— И… и я уже не вернусь…

— А вот это вряд ли. — В глазах комиссара сверкнули насмешливые искры.

Магнус недоуменно вздернул брови.

— А чего вы удивляетесь? Мы же этот вопрос обсуждали в самый первый день. Я пригласил вас сюда сроком на два года.

— Да, но… После всех этих событий…

— Смотрите: по делу Агнара появились результаты. Теперь мы знаем, кто убийца, осталось лишь его поймать. Как мне сообщили, вы сыграли немаловажную роль в раскрытии этого преступления.

— Сообщили? Кто? Уж конечно, не Балдур?

— Разумеется, нет. Торкетл.

— Вот уж сомневаюсь, что ему понравилась новость о подстреленном племяннике.

— Тут вы правы, но он вас ни капельки не винит. А если обижается на меня, то вслух этого тоже не заявляет.

— Постойте, а как быть с Балдуром? Он спит и видит, когда меня спровадят в Штаты.

— С ним я разберусь сам.

— Ну, не знаю, — с сомнением сказал Магнус. Вплоть до этой минуты он был уверен, что Исландия в его жизни закончится через пару дней и что это станет наилучшим выходом.

— Словом, мы вас ждем, — заявил комиссар, поднимаясь со стула. — У вас теперь есть моральное обязательство. Оно важно для меня, и, как я полагаю, для вас тоже.

Провожая взглядом высшего начальника, Магнус лихорадочно обдумывал две мысли одновременно.

Во-первых, следует ли ему оставаться в Исландии? А во-вторых (хотя это чувство и носило меньший приоритет), он не мог отделаться от неприятного ощущения, что комиссар оказался не прав: дело Агнара отнюдь не раскрыто.

Минут через десять в отдел пожаловал Балдур.

— А вы что тут делаете? — зарычал он, едва завидев Магнуса.

— Здесь мое рабочее место. По крайней мере на текущий момент.

— Мне зеваки ни к чему. Рапорт составили?

— Еще ночью.

— Тогда катитесь домой. Если понадобитесь, вас вызовут.

— Вы уже нашли преподобного Хакона? — кротко спросил Магнус.

— Пока нет. Ничего, это дело времени. Из страны ему все равно не выбраться.

— На хутор Стенк заглядывали? Или в Алфабрекку?

— С какой стати?

— Так ведь мы знаем, что кольцо полностью держит Хакона в своей власти. Он человек со странностями, своего рода романтик. Где ему придет в голову прятаться? Я совершенно уверен, что вы уже обшарили все очевидные места — например, аэропорты или дома родственников, если таковые имеются… Однако есть шансы, что он отправится туда, где находится нечто важное с точки зрения кольца. Например, хутор Стенк. Или, скажем, пещера, где нашли это кольцо. Кажется, у меня в машине осталась карта, которую некогда составил доктор Асгримур.

На эту тираду инспектор только головой покачал.

— Если вы считаете, что я готов выделить и без того скудные ресурсы… отправить людей к черту на кулички, лишь бы проверить ваши идиотские гипотезы о кольце, которое кого-то «держит в своей власти…» — Балдур раздраженно помолчал. — Короче, марш домой и сидите там.

Конечно же, Магнус совету не последовал. Он выписал себе служебный автомобиль и отправился в Стенк, на заброшенную ферму Гекура. Чем дальше отъезжал он на восток, тем хуже становилась погода. Сырая мышастая облачность накрыла Исландию, и сержанту ничего не оставалось как вести машину в этом супе. Даже после съезда с перевала, когда вместо лавовых полей кругом раскинулась широкая сельфосская равнина, видимость оставляла желать лучшего. С мокрых лугов на шоссе печально смотрели несчастные лошади. Порой сквозь туман проглядывали очертания церквушки или хутора на небольшом холме.

И ни малейшего намека на Геклу, даже после поворота на дорогу, которая шла вдоль русла Тьоурсау.

Сержант и сам не знал, что именно собирался искать в Стенке или Алфабрекке, однако категорически не желал без дела торчать в Рейкьявике. Он решил встать на место пастора. Дело оказалось нелегким, он и не собирался притворяться, будто понимает этого странноватого человека, хотя и считал, что обладает весьма развитой интуицией.

