— В последние месяцы нормальной жизни, — понимающе отозвался Магнус.

— Да, — кивнула Инкилейф. — В последние месяцы нормальной жизни.

Вулкан с каждой минутой становился все громаднее, но затем машина повернула на север, и Гекла пропала за чередой холмов, которыми замыкалась долина. Не доезжая нескольких километров до Флузира, Магнус с Инкилейф сошли с автотрассы на боковой съезд, ведущий к Хруни. Дорога некоторое время петляла среди возвышенностей, а затем машина въехала в очередную лощину. Отсюда уже просматривалась крошечная белая церквушка, стоявшая под защитой скалистого гребня, рядом с пасторским домом и горсткой хозяйственных построек.

Автомобиль свернул на пустую щебеночную парковку перед входом в кирху. Магнус вылез из машины. В северной стороне открывался удивительный вид на далекие глетчеры. Над полем вились громкоголосые зуйки, а в остальном, можно сказать, царила полная тишина. И умиротворение.

Путешественники направились к жилищу приходского священника, внушительному — по исландским меркам — особняку с красной крышей, и нажали кнопку звонка. Нет ответа. С другой стороны в гараже стоял красный «судзуки».

— Может, он в церкви? — предположила Инкилейф. — В конце концов, он пастор и сейчас рабочее время.

Пересекая старинный погост, она показала в сторону шеренги могильных плит.

— Вот здесь лежит моя мама.

— Хотите постоять? — осторожно спросил Магнус. — Я не тороплюсь.

Инкилейф покачала головой.

— Нет. Такие вещи нельзя делать мимоходом. И потом… — Она робко взглянула на сержанта. — Почему-то мне кажется, что ее совсем не надо бы впутывать в это дело.

— Разумно, — одобрил Магнус.

Словом, они дошли до церкви и заглянули внутрь. Там было тепло, красиво — и пусто.

Возвращаясь к машине, Магнус между постройками заметил какого-то паренька лет шестнадцати и окликнул его:

— Эй, дружище, а где пастор?

— Утром был здесь… — опасливо ответил мальчишка.

Сержант решил не нагнетать обстановку и не упоминать свою профессию.

— А куда он уехал? У него есть другая машина?

Подросток машинально бросил взгляд на гараж. «Судзуки» на месте.

— Да нет. Может, пешком куда пошел. С него станется. Бывает, целыми днями лазает в горах.

— Что ж, спасибо, — сказал Магнус и посмотрел на часы. Половина четвертого. Сержант обернулся к Инкилейф. — Ну, что будем делать?

— Если хотите, можем заехать к нам в поселок, — предложила она. — Я покажу вам письма от Толкина, адресованные моему деду. И дневник, в котором отец излагал свои догадки о местонахождении кольца. Хотя я лично сомневаюсь, что от них будет толк.

— Что ж, мне нравится ваша мысль, — ответил Магнус. — А на обратном пути вновь сюда заглянем.

Улица Естурстрайти располагалась в квартале от гостиницы «Борг». От присутствия рядом могучего дальнобойщика из Англии и сухонького исландского полицейского в отставке Исилдуру становилось легче на душе. Когда Гимли предложил Акселю Бьярнасону известную сумму, тот немедленно согласился бросить текущие дела и помочь новым клиентам, хотя Гимли подозревал, что бросать-то, в сущности, ему было нечего. Бьярнасон, с коротким ежиком седых волос, пронзительными синими глазами и обветренным лицом, больше напоминал рыбака, нежели частного сыщика, хотя Исилдур, еще никогда не прибегавший к услугам «карманных детективов», мало разбирался в таких вещах.

С другой стороны, Бьярнасон отлично знал город. Он немедленно вспомнил, кто такой Петур Асгримссон, и даже с ходу смог назвать адрес художественного салона Инкилейф. Через четверть часа сыщик уже стучался в гостиничный номер калифорнийца.

Исилдур сильно нервничал: можно сказать, испытывал настоящий страх. Он очутился в чужой стране, а Исландия — место на редкость необычное. К тому же совершено убийство, и есть ненулевые шансы, что злодей шагает рядом. Исилдуру не хотелось долго размышлять над этим; он решил не спрашивать Гимли в лоб, дескать, вы убивали или не убивали профессора?

