тебя друзья остаются, и девушка твоя здесь. А у меня только она и есть, — девушка указала на свою подругу, сандаловую девушку. — Кроме тебя, я так и не успела ни с кем здесь сойтись. Я бы хотела остаться, но при одной только мысли, что я буду здесь одна, все сжимается в груди. Ну почему жизнь вот так сложилась? И ехать не хочу, и здесь оставаться не вижу смысла. А сколько идеалы дяди Миши не пыталась прочувствовать, так и не поверила в них.

— Совсем не поверила? Зачем же поехала сюда?

— Нам было по пути.

Кирилл рассмеялся.

— А сейчас пути расходятся, да? — сказал он.

— Похоже на то. Ты, наверно, осуждаешь нас.

— Нет, с чего мне вас осуждать?

— Ну мы ведь бежим и бросаем вас. Когда все шло хорошо, мы жили здесь. А как корабль стал тонуть, так мы прыгнули в единственную шлюпку и поплыли на берег.

— Хороший образ.

Появился дядя Миша, Аркаша и Катька. Больше никто из общинных не пришел провожать возвращающихся в город. Микроавтобус был загружен и все стали садится в салон.

— Похоже, нам пора прощаться, — сказала кашемировая девушка. — Мне приятно было с тобой общаться.

— Мне тоже. Будет, что вспомнить в старости.

Девушка рассмеялась.

— Удачи вам тут.

— И вам хорошо доехать.

Кашемировая девушка одной из последних вышла из школы и торопливо, чтобы не промокнуть под дождем, залезла в салон микроавтобуса.

В коридоре возле распахнутой двери остались лишь подошедшие дядя Миша, Аркаша, Катька, Глеб и Кирилл.

— Спасибо, что не стали препятствовать нам в отъезде, — сказал Глеб.

— Уехать — это ваша право, — сказал дядя Миша.

— Спасибо за все.

Дядя Миша кивнул.

— Ну тогда мы поехали. Удачи вам тут.

Дядя Миша, Аркаша и Катька кивнули. Глеб, не пожимая рук, развернулся и пошел к микроавтобусу. Залез на сиденье водителя.

— Номера домов запомни, где дорога эта начинается, — сказал дядя Миша, обращаясь к Кириллу. — Потом на карте мне покажешь.

Кирилл кивнул.

— Значит так, — сказал Аркаша. — Покажешь им дорогу, помашешь ручкой и домой. И не задерживайся.

— Хорошо, мамочка. К полуночи вернусь.

Кирилл вышел под дождь и сел в микроавтобус рядом с Глебом. Двигатель заработал, и машина тихонько тронулась вперед. Кирилл посмотрел в окно. В проеме двери наблюдали за отъездом микроавтобуса Аркаша и Катька.

Аркаши и Катьки не было. Кирилл сидел в классе один. Вера и Марина уехали, и некоторые их вещи так и остались лежать на их кроватях или висеть на спинках кресел. От этого комната казалась заброшенной. Кирилл сидел на диване, нужно было встать и собрать оставшиеся вещи, собрать вещи, оставшиеся после Захарки, убрать все с глаз. Но делать ничего не хотелось, и Кирилл просто сидел и смотрел перед собой. Вон тот топик был совсем знакомый. Марина была в нем, когда они нашли дом. Он пошел закрыть двери, она сняла этот топик и положила на комод. Когда он вернулся в спальню, Марина ждала его обнаженная и вся его. А потом он решил, что нужно расстаться с ней. С тех пор Марина злилась на него и при каждом удобном случае давала понять, как же она его презирает. А теперь она уехала, но грусть Кирилла только усилилась.

— Привет, — Кирилл повернул голову на голос. В класс пришла Аня.

— Я чай принесла, — сказала Аня, показав термос в руке. — Ты я смотрю хандришь в одиночестве?

— Ага.

— Я не помешаю?

— Нет, наоборот. Как там Света?

— Выздоровела почти. Хоть стометровки бегай. Летюк был прав. Жара спала, и раны затянулись в момент. Только вот Ярославу Викторовичу лучше не становится.

— Ярослав Викторович сильный. Он справится.

Аня села рядом и обняла Кирилла.

— Почему все вот так получается? — сказала Аня. — Почему просто нельзя спокойно жить. Почему жизнь такая стерва?

— Не знаю.

— Хорошо, что ты у меня есть, — Аня поцеловала Кирилла.

— Да, если бы тебя не было, даже не знаю, чтобы сейчас со мной было, — сказал Кирилл. — Уж больно все хреново на душе.

— И мы будем вместе?

— Да.

— Всегда?

— Всегда, — ответил Кирилл.

Тянулись невыразимо скучные дни. Дождь монотонно стучал в окна. В школе было натоплено. Заняться было совершенно нечем. Мысли постоянно возвращались к Велесовой дружине и к тому, что ждет общину, когда дождь стихнет.

Пару раз Кирилл ходил в караул на крышу. Там был оборудован навес, защищающий от дождя. Однако от холода и сырости защиты не было.

Аркаша то и дело пропадал в комнате у дяди Миши. Там они вместе с Богайчуком все пытались придумать план борьбы с Велесовой дружиной. У общины было явное преимущество в оружии, однако после отъезда Глеба численное преимущество бандитов только возросло.

Ужин закончился, и все расходились по своим комнатам. Аркаша пошел на луг за стадионом косить траву. Коров, нашедших себе кров под крышей школы, нужно было кормить. Однорукий Аким оказался не только опытным рыбаком, но и хорошо знал фермерское дело. Аким объяснил, как сделать коровам сено, и теперь по вечерам, после наступления темноты кто-нибудь шел на улицу под дождь косить траву. В этот раз пошел Аркаша. Катька осталась помогать в столовой. Вера и Марина уехали, и в классе никого не было. Кирилл взял книгу Ремарка. «Время жить и время умирать». Оставалась последняя глава, развязка была уже близка, и Кирилл вышел в кают-компанию и сел дочитывать.

Николай Федорович и Летюк уже расставили фигуры и опять в полном молчании начали шахматную партию. Больше в холле никого не было. Было слышно, как дождь монотонно барабанит в окна.

Конец романа подтвердил название. Время жить и время умирать. Гребер, главный герой книги, сделал свой выбор и погиб от рук русских партизан. Вселенной нет дела до того, хороший ты или плохой, правильно ты поступил или ошибся, у вселенной другой распорядок. Когда приходит время ты просто умираешь. Кирилл положил книгу рядом с собой на диван и закрыл глаза.