— Да, носил, — подтвердила жена старика.

— А как оно выглядело, это кольцо?

— Потемневшее и грязное, но видно, что золотое. Наверное, очень древнее.

— Я вам говорю: он подобрал обручальное кольцо того парня-невидимки, — заявил старик. — Потому его друг и погиб. Он украл чужое обручальное кольцо! Глупец! Чего он ожидал? Удивительно, что сам пастор не погиб — он приполз к нашей двери едва живой.

— Вы хорошо разглядели человека-невидимку? — спросил Магнус.

— Да нет, снег ведь шел. Так только, силуэт заприметил…

— Но все равно вы решили, что это был молодой человек?

— Ну конечно. У стариков и молодых походка разная.

Магнус переглянулся с Инкилейф.

— А могло ему быть… скажем, лет тринадцать?

— Не-ет, — уверенно помотал головой старый фермер. — Он высокий был. А потом, не забывайте, женатый ведь. Невидимый народец не женится в тринадцать лет, это для них слишком рано, даже по тогдашним меркам. — Он многозначительно уставился на сержанта.

— Томас в тринадцать был весьма долговяз, один из самых высоких мальчишек в нашей школе, — задумчиво сказала Инкилейф. — Метр семьдесят пять.

Машина быстро катила по ущелью Тьоурсаудалур, унося спутников в Рейкьявик.

— Другими словами, он вполне мог подглядывать за ними в тот день, — высказал Магнус напрашивающийся вывод.

— А интересно, почему полиция до этого не додумалась?

— Что тут странного? — дернул плечом Магнус. — Сельские констебли. Они вообще, наверное, не видели причин подозревать здесь нечистую игру… Ладно, я покопаюсь в архиве. Должно быть, все бумаги хранятся в сельфосском управлении.

— А ведь я так и думала, что кольцо прибрал к рукам именно пастор! — заявила Инкилейф.

— Похоже на то. Хотя я до сих пор не верю, что оно существует на самом деле.

— Фермеры же его видели на пальце Хакона!

— Ага. И кольцо видели, и эльфа.

— Ну как хочешь… Мне вообще-то все равно, веришь ты или нет. Я твердо знаю, что Хакон убил моего отца, а кольцо взял себе! По-другому не выходит.

— Если не считать, что убийцей мог оказаться Томас.

— Тринадцатилетний мальчишка? — удивилась Инкилейф. — Да он вообще не того сорта парень. В то время как Хакон…

— Может статься, хотя Томас сам и не убивал твоего отца, он стал свидетелем этого преступления. Пожалуй, с ним есть о чем побеседовать.

— Ну а сейчас-то мы можем вернуться в Хруни и обыскать дом пастора?

— Я тебе уже говорил: для этого нужен ордер. Особенно если мы рассчитываем отыскать там улики, которые потом следует предъявлять суду. А дело явно к этому идет. И вот почему мне надо как можно скорее вернуться в Рейкьявик.

Машина быстро неслась по великолепной дороге, однако шоссе то и дело петляло. Магнус преодолел очередной подъем и на гребне едва не зацепил встречный белоснежный «БМВ».

— Ого!.. — не удержался он от восклицания и бросил взгляд на Инкилейф: сумела ли та по достоинству оценить его навыки лихого вождения.

Девушка неподвижно сидела в кресле, напряженно выпрямив спину, и хмурилась.

Тут проснулся ее мобильник. Она быстро ответила на звонок, скосила глаз на Магнуса, два-три раза буркнула «да», после чего нажала кнопку отбоя.

— Кто это? — спросил сержант.

— Да так, из художественного салона…

Магнус высадил Инкилейф у ее дома в центре города.

— Вечером увидимся? — спросила она, вылезая из машины. — Я ужин приготовлю. — Девушка улыбнулась.

— Не знаю, — ответил Магнус. — Похоже, придется работать допоздна.

— А я ничего не имею против позднего ужина. К тому же мне очень хочется быть в курсе расследования. А потом… — Она замялась, заливаясь краской. — Я буду рада тебя видеть.

— Инга, я не знаю.

— Магнус? Магнус, признайся честно: в чем дело?

— Была у меня девушка… Колби. Еще в Бостоне…

— Так ведь я тебя уже спрашивала, а ты сказал, дескать, никого у тебя нет! Ты же сам так сказал!

— Так ведь и вправду никого нет. — Магнус постарался привести мысли в порядок. — Она, так сказать, из бывших. Там все кончено.

— Тогда в чем дело?

— Ну… — Магнус с трудом подыскивал слова. Инкилейф стояла на асфальте и наблюдала за муками сержанта. От ее улыбки не осталось и следа.

— Слушаю тебя внимательно.

— Я такой же, как Ларус? — выпалил он.

— Что?!

— Ну… ты понимаешь… когда тебе одиноко… хочется… ну…

— Затащить кого-нибудь в постель, ты к этому клонишь?

Магнус вздохнул:

— Я и сам толком не знаю, к чему клоню.

— А теперь послушай меня. Буквально через несколько дней ты вернешься в Штаты, поэтому мне хочется провести с тобой как можно больше времени, пока есть такая возможность. Это все легко понять, но если у тебя есть возражения, тогда не тяни и все выкладывай. Чтобы я не теряла своего времени понапрасну… Ну, тебя что-то не устраивает?

— Понимаешь…

— Ладно. Мне все ясно. Пожалуй, я сама здесь много чего имею против. — Она развернулась к нему спиной.

— Инкилейф!

— Все мужики сволочи, — буркнула она себе под нос, шагая к входной двери.

— Как же вы меня допекли своими дурацкими эльфами!

Балдур гневно таращил глаза на Магнуса. Сержант только что вытянул его из допросной, где инспектор продолжал обрабатывать Томаса. Балдуру сильно не понравилось вмешательство, но все же он провел Магнуса к себе в кабинет, после чего внимательно выслушал рапорт о беседе с преподобным Хаконом и местными скотоводами. Впрочем, когда сержант принялся пересказывать историю про троллей, кольца и человека-невидимку, терпение инспектора лопнуло.

— А еще говорят, что я консерватор и ретроград! Что за дедовские сказки вы мне притащили?!

— Понятное дело, это никакой не эльф, — уступил Магнус. — А Томас. В тринадцать лет он был очень высоким парнишкой.

— А кольцо? Вы что, пытаетесь сказать мне, что пастор носил древнее кольцо, принадлежавшее Одину, Тору и так далее?

— Я ничего не знаю про подлинность кольца, — заявил сержант. — И если честно, мне все равно. Здесь главное в том, что семнадцать лет назад некоторым кольцо казалось чрезвычайно важным. Вплоть до смертоубийства.

— Ах, так мы теперь заодно раскрываем еще одно преступление? Смерть в 1992 году? Да только не забывайте, что тогда речь шла не об убийстве, а о несчастном случае. Расследование проводилось по всей форме, не волнуйтесь.

Магнус откинулся на спинку кресла.

— Позвольте мне побеседовать с Томасом.

— Нет.

— Я уже говорил с его отцом.

Балдур покачал головой.

— Странно, что Вигдис не разглядела в них ближайших родственников.

— Хакон — не столь уж редкое имя, — заметил Магнус. — Мы опросили десятки свидетелей, и минимум пятеро носили имена, внешне напоминающие родственные отношения. Вигдис же не знала, что Томас провел свое детство во Флузире, вот и не усмотрела причинно-следственной связи.

— Все равно должна была проверить, — уперся Балдур. Магнус не стал раздумывать над правотой слов инспектора.

— Я мог бы намекнуть Томасу, что фермеры в тот день его заметили.

— Я сказал «нет».

В наступившей тишине они мерили друг друга взглядом.

— Что-то не получается у нас работать вместе, — саркастически заметил Магнус.

— Золотые слова.

— Дайте мне двадцать минут. И вы сами можете там присутствовать. Если дело сдвинется с мертвой точки, вы от этого только выиграете. Если же у меня ничего не выйдет, мы всего-то потеряем треть часа.

Уголки рта инспектора угрюмо смотрели вниз, на лошадиной физиономии был написан предельный скептицизм — но он хотя бы слушал.

— Ладно, — со вздохом сказал Балдур. — Двадцать минут, и ни секунды больше. Вперед.

Томас Хаконарссон выглядел донельзя уставшим, как, впрочем, и его личный адвокат, бесцветная дама лет тридцати.

Балдур представил Магнуса. Томас окинул сержанта критическим взглядом.