Впрочем, чувство опасности придавало всему предприятию толику пикантности. Задача непростая, не исключено, что первой заполучит кольцо полиция. А может, артефакт изначально был фальшивкой. Или, к примеру, вещица спрятана так надежно, что уже никто и никогда ее не отыщет. И все же имелся шанс, что Исилдур станет обладателем того самого кольца, которое тезка Исилдура привез в Исландию тысячу лет назад… Того самого кольца, которое вдохновило Толкина… А что, это было бы неслабо!

Парадный подъезд клуба «Неон» оказался узенькой, непримечательной дверью, выходившей на главную улицу, однако Бьярнасон решил провести своих клиентов через черный ход. Эта дверь вообще стояла нараспашку, упираясь створкой в груду коробок из-под бутылочного пива. Какой-то юноша деловито заносил внутрь ящики с водкой.

Бьярнасон его остановил и что-то буркнул на исландском. Вот уж действительно, странный язык! Исилдур даже призадумался, на какой из языков Средиземья может походить это наречие. Пожалуй, аналогов ему не сыскать: на квенья повлиял финский, а прообразом синдарина был валлийский. Не исключено, что в глазах Толкина исландский носил слишком обыденный характер — никакой романтики.

Паренек провел их вниз, через широкий танцпол к небольшой конторе. Там сидел высокий мужчина с бритым черепом, увлеченно беседовавший с какой-то рыжеволосой девушкой в джинсах и футболке с надписью «Лопнула промежность».

— Валяйте, — сказал Бьярнасон Исилдуру. — Я уверен, что он говорит по-английски.

— Мистер Асгримссон? — подал Исилдур голос.

Мужчина с бритой головой вскинул лицо.

— Да? — Ни малейшего намека на улыбку, зато зловещим глянцем отливал шишковатый череп.

— Меня зовут Лоренс Фелдман, а это мой коллега Стив Джабб.

— Что вам нужно? — нахмурился Асгримссон. — И вообще мне казалось, что этот тип сидит в тюрьме.

— Стива задержали по ошибке, — объяснил Исилдур. — Просто у властей ушло некоторое время, чтобы во всем разобраться.

— Что ж, если вы пришли за сагой, то сообщаю: она сейчас в руках полиции. А когда они закончат с ней работать, то мы вам ее ни за что не продадим.

Асгримссон вел себя дерзко, однако Исилдур не дал себя запугать. Он давно привык, что люди норовят им помыкать или задвинуть на второй план, не понимая, что без талантливых программистов — таких как он — их бизнес ни за что не сдвинется с мертвой точки.

— Эту тему мы обсудим позднее. Сейчас хотелось бы поговорить с вами насчет кольца. Кольца Исилдура или Гекура, называйте его как угодно.

— Вон из моего клуба! — непреклонным тоном заявил Асгримссон.

— За услуги мы платим. Очень аппетитные суммы, — намекнул Исилдур.

— Послушайте меня, — прорычал Асгримссон, сверля гостей горящими глазами. — Из-за этой дурацкой саги погиб человек. Даже двое, если вспомнить и про моего отца. Как выяснилось, наша семья далеко не зря хранила эту тайну на протяжении столетий. Нельзя было ее разглашать, и если бы ко мне прислушались, то так бы оно и вышло. И виноваты во всем как раз вы! Нечего было совать свой нос повсюду, вынюхивать да размахивать пачками долларов! — Он шагнул к Исилдуру. — Видели, до чего дошло дело? Профессор Агнар Харальдссон мертв! У вас есть совесть или нет? Не пора ли вам катиться к чертовой матери в свою Америку?

— Мистер Асгримссон…

— Да пошел ты знаешь куда?! — рявкнул Петур во весь голос, показывая пальцем на дверь. — Вали давай!

Солнце было не по сезону жарким, и с пастора градом катил пот. Денек выдался на славу, за спиной осталось не менее семи километров. Сейчас пастор находился в высокогорной лощине, куда не забредали даже овцы, по крайней мере в это время года. Со стороны пустоши, которой замыкался дол, доносилось журчание ручья. Снег сходил повсюду, просачивался талыми струйками среди валунов и щебня, уходил в почву звонкой капелью. Прошлогодняя трава, открывшаяся взору за последние дни, была желто-бурой, но вдоль ручья уже пробивались свежие зеленые ростки. Весна. Новая жизнь для этой голой земли.