Он обвел всех ликующим взглядом. Господин в визитке улыбнулся в ответ, Маккибин и Скотт переглянулись. Лидумс подумал: «Под эти данные Маккибин, наверно, получит дополнительные ассигнования». В это время он уловил на себе мстительный взгляд Ребане. И опять подумал: «Ах, Будрис, Будрис, как бы нам пригодилась эта парапсихология. Может быть, ты прочитал бы мои мысли и понял, что мне очень нужна поддержка. Что происходит там у тебя?»
— Я хочу обратить внимание собравшихся господ именно на то, что смелому и ловкому человеку или двум людям было достаточно такого короткого времени. Но вот перед нами оборотная сторона медали: в той же Латвии находится хорошо экипированная и вооруженная англичанами группа Будриса. Здесь присутствует мистер Казимир, представитель этой группы, который может подтвердить мои слова. И что же успела сделать эта группа? А между тем Будрис и его подчиненные категорически настаивают на том, чтобы все связи с Латвией находились под их контролем. Не слишком ли это много за те крохи, которые они дают? Я предлагаю перебазировать часть нашей работы в Прибалтике на группу Тома и его добровольных помощников. Господин Казимир утверждает, что такой параллелизм вреден, но опыт группы Тома…
— Не только вреден, но и опасен! — перебил его Лидумс. — А кроме того, вы, мистер Ребане, не точно излагаете позицию Будриса, хотя она вам и известна. Будрис никогда не настаивал на том, чтобы все связи Запада с Латвией шли через него. Во-первых, это не в интересах нашей группы, так как чревато дополнительными опасностями, а во-вторых, любая обособленная группа, действующая отдельно и по собственной программе, может принести пользу нашему общему делу…
— Прошу меня не перебивать! — глухо сказал Ребане.
— Продолжайте, мистер Роберт! — добродушно произнес Маккибин. Его, видимо, заинтересовало предложение Ребане.
Тихо приоткрылась дверь, вошел референт радиоотдела и положил перед мисс Норой папку с радиограммами. Нора просмотрела их и передвинула Маккибину. Лидумс больше не слушал Ребане. Вернее, он отмечал про себя лишь те пункты в его утомительно длинной речи, на которые потом можно будет возразить. Он следил за тем, как радиограммы от Маккибина перешли в руки полковника Скотта. Тот мельком просматривал их, время от времени милостиво кивая неутомимому Ребане.
Лидумс перебросил Норе записку: попросил передать радиограммы Тома или сводный меморандум. Нора показала записку полковнику, тот кивнул, и вот меморандум на тридцати страницах оказался под рукой Лидумса. Ребане, закончивший свою длинную речь, посмотрел на Лидумса довольно зло, но протестовать не стал.
А Лидумс просматривал радиограммы Тома и все думал о самой странной фразе Будриса в той радиограмме, которая попала к нему несколько дней назад: «Мирдза регулярно получает его письма, которые готовит Янко, правда, не очень умело: подводит почерк…»
Теперь он видел эти «письма» и видел почерк, которым они написаны…
Совершенно неожиданно не только для Лидумса, но, кажется, и для всех присутствующих сразу после Ребане заговорил Маккибин. И совсем не о Томе и Адольфе. Он кратко и холодно сообщил, что недавно получены сведения о провале в Латвии группы американских разведчиков, которых возглавлял некий Бромберг.
Центральное разведывательное управление США так гордилось работой своего детища Бромберга, что отказалось подключить к его группе английскую разведку. Более того, американцы не захотели поделиться добытой Бромбергом информацией. Отделу «Норд» пришлось действовать на свой страх и риск параллельно с уже прижившимся, казалось бы, Бромбергом, что всегда, сказал Маккибин, приводит к излишним опасностям. И вот работник английской разведки вынужден уйти в подполье, а Бромберг скоро предстанет перед советским судом…
Маккибин ставил на рассмотрение собравшихся несколько вопросов: какими средствами и силами располагают органы контрразведки социалистических стран; чем можно объяснить столь частые провалы засланных в пределы этих стран представителей иностранных разведок; какие типичные ошибки допускают засланные в эти страны разведчики? Все эти вопросы, сказал Маккибин, необходимо тщательно исследовать, чтобы сократить количество возможных провалов. Тут он, как и полагается представителю торговой нации, упомянул о том, как дорого стоит подготовка разведчика, особенно если это работник высокого класса. А Бромберга американцы называли в числе самых лучших своих воспитанников…
Лидумс невольно подумал, что вся эта речь построена так, чтобы вызвать на откровенный разговор именно его, Лидумса. По-видимому, англичане и сами не очень верят успехам Ребане, хотя и благодарят его за полученные от Тома сведения. Он уже успел мельком проглядеть эти сведения. Были среди них и отлично разведанные подлинные данные, но большая часть могла оказаться типичной дезинформацией, построенной так, чтобы Лидумс, если ему случится познакомиться с этими радиограммами, понял это. Вот, например, радиограмма Тома о наличии на аэродроме в Латвии тяжелых бомбардировщиков. Не специально ли для Лидумса подброшен этот материал?
Маккибин предложил высказаться по делу Бромберга и дал слово сидевшему рядом Силайсу. Лидумс понял: разговор пойдет по кругу, его очередь еще далеко, он успеет изучить все «письма», которые получает Мирдза…
Да, большая часть их была насыщена искусно смонтированной дезинформацией. И только один человек, именно Лидумс, мог разгадать, где в радиограммах «деза», а где подлинные факты. Старый друг и учитель сумел вовремя предупредить своего ученика Лидумса, что «письма» эти подложные. Том уже давно не выходит в эфир.
Теперь Лидумс знал, как укрепить свое положение. Конечно, Ребане не простит такого удара, но за спиной Лидумса отныне будут стоять Маккибин и полковник Скотт и оба Джона — Большой и Малый, потому что Лидумс поможет им «спасти лицо», а все разведчики обожают незапятнанную репутацию…
Меж тем Силайс пытался в меру сил проанализировать провал американца Бромберга. По его словам, выходило, что органы безопасности в социалистических странах так запугали своих граждан, что чуть ли не каждый третий из них стал добровольным контрразведчиком… Тут он спохватился, что переборщил: если треть населения каждой страны ищет шпионов, то как же посылать туда своих людей? На верную смерть? И немедленно повернулся на сто восемьдесят градусов.
— Но очень может быть, что Бромберг совершил ошибку. Когда наши ученые разрабатывали новейшие средства радиосвязи, они предполагали, что у потенциального противника нет столь мощных пеленгаторов, которые могли бы засечь эти рации. Однако опыт Вилкса подсказывает, что органы безопасности снабжены отличными пеленгационными установками. Да иначе и не может быть: противник освоил космические полеты, управление беспилотными самолетами и радионацеливание ракет класса «земля — воздух» и «воздух — воздух», а затем ракеты межконтинентального и глобального действия. Если учесть это, то ему не так уж трудно было выследить рацию Бромберга, тем более что тот, судя по количеству переданного материала, выходил в эфир чуть ли не по два раза в неделю. Следовательно, мы должны воспитывать у наших людей осторожность и еще раз осторожность в обращении с техническими средствами связи. Наши люди выучены лучше, об этом свидетельствуют и успехи Вилкса, и успехи Тома, и вся деятельность группы Будриса и приданных ему радистов и разведчиков. — Силайс умолк и торжественно опустился в кресло.
Маккибин приподнял веки и выразительно взглянул на Лидумса. Пришло время держать еще один экзамен. А сколько их еще будет?
— Я не знаю условий работы мистера Бромберга в Латвии, поэтому не берусь судить о причинах его провала. Однако опыт моей работы показывает, что небольшие группы наших пособников, как мы их называем, хорошо законспирированные, могут действовать в условиях нелегального пребывания не только в лесах, но и на хуторах, и в городах. Иначе наше движение уже давно бы распалось.
Но я знаю и другое: местное население очень настороженно относится к неизвестным людям, которые не могут доказать своей принадлежности к какой-нибудь понятной и нужной профессии. Мне помнится, что человек, принимавший Вилкса и его друзей, снабдил их справками монтеров. И с этими примитивными документами вся группа благополучно прожила в Риге полгода. А опасность внезапного появления даже на самых глухих хуторах показывает печальная судьба Густава, который погиб в первый день своего пребывания в Латвии… — Лидумс на мгновение склонил голову.