Затем в голову пришло пожелание национального комиссара, чтобы Магнус остался в Исландии. Впрочем, здесь скорее годится слово «приказ», чем «пожелание».

Разумеется, по возвращении в Бостон Магнус вполне мог бы уговорить Уильямса не пускать его обратно в Исландию, однако комиссар умело сыграл на благородстве и чувстве долга сержанта. Исландская полиция предоставила ему убежище. Один из новых товарищей чуть не отдал за него жизнь. Комиссар прав: Магнус действительно им обязан.

Очутившись на земле Исландии, в самую первую минуту он испытал неодолимую тягу вернуться на жестокие, но столь знакомые улицы Бостона. А с другой стороны… Может, права Колби, вопрошая: что это, дескать, за жизнь? Распутал одно убийство, сразу подваливает второе. Судорожные метания в поисках себя, попытки понять свое прошлое, разобраться с гибелью отца, разобраться в себе…

Имелись все шансы за то, что ответы на такие вопросы лежали не в Бостоне, а здесь, в Исландии. При желании Магнус мог бы и впредь бегать от своего исландского прошлого, но это лишь означало бы бег от самого себя. Так ведь и всю жизнь можно потратить, перебегая от одного бостонского трупа к другому. А вот если остаться на пару лет в Исландии, не исключено, что на его вечные вопросы отыщутся ответы… Может, Магнус наконец поймет, кто он такой… И даже узнает, кем в действительности был его отец. Последние дни увенчались успехом: сержанту удалось загнать новость о неверности отца на задворки сознания, хотя нет никакой надежды, что так оно и останется впредь. Сейчас это знание стало частью души Магнуса и, подобно убийству отца, будет преследовать его до конца жизни.

Магнус досадливо дернулся, машину повело, и он ударил по тормозам.

Н-да, гибель отца…

Эта загадка мучила его повсюду, где бы он ни оказывался. Полиция не отыскала убийцу, да и у самого Магнуса тоже ничего не вышло. А что, если они все не там копали? Может, концы ведут в Исландию?

Едва эта мысль сформировалась, как он постарался выкинуть ее из головы. Магнус и без того прекрасно знал, что такого рода думы могут поглотить его без остатка, он может попросту утонуть в очередном бесплодном и безнадежном расследовании. Увы, тут сколько ни тужься, но однажды возникшую мысль невозможно загнать в небытие.

Родственники матери ненавидели отца, и теперь-то Магнус знал причину, Сигурбьерг все ему рассказала. Отец погубил мать, и они жаждали мести.

Ответ находится в Исландии. Ответ на все вопросы.

На глазах Петура небольшая армия поляков набросилась на его машину, принялась мыть, драить, полировать… Усилием воли он подавил в себе позыв пообещать им двойные чаевые за особое старание. Петуру не хотелось, чтобы его запомнили. А то, что его «БМВ» был белым, играло даже на руку: тем легче заметить случайно пропущенное пятнышко грязи. Он решил, что после автомойки сам все осмотрит и тщательно проверит.

Петур отличался завидным хладнокровием и, как правило, просчитывал все варианты, но вот насчет следов грунта забыл. Если бы прошлым вечером полиция арестовала его машину, то их лаборатория, без сомнения, установила бы, куда он вчера ездил.

Одно плохо: белые «БМВ» уж очень необычны, даже по меркам страны, где полным-полно дорогих внедорожников. Инга совершенно точно заметила его машину; их глаза даже встретились на долю секунды, когда он несся по встречной полосе…

Именно поэтому Петур сразу позвонил ей на мобильник и попросил никому об этом не рассказывать.

Будем надеяться, что она сдержала слово, не проболталась…

Расстроившись, Петур сунул руку в пальто, где в теплом глубоком кармане лежала вещь, которая умела утешать.

Кольцо.

То самое.

Но Инкилейф действительно никому ничего не сказала. Ее сильно удивила машина брата, встретившаяся по пути от ущелья Тьоурсаудалур. Сколько девушка ни старалась, она не могла найти причину, которая привела бы Петура в это место. Впрочем, инстинкт подсказал ей воздержаться от комментариев в присутствии Магнуса — она и сама не знала почему.