— А я думала, ты оставался в интернате…

— Понимаешь, отец предложил сходить с ним в поход. Он считал, что уж в этот-то раз нам удастся найти кольцо. Я никак не мог решиться… Помнишь, я говорил тебе, что был категорически против из-за дедовских наставлений? В конце концов отец меня убедил… Мама, конечно, никогда бы это не одобрила, но мы ничего ей не сказали. Я сел в Рейкьявике на автобус, доехал до Хетлы, а там они меня встретили.

— То есть мама так ничего и не узнала?

Петур помотал головой.

— Нет, конечно. Мы разбили палатку в холмах, переночевали, а утром пошли в пещеру. Точнее, это даже не пещера, а нечто вроде порядочного углубления в лаве. На поиски ушло часа три, но потом отцу повезло. Ты не представляешь, как он ликовал! — Петур улыбнулся при воспоминании. — Да и кто за это осудит? Поразительное дело… Кольцо, присыпанное тонким слоем пыли, совсем не сверкало. Только когда мы его потерли, стало ясно, что это золото. Перед нами было доказательство подлинности «Саги о Гекуре», истории, которую наши предки передавали из поколения в поколение.

— Так ведь вы с отцом никогда в ней и не сомневались!

— Ну да, мы в нее верили, — признал Петур. — Но видишь ли, тот, кто просто верит, а не знает наверняка, постоянно терзается сомнениями. Эти сомнения очень хочется развеять. Вот я и говорю: поразительное дело… Одним словом, я был захвачен с головой, но потом попросил отца вернуть кольцо на место. Напомнил ему о зле, которое оно принесет в мир, рассказал о предостережениях деда… Он же заклинал меня проследить за тем, чтобы кольцо никогда не попало отцу в руки… В общем, мы чуть не подрались. Я попробовал выхватить кольцо, но отец оттолкнул меня в сторону… В конце концов он воззвал к преподобному Хакону, а тот взял и его поддержал. — После недолгого молчания Петур продолжил: — Пожалуй, я только все испортил. Они вышли из пещеры, а я надулся от обиды и поплелся вслед за ними, метрах в двадцати. Ну а потом испортилась погода: солнце неожиданно скрылось, и внезапно начался снегопад… Тут мне и пришло в голову: «Вот он, мой счастливый шанс!» Я скользнул мимо пастора и полез к отцу в карман, потому что приметил, куда именно он положил кольцо. Я-то планировал его вытащить, да и вернуть обратно в пещеру. А в таком буране им меня не догнать… В общем, мы с отцом стали кататься по земле… Я его как-то неловко толкнул… он и ударился головой о камень… — Петур гулко сглотнул. На его глаза навернулись слезы. — Сначала я еще думал, что он просто потерял сознание, но…

— Ты меня за дурочку принимаешь?! Отца нашли у подножия утеса! Ты столкнул его с обрыва!

— Да нет же, клянусь тебе! Он упал с высоты двух метров, не больше. Просто удар пришелся вот сюда… — Петур постучал пальцем по виску своей бритой головы.

— Тогда откуда появился утес?

— Так ведь все произошло на глазах преподобного Хакона. Он все взял в свои руки, я-то уже никуда не годился, как увидел, что натворил… Я оцепенел и онемел, в голове ни единой мысли… Хакон, конечно же, знал, что это несчастный случай; он велел мне убежать, прикинуться, что меня никогда и рядом не было… Я так и сделал… А потом он нашел подходящий утес и сбросил тело вниз. Да ты не думай, отец умер сразу же; патологоанатом ошибся, когда заявил, будто он прожил несколько минут после падения. Одним словом, Хакон меня прикрыл.

Инкилейф стояла, зажав рот ладонью, и всеми силами сдерживала гнев.

— Так что же получается, — наконец сказала она, — это тебя фермер принял за эльфа?

— Что-что? Какого еще эльфа? — недоуменно заморгал Петур.

— Не важно.

Петур печально усмехнулся, глядя на сестру.

— В общем, это чистая правда. Отец погиб из-за меня. По ошибке, разумеется. Ужасная, дурацкая ошибка. И если бы Хакон был жив, он бы все подтвердил. — Петур сделал шаг вперед, взял Инкилейф за руку и заглянул ей в глаза — испуганные, потрясенные, растерянные. — Можешь ли ты простить меня, Инга?

Девушка замерла, но через секунду отшагнула назад.

— Инга, пойми, это никакое не убийство. Ну, ты же понимаешь?

— А как насчет Агги? И пастора? Это тоже твоих рук дело?

— Так ведь иначе было нельзя.

— Что значит «нельзя»? Почему?!

— Хакон забрал кольцо себе, и об этом догадался Агнар. Он обвинил пастора в убийстве. Понятное дело, Хакон вышвырнул его вон, но тогда профессор стал давить на Томаса, предпринял попытку шантажа.

— Ну а ты-то здесь при чем?

— Хакон был ко мне очень добр, уберег от полицейского дознания, они ничего не заподозрили… Все эти годы я старался не вспоминать о кольце, не задавал никаких вопросов, хотя и не очень-то удивился, когда узнал, что Хакон забрал его у отца… Понимаешь, пастор мне сам позвонил. Рассказал про Агнара и намекнул, что будет вынужден открыть полиции всю правду, если я не приму меры.

— Какие еще меры?

— Он не уточнял. Да и так было понятно.

— Господи… Ты и Агнара убил…

— А чего ты хочешь? Неужели не ясно, что у меня не оставалось выхода?

Инкилейф только головой покачала.

— Здесь ты ошибаешься… Ну а история с Хаконом? Тоже ты постарался?

Петур кивнул.

— Когда я узнал, что его сына кинули за решетку, а полиция начала описывать круги над самим пастором, стало ясно, что так продолжаться не может.

— Ты прямо как с цепи сорвался!

— Так ты меня во всем винишь?! — гневно воскликнул Петур. — Да если б не ты, если б не твоя дурацкая идея продать сагу, ничего бы не случилось!

— Чушь собачья! Да, я сделала ошибку. Но я же не знала, к чему это приведет! Ты сам все сделал! — Инкилейф отшагнула еще на полметра. — Допустим, отец действительно погиб из-за несчастного случая, но остальные? Постой-ка… А Сигурстейдн… ты и его убил?

Петур кивнул.

— Здесь ты просто обязана признать, что он этого заслуживал. Когда я узнал, что он проделал с Бирной, то бросил дела в Лондоне, прилетел в Рейкьявик и пригласил его пропустить пару стаканчиков.

— В результате чего его выловили из залива?

— Ага.

— Что ты за человек? — спросила Инкилейф, широко распахнув глаза. — Ты не мой брат. Кто ты?!

Петур на миг зажмурился.

— Да, ты права, — промолвил он. — Вот кто я. — Он вытащил руку из кармана и показал кольцо на пальце. — Давай, не стесняйся. Смотри.

Он сдернул кольцо и протянул его сестре. Его последний шанс. Может, кольцу удастся подчинить Ингу — точно так же, как это случилось с ним самим, с отцом, с Хаконом и множеством других людей.

Инкилейф не могла отвести глаз от невзрачной вещицы.

— Это… это оно?..

— Ну конечно.

Девушка сомкнула пальцы вокруг кольца. Петура пронзило желание отдернуть руку, но он сдержался. Пусть берет. Пусть злые чары над ней поработают.

— Ну и что ты собираешься теперь делать? — спросил он.

— Пойду в полицию, — сказала Инкилейф. — А ты как думал?

— Уверена? На все сто уверена?

— А как же, — ответила она и с вызовом посмотрела ему в лицо. Помимо страха и потрясения, в ее взгляде читалась ненависть.

Плечи Петура уныло поникли. Он устало смежил веки. Что ж… Похоже, кольцо и на сей раз одержит верх в своей обычной манере. И вообще, надо быть идиотом, чтобы надеяться на другой исход.

Он решительно шагнул вперед.

Сворачивая на парковку, они едва не врезались в отъезжавший экскурсионный автобус. Взвизгнули тормоза, машина клюнула носом — и Магнус в один миг оглядел пустынную стоянку. Только три автомобиля: внушительный внедорожник, рядом с ним куда более скромный хэтчбек и еще одна машина поодаль.

— Это ее, — завил Джабб, показывая на хэтчбек.

— Оставайтесь в машине! — скомандовал Магнус, вылетая наружу.

Он в несколько прыжков пересек парковку и кинулся вниз по деревянным ступеням лестницы. Глазам открылся водопад, котел с ревущей водой. Тропинка вела к козырьку смотровой площадки над обрывом — но на ней не было ни души. Пусто. Одна лишь вода кругом